Профиль незнакомца - Аманда Кайл Уильямс

К тому времени, когда я свернула на взятом напрокат «Джипе» на подъездную дорожку к дому Роя Эчеверриа, я была уже не в лучшем состоянии. Мне было наплевать, что какого-то вороватого бухгалтера застукали, когда он запустил руку в корпоративную банку с печеньем, каким бы жирным и сочным это печенье ни было. Этот человек использовал деньги, взятые у моего клиента, чтобы купить себе новую личность и внести нехилый первоначальный взнос за дом в районе Уэстридж, что в Хайлендс-Ранчо. Это был новый элитный поселок в двенадцати милях к югу от Денвера, с полями для гольфа, открытым пространством и заповедником Уайлдкэт-Маунтин под боком, площадью восемь тысяч пятьсот акров. Неплохо, однако, для младшего бухгалтера.

Стоя на коленях, Эчеверриа укладывал мелкие щепки вокруг кустов под передними окнами. На нем были джинсы и садовые туфли на резиновой подошве без каблуков, наполовину мокасины, наполовину сандалии. На руках садовые перчатки. Смуглый. Большие темные глаза, черные волосы. Я бы не дала ему больше тридцати. Довольно смазливый чувак в этаком задумчивом, меланхоличном образе и более худой, чем на копии фото его служебного удостоверения.

– Мистер Эчеверриа, – сказала я, подойдя ближе. – Меня зовут Кей Стрит. Я хотела бы поговорить с вами о кое-каком имуществе, которым вы владеете и которое принадлежит вашему бывшему работодателю.

Мужчина медленно встал в полный рост, снял садовые перчатки, уронил их на землю и вытер руки о джинсы.

– Вы ошибаетесь, – сказал он спокойно и с ровной улыбкой. У него был сильный акцент. Из его досье я знала, что он приехал из Страны Басков в Испании. – Меня зовут…

Я подняла копию его служебного значка.

– Тебя зовут Эчеверриа. Может, прекратишь пудрить мне мозги? Ты предпочитаешь поговорить здесь, или нам лучше войти внутрь?

– Сама прекрати! – к моему крайнему изумлению крикнул он и, весьма агрессивно шагнув ко мне, с силой толкнул меня обеими руками и завопил: – Нет!!! – Так учат кричать на занятиях по самообороне.

Я шлепнулась на пятую точку посреди двора его дома, а он дал стрекача. Садовые туфли без каблуков шлепали по земле, словно шлепанцы, и, чтобы не споткнуться о них, Эчеверриа был вынужден высоко поднимать колени, напоминая обезумевшую водоплавающую птицу… нет, взбесившуюся морскую птицу.

Я маленького роста, но очень шустрая. Через две лужайки я почти нагнала его и даже изловчилась и схватила его за щиколотку. Он попытался вырваться и потерял шлепанец. Я осталась стоять с ним в руке, а он, рыкнув, упал грудью на землю. Из его легких вырвался воздух. Я тут же забралась ему на спину, не давая встать, и потянулась за наручниками. Эчеверриа дергался, словно рыба в рыбачьей лодке. В конце концов он сбросил меня и сумел-таки перевернуться. Я взяла в захват его шею, и мы с ним перекатились несколько раз. Но тут он укусил меня за плечо, причем так сильно, что от боли я вскрикнула и была вынуждена его отпустить. Он же побежал к полю для гольфа и запрыгнул в одну из тележек. Показал мне средний палец и исчез по ту сторону газона.

– Черт! – Я поднялась на ноги и отряхнулась.

В нескольких метрах от себя, я заметила стоящую на крыльце женщину с двумя маленькими детьми. Все трое, разинув рот, смотрели на меня. Я сделала шаг вперед. Дети тотчас прижались к ногам матери, как будто я могла их зажарить и съесть.

– Мы – родственники. Рой и я, – объяснила я и улыбнулась. – Это мы просто дурачимся.

Все трое продолжали таращиться на меня.

Я убрала «Джип» с глаз долой, отогнав его на целый квартал, и вернулась к дому Роя Эчеверриа. Дверь была не заперта – он явно не ожидал, что сойдется в клинче с девушкой и сбежит на гольфмобиле. Я поискала в ванной наверху аптечку и, вооружившись перекисью, оттянула воротник рубашки и осмотрела укус на плече.

– Вот же сукин сын. – Метка была уродливой. Кожа вокруг укуса уже окрасилась в насыщенный фиолетовый цвет и сильно болела. Перекись водорода из аптечки жутко щипала. У меня даже заслезились глаза. – Ну вот, – проворчала я и направилась в спальню, где после нескольких минут поисков нашла в обувной коробке в шкафу 9-миллиметровую пушку и патроны к ней. Зарядила пистолет и пошла вниз.

На кухонном столе стояла жестянка с кофе, так что я заварила себе кофейник и стала ждать. Этот тип был в одном шлепанце и смылся на украденном гольфмобиле. Вряд ли он будет отсутствовать долго, подумала я – и оказалась права. Примерно через час входная дверь медленно открылась. Я услышала, как он легко идет по дому, как открываются дверцы шкафчика, как отдергиваются занавески в душе. Затем на меня, сидящую за его кухонным столом, из-за угла выглянули его большие глаза. Их взгляд на миг скользнул к пистолету, затем к кофейной чашке, кофеварке и вновь ко мне.

Я положила руку на «Глок».

– Присаживайтесь, мистер Эчеверриа.

Он тихо выругался, босиком понуро прошел в кухню и плюхнулся на стул.

– У меня вечно одни обломы…

– Все отлично, нытик, – сказала я. – Разве бывает день лучше?

Позже он рассказал мне, что, приобретя дом и новое имя, пытался купить себе нормальную жизнь. Но с тех пор как он сбежал, ничто не было нормальным. Он все время был напуган, вечно оглядывался через плечо. Он верил, что однажды его могут убить за то, что он сделал.

Записи хранились в банковской ячейке. Эчеверриа пообещал, что первым делом в понедельник утром заберет их оттуда, подпишет со мной соглашение и обменяет кассеты на кассовый чек на пятьсот тысяч долларов, который я ему предложила. Я пригласила себя провести здесь выходные, на тот случай если он вдруг передумает. Сначала Эчеверриа слабо возражал, но как только понял, что я не оступлюсь, сдался.

К утру понедельника я знала, что он сделал и как именно он это оправдывал. Я знала все до мучительных подробностей. Всю его жизнь! Я знала, как зовут его сестру, и что в тринадцать лет он переболел ветрянкой. Я знала дату рождения его второй девушки и его оценки в школе. Я знал имена всех кошек, которые у него были, и их привычки по части пользования лотком. Сукин сын не закрывал рта. Я даже задумалась, а не убить ли мне его своими руками.

– Записи расскажут вам, – сказал он в тридцатый раз, сидя за кофе в уголке для завтрака, купленном за деньги, украденные у моего клиента, –