Проклятая и безликая - Ермак Болотников

лишних слов, дабы обеспечить вам нечто, способное загладить вину. Теперь, мне бы хотелось представить вам свою дочь, Лизастрию Рихтер, что сегодня, по праву достойна считаться героем. Ее руками был убит один из нападавших, который готовил отравленные блюда, из-за которых никого из вас здесь могло бы не быть. Более того, вместе с юной Гвин Грау, дочерью магистра Ревнителей, они оказались способны отрезать от запасов оружия остальную группу налетчиков. Сегодня, в этот темный день, я бы хотел, чтобы мы подняли бокалы за павших, и за мою дочь, что смогла спасти множество жизней, ведомая благими намерениями и Их волей. И клянусь… что моими руками, свершится кара над теми, кто стоял за этим нападением.

Аристократы не поверили ни на секунду, глядя на меня. Даже несмотря на то, что я подавила в себе дрожь и вышла вперед, в них читалось недоверие к каждому слову. На секунду, это сбило меня с толку, неужели они думают, что отец лжет? Никто не поднял бокал, никто даже не попытался порадоваться. Я уже было хотела отойти обратно, ощущая, как краснею, но внезапно, расталкивая гостей, через толпу стал пробираться Годрик, не встречающим на своем пути никакого сопротивления. Он несколько раз безэмоционально сбил с ног мужчин, отталкивал женщин, животных, стражи и слуги расступались перед ним сами. По залу прошел тихий шепот, в основном недовольный, но магистра Ревнителей это не волновало. Ловко запрыгнув на помост, что казалось мне почти невозможным, учитывая его возраст и тяжелый доспех, он заново вывел меня вперед, практически ставя на край. Его взгляд был как всегда спокоен, но вот резкость движений выдавала злость, таящуюся за панцирем спокойствия. Его пальцы обхватили мое плечо, заставляя на секунду задержать дыхание, чтобы не пискнуть от боли, отец наоборот, сделал шаг назад, видимо понимаю, что Годрик собирается говорить.

- Все вы, плачущие, ноющие псы! - Внезапно, с ожесточенной ненавистью и злостью, начал Годрик, заставляя и без того недовольных аристократов застыть, будто только что, он каждого лично ударил по щеке. - Каждый из вас, потомок имперцев куда более достойных, чем вы сами, взяли ли вы в руки ножи, дали ли отпор этим оборванцам!? Ты, Леске, что ты делал, пока эти безоружные северные ублюдки резали твою семью столовыми приборами? Что делали твои сыновья, а Леске!? Отвечай мне, жалкое подобие мужчины! - Я была готова поклясться, что если бы в руках Годрика было хоть что-то, кроме меня, он бы швырнул это в Леске, чей заплетающийся язык не смог ответить магистру. На лице Годрика проявилась жестокая, кривая ухмылка. - В своих потерях, в смертях своих близких, виноваты только вы, изнеженные слугами и стенами вокруг, это вы не смогли защитить своих родных, вы потеряли их! Вы дали им умереть, и я хочу чтобы вы запомнили это... вовсе не вина Тиера, что скрываясь за солдатами, за легионерами и нами, вы разлучились держать удар. Что теперь? Вы не способны даже спасти самих себя! Что будет с вами, когда слуги поднимут ваши изнеженные туши на вилы? Что произойдет, когда в дом вломятся убийцы!? Вы способны оказать им хоть какое-то сопротивление, презренное, испуганное зверье! - Многие в ужасе отступили от помоста, глядя на Годрика так, будто перед ними стоял демон, воплощенный в человеке. Я... Испытывала лишь радость. За меня, за мою семью заступился Годрик, не заботясь о их мнении, он действительно взошел на помост только из-за меня. - На этом ребенке, след самих Близнецов, но вы слепы, чтобы узреть это. Она смогла совершить нечто, на что такие, как вы, плюете. Ведь солдаты, легионеры и мы, для вас пыль, которая обязана убивать и умирать ради того, что бы такие как Леске не были способны защитить собственную семью. Почему ты жив, а!? Признайся, что ты сбежал... Бросил их, спасая свою шкуру. И вы все поступили так же! Только она спасла вас сегодня. Только ей хватило воли, чтобы не бежать, как вы... Мне больно, ведь видя, какое же отребье составляет некогда великие роды, я ведь знал ваших предков, я помнил то, какими вы были, и зная, кем стали сейчас … Я сомневаюсь, что вы вообще достойны спасения. А она не сомневалась, дери вас всех демоны! Она была готова умереть, пытаясь спасти свой дом и семью, а такие как вы, слабые черви, подобные Леске… не могут защитить даже членов собственных семей, бросая их на произвол судьбы, игнорируя всех вокруг, видя в центре мира только себя, но вот что я вам скажу... Прямо сейчас, мои воины могут перерезать вас в течение пяти минут, каждого из вас, и никто из вас не сможет оказать нам даже минимального сопротивления. А теперь задумайтесь, будут ли мешкаться южане, северяне, когда явятся в ваш дом? И еще лучше, представьте, как они убьют ваши семьи, не внимая ни жалобному плачу, ни попыткам подкупить их. Вот почему Тиер показал вам ее, а теперь, поднимите бокалы… ведь возможно, на обратном пути, ваши жизни будут прерваны обычными разбойниками, которым вы тоже не сможете дать отпор. Ведь все вы, не больше чем презренные черви, достойные того, чтобы вас раздавить.

Дворяне изумленно смотрели на магистра, некоторые, пытаясь осознать смысл его слов, задумчиво глядели в пол, другие гневались и уходили из зала, приняв обидные слова близко к сердцу или вовсе испугавшись за свою жизнь. Я же смотрела на Годрика, как на настоящего героя, его лицо вновь стало таким же спокойным, как и в самом начале, пламенная речь, произнесенная им, смогла задеть абсолютно всех, собравшихся в зале, а слова, такие резкие, жестокие и правдивые, отзывались во мне. Постепенно, отходя от шока, дворяне дрожащими руками брались за бокалы, что подносили слуги, поднимая их к потоку и ожидая, пока Тиер произнесет тост. Леске казался потерянным, его взгляд смотрел на Годрика в течение всей речи, после чего, мужчина вновь рухнул на колени, начиная проливать свои пьяные слезы. Магистр Ревнителей который увидел это, лишь жестоко улыбнулся, что-то бормоча себе под нос. Переведя взгляд на меня, он нахмурился, строя вновь