Еврейский Белосток и его диаспора - Ребекка Кобрин

сеть организаций, которые сформировали эту развивающуюся еврейскую общину и определили еще одно видение того, что значит быть белостокцем.

Примером того, как евреи Белостока использовали учреждения всей еврейской общины Австралии для удовлетворения своих нужд, была еженедельная идишская газета Мельбурна Oystralisher idishe lebn («Австралийская еврейская жизнь»). До 1933 года все попытки издавать еженедельную газету на идише в Мельбурне терпели неудачи из-за противодействия местных раввинов, которые хотели, чтобы восточноевропейские эмигранты учили английский язык. Но в том году, в ответ на требования растущей восточноевропейской еврейской иммигрантской общины, англоязычный еженедельник The Jewish News («Еврейские новости») спонсировал иммиграцию белостокского журналиста Элиезера Рубинштейна. Его миссия заключалась в создании и редактировании идишского раздела «Еврейских новостей». Рубинштейн, который работал редактором газеты в белостокской идишской ежедневной газете Unzer lebn («Наша жизнь»), смоделировал многие аспекты Oystralisher idishe lebn, такие как ее название и формат первой полосы, на основе популярной идишской газеты, которую он помогал создавать в Белостоке[489]. Вскоре этот еженедельник стал самой читаемой и распространяемой газетой на идише в Австралии[490].

Несмотря на то что Oystralisher idishe lebn обслуживал всю общину евреев, говоривших на идиш, поставляя им как международные, так и общественные новости, он также была неофициальным информационным бюллетенем белостокской эмигрантской общины. Помимо еженедельных обновлений о деятельности Белостокского земельного управления в Австралии (и публикации нескольких обновлений для других землячеств), газета также размещала на своей первой полосе годовой балансовый отчет Белостокского общества, называемого «Бялыстокер Лай Касса», а также сведения о благотворительных организациях в Белостоке, который в газете постоянно называли «нашим домом»[491]. Наконец, он регулярно представлял отчеты о еврейской жизни в Белостоке, а также публиковал дискуссии о том, как лучше всего обеспечить там евреев в межвоенный период[492]. Элиезер Рубинштейн не скрывал своей ярой преданности прежнему дому: на первой полосе газеты он подчеркивал важность сохранения финансовой связи с Белостоком, отмечая, что «даже редактор Oystralisher idishe lebn отправит в Белосток 50 фунтов и призывает всех» послать деньги на это достойное дело»[493]. Находясь в бывшем форпосте Британской империи, Рубинштейн рассматривал финансовые связи и отправку денег в Белосток как определение того, что значит быть «белостокцем».

Белостокские еврейские эмигранты в Мельбурне также основали «Бялыстокер Лай Касса». С момента своего создания в 1927 году эта организация ставила главной целью «помощь белостокским евреям в их адаптации к жизни в Австралии», предоставляя им финансовую поддержку и организуя общественные мероприятия для их интеграции в общество[494]. Вновь прибывшим предоставляли кредиты для открытия собственного бизнеса. В 1934 году, например, Касса выдала беспроцентные кредиты на сумму почти 170 фунтов[495]. Как и «Бялыстокер Фарбанд» в Аргентине, она стремилась ускорить процесс социальной мобильности в этом эмигрантском анклаве[496].

Важнейшие финансовые услуги «Бялыстокер Лай Кассы» меркнут на фоне ее интенсивных усилий по содействию социальной интеграции ее членов в еврейскую общину Мельбурна. Это была непростая задача, поскольку многие культурные обычаи Австралии приводили в недоумение евреев из межвоенного Белостока. Айзек Кипен, приехавший в конце 1930-х годов, отмечал, что «нравы австралийского общества своеобразны: например, вполне приемлемо начать разговор с незнакомцем, [сославшись] на погоду или спорт в соответствии с сезоном, [но никто не будет] обсуждать политику или религию с незнакомцами [как это было принято в Польше], поскольку это считается дурным тоном, так как потенциально может оскорбить чувства другого человека»[497]. Кипену вторит Пинхас Гольдхар, который выражал удивление в Oystralisher idishe lebn, что большинство австралийцев приходят в волнение только при обсуждении местных спортивных команд и никогда не повысят голос, если не согласны с кем-то по поводу политических дебатов, происходящих в Палате общин[498].

Помогать белостокским евреям ориентироваться в таких культурных странностях бралась «Бялыстокер Лай Касса». Как считал Майкл Питт, президент-основатель организации, наиболее важным фактором успешной адаптации иммигрантов было «создание группы для социализации, чтобы новый эмигрант не чувствовал себя изолированным»[499]. Питт помогал многим вновь прибывшим найти работу на текстильных фабриках[500]. На протяжении 1930-х «Бялыстокер Лай Касса» использовала свои связи для поиска работы для недавно прибывших там, где уже работали другие евреи из Белостока, например, на Объединенных шерстяных фабриках Лео Финка в Мельбурне[501]. «Бялыстокер Лай Касса» также помогала новым семьям налаживать связи с более крупными общинами. По словам Анны Гепнер, «мы приехали в Мельбурн в понедельник вечером, а во вторник вечером Майкл и Эстер Питт приняли у себя всю мою семью вместе с несколькими другими семьями из Белостока, так что у меня сразу же появились друзья, с которыми можно было поиграть, мои братья и сестры познакомились с ребятами в школе, а мои родители сразу узнали людей на работе»[502].

Касса также спонсировала неформальные общественные мероприятия, такие как барбекю или теннисные вечеринки, где семьи могли встретиться со всей эмигрантской общиной белостокцев. Как вспоминала Ада Канижиски Каган, «я читала много книг о том, как одиноки иммигранты, приехавшие в новую страну, но у меня нет таких воспоминаний, потому что [на мероприятиях Кассы] мы встретили так много теплых людей, которые помогали нам выучили английский язык, показали нам наш новый родной город и помогли найти новую работу[503]. Ада Канижиски Каган даже познакомилась со своим мужем Леоном, будущим вице-президентом Белостокского центра, во время игры в теннис на одном из таких мероприятий[504]

Неудивительно, что акцент на социальную интеграцию способствовал тому, что ежегодный банкет Кассы вскоре стал важным элементом социального календаря еврейской иммигрантской общины в Мельбурне. Открыто провозглашалась цель бала: интеграция «вновь прибывших эмигрантов из Польши» в еврейскую общину Мельбурна[505]. Судя по всему, начиная с первого бала, проведенного в 1930 году, Касса достигла этой цели: бал не только объединил более авторитетных членов общины с вновь прибывшими, но радовал гостей «хорошей музыкой и вкусной едой», что, по свидетельству Oystralisher idishe lebn, было «максимумом, который мог предложить любой бал»[506]. На нем присутствовала вся община еврейских иммигрантов, о чем говорилось в обзоре Oystralisher idishe lebn за 1935 год: там «молодёжь танцевала, а люди постарше шутили и играли в карты в комнате, наполненной самой восхитительной музыкой»[507], там предлагали широкий выбор развлечений для взрослых, но также были занятия для детей и раздача игрушек. Белостокский бал с музыкой, танцами и играми для детей и взрослых стал светским событием года для мельбурнских евреев, событием, которое, как подчеркивали в Oystralisher idishe lebn, никто не должен пропустить