Еврейский Белосток и его диаспора - Ребекка Кобрин

фабрика[460]. Как вспоминает Мордехай Гринштейн, после закрытия фабрики по производству ханола его семья оказалась в нищете и переехала в Тель-Авив, где, чтобы выжить, торговали подержанной мебелью[461].

Неудачи Белостокского клуба и крах эксперимента в Джиде не ослабили притягательность Палестины, поскольку польские экономические бойкоты еврейского бизнеса подтолкнули многих евреев к тому, чтобы рассматривать сионизм как свою единственную перспективу на будущее[462]. Как подытожил в своих мемуарах один молодой польский еврей: «Если бы кто-нибудь спросил меня, чем я буду заниматься после окончания школы, я бы не знал, что ответить. В этой ужасной ситуации я ухватился за сионизм, как утопающий за доску»[463]. Для белостокских евреев ситуация была особенно сложной, как показал в своем исследовании стремительного упадка магазинов, принадлежащих еврейским владельцам в Белостоке польско-еврейский экономист Менахем Линдер[464]. По его заключению, Великая депрессия в сочетании с антисемитскими кампаниями и конкуренцией с растущим числом польских и украинских рабочих в городе привела к разорению еврейской общины Белостока. У тех, кто смог собрать средства для переезда в Палестину, оставались насущные финансовые потребности, которые они надеялись удовлетворить, создав в 1937 году новое «белостокское» учреждение. Через новую организацию под названием «Белостокский центр Палестины» эти неунывающие иммигранты стремились донести до своих соотечественников в Нью-Йорке, что они рассматривают нью-йоркский Белостокский центр как образец успешной адаптации. Он служил для белостокской диаспоры Палестины маяком. Составляя письмо на идиш с просьбой о помощи, обращенное к представителю Белостокского центра Нью-Йорка, находившемуся с визитом в Израиле, они писали:

…в течение последних двух с половиной лет мы переживаем тяжелый кризис, который особенно сильно ударил по семьям, в первую очередь по семьям из Белостока… из-за сложной экономической ситуации в Польше, из-за которой большая часть промышленности Белостока рухнула. [Иммигранты] сейчас приезжают с небольшим количеством средств, что сразу делает их положение здесь очень тягостным… Белостокцы в Земле Израиля нуждаются в НЕМЕДЛЕННОЙ КОНСТРУКТИВНОЙ И ПРОДУКТИВНОЙ ПОМОЩИ… Мы не какие-то ленивые нищие [шнореры], которые не хотят работать… но нам нужна моральная помощь… и чтобы вы оказали нам продуктивную помощь, чтобы мы могли стать самостоятельными, что было бы благословением не только для нас, но и для этой земли. Нам нужна практическая помощь для создания мастерских и промышленности, как это было в Белостоке[465].

Подчеркивая, что они не были schnorers («нищими»), просто стремящимися использовать связь с Белостоком, эти евреи, которые сильно пострадали в Белостоке, не уклонялись от тяжелой работы. Напротив, они просили о помощи, чтобы стать финансово независимыми, а также конструктивными и продуктивными членами своего нового общества. Соответственно, они предлагали адаптивную стратегию, которая разительно отличалась от стратегий, предложенных десятилетием ранее Белостокским клубом: они не стремились помочь белостокским эмигрантам адаптироваться, расселяя их на фермах, а вместо этого поддерживали создание мастерских, напоминающих распространенные в Белостоке. Понимая, как и лидеры сионистского движения в межвоенный период, что возвращения на землю предков недостаточно для построения Еврейского государства, палестинский Белостокский центр подчеркивал важность кредитов для развития промышленности в Палестине. Их письмо не только демонстрирует изменение методов решения проблем евреями Белостока в Палестине, но также отличается существенно иным тоном:

Если вы хотите, чтобы ваши белостокские братья в Израиле смогли стать такими же продуктивными, как вы, вы должны поддержать своих дорогих и любимых братьев в их просьбе о помощи в создании… банка… который будет поддерживать малый бизнес…

Помогите своим белостокским братьям… которые очень нуждаются и которые сейчас работают ради уважения к еврейскому народу в целом… БРАТЬЯ, ПОМОГИТЕ СВОЕМУ БЕЛОСТОКСКОМУ ЛАНДСЛОЙТУ В ИЗРАИЛЕ. Вы можете определить нашу судьбу… нам нужна ваша помощь, чтобы стать самодостаточными… Проведите в Америке кампанию в пользу белостокцев в Израиле[466].

Многие элементы этого письма отражают более ранний призыв Белостокского клуба, особенно последнее обращение к белостокским эмигрантам в Америке начать кампанию по сбору средств от имени своих бывших соседей, евреев, ныне живущих в Палестине. Однако наиболее яркий новый аспект заключается в том, как члены Белостокского центра подчеркивали свое желание переделать белостокских эмигрантов в Палестине не по схеме образцового сионистского еврея, возделывающего землю, а по модели успешных эмигрантов, обосновавшихся в Америке.

И вновь диаспорический менталитет белостокских эмигрантов заставил их обратить внимание на белостокцев, рассеянных по всему миру, а не только оставшихся в Белостоке, поскольку все они искали способы адаптировать свою региональную идентичность к новым домам. В отличие от белостокских эмигрантов в Аргентине, которые считали тех, кто поселился в Нью-Йорке, развращающими наследие Белостока, эмигранты в Палестине скорее видели в нью-йоркском сообществе модель успешной деятельности белостокцев, неразрывно связанных с ролью «производителя», человека индустриального. Их просьба предполагает явный сдвиг парадигмы: вместо того, чтобы просить о помощи для создания нового типа самодостаточного еврея-«первопроходца», белостокские эмигранты в Палестине умоляли о поддержке, чтобы превратиться в экономически успешных людей, таких какими стали их соотечественники в Соединенных Штатах.

Новый акцент на экономическом успехе, а не на ценности обработки земли, выражал Залман Йерушалми, который стал известен в Палестине как «отец белостокцев»[467]. Йерушалми иммигрировал в Палестину в 1925 году, там основал и руководил двумя успешными текстильными фабриками и цементным заводом[468]. Первоначально он предлагал работу или кредиты вновь прибывшим белостокским эмигрантам, чтобы помочь им «встать на ноги»[469]. Затем, в начале 1940-х годов, Йерушалми решил создать учреждение, которое оказывало бы услуги широкому кругу эмигрантов. Организация Иргун Йоцей Бялысток (организация белыстокских эмигрантов) оставалась малоизвестной до 23 ноября 1944 года, когда она сформировала Ваад ле-езрат Йехудей Бялысток (организацию помощи белостокскому еврейству). У этой новой организации было две основные цели: собирать информацию о еврейской жизни в Белостоке и деньги для помощи евреям, которые хотят вернуться в Белосток после войны[470]. К 1945 году эта организация успешно выявила несколько сотен выживших и отправила им посылки. Используя информацию, полученную от выживших, члены Ваад ле-езрат Йехудей Бялысток составили историю еврейской жизни в Белостоке при нацистском режиме и распространили этот труд по всему миру[471].

После основания государства Израиль туда хлынул поток белостокских евреев. У этих прибывших после 1948 года было мало имущества, кроме одежды на себе, и обеспечение этих мигрантов легло тяжким бременем на плечи местной белостокской эмигрантской общине в Палестине, сложившейся с 1920-х годов, но едва сводящей концы с концами. Имея мало денежных средств, община быстро исчерпала свои ресурсы и не могла оказать нуждающимся вновь прибывшим ту небольшую помощь, которую они требовали. Йерушалми