Царица Горго - Виктор Петрович Поротников

пол в ванной комнате и идущие вдоль стен глинобитные сиденья излучали приятное тепло.

Разнеженная горячей водой и ароматом имбирного масла Горго пребывала в лёгкой полудрёме, блаженно вытянув руки и ноги, подложив свои распущенные волосы себе под голову наподобие мягкого валика. Она дышала глубоко и ровно, смежив веки, погружённая в воду по самую шею.

Окон в купальне не было. Два масляных светильника, стоявших на подставках, озаряли это небольшое помещение с высоким потолком мягким желтоватым светом.

Внезапно за дверью раздались чьи-то торопливые приближающиеся шаги, прозвучали голоса служанок, которые настойчиво пытались удержать кого-то. Но этот кто-то, расталкивая рабынь, прорвался-таки в ванную комнату. Услышав скрип двери и чьё-то тяжёлое дыхание рядом, Горго открыла глаза.

Перед ней была Дафна в длинном белом пеплосе и лиловом плаще, плотно обёрнутом вокруг её стана. Светлые волосы Дафны были собраны в узел на затылке и закреплены венцом-калафом. На раскрасневшемся от быстрой ходьбы лице Дафны ярко блестели её большие синие очи. По выражению этих прекрасных глаз Горго поняла, что-то случилось! Иначе Дафна не ворвалась бы к ней, как вихрь, в такую рань.

– Если ты опять хочешь завести речь о Павсании, то лучше не надо, – сказала Горго, обменявшись приветствиями с Дафной.

– Лежи, лежи, – промолвила Дафна, видя, что Горго собирается выбраться из ванны. – Мы можем побеседовать и так. – Дафна опустилась на сиденье рядом с ванной. – Я пришла к тебе с потрясающей вестью, подруга!

Погружённая в воду Горго устремила на Дафну свой нетерпеливо-вопрошающий взгляд. Она чуть-чуть сдвинулась на бок, чтобы иметь в поле зрения лицо своей подруги. При этом из воды показалось её нежное белое плечо и выглянуло округлое колено. Взгляд Горго говорил: «Надеюсь, это не пустопорожние сплетни».

– Вчера вечером я была в гостях у Леотихида… по своим делам, – продолжила Дафна, чуть понизив голос. – Мы с ним выпили вина. И будучи под хмелем, Леотихид проговорился мне о том, что он и Клеомброт замыслили совершить в Спарте переворот. Леотихид хочет лишить эфоров власти, и Клеомброт с ним заодно. Фемистокл дал Леотихиду несколько советов, как вернее всего осуществить эту опасную затею. Ну, что скажешь, подруга?

Поражённая услышанным Горго несколько мгновений молча взирала на Дафну, потом она стремительно встала и выскочила из ванны, так что водяные брызги упали на пол и разлетелись по стенам. Схватив со скамьи широкое полотенце, Горго завернулась в него, как в плащ, усевшись рядом с Дафной.

– Кто-нибудь ещё слышал твой разговор с Леотихидом? – встревоженно спросила царица.

– Какое-то время с нами за столом сидела Дамо, но она ушла спать и слышать ничего не могла, – ответила Дафна. – Слуг рядом тоже не было.

– Ты понимаешь, что заговор – это нешуточное дело, – с тревогой в голосе заговорила Горго, крепко стиснув запястье Дафны своими мокрыми пальцами. – По плечу ли это Леотихиду? Как вообще ему такое пришло в голову?

– Мне кажется, Леотихид всё отлично понимает, – сказала Дафна. – Он взял с меня клятву хранить молчание.

– И тем не менее ты проговоилась об этом мне, – невесело усмехнулась Горго.

– Ты же моя лучшая подруга! – Дафна обняла Горго за плечи. – От тебя у меня нет тайн. По вине эфоров погибли наши с тобой мужья и мой брат Леарх. По-моему, Леотихид и Клеомброт затеяли благое дело. Доколе спартанским царям быть слугами эфоров? Это же унизительно для Гераклидов – выполнять не всегда разумные приказы эфоров!

– Согласна с тобой… – обронила Горго. В следующий миг она подняла голову и насторожилась.

Примолкла и Дафна, проследив за встревоженным взглядом Горго, устремлённым к двери.

Бесшумно ступая босыми ногами по тёплому алебастровому полу купальни, Горго устремилась к выходу. Толкнув плечом узкую буковую дверь, Горго очутилась лицом к лицу со своей юной служанкой, миловидной и белокурой. Та смущённо вспыхнула и, отступив на шаг, поклонилась царице.

– Я принесла тебе полотенце, госпожа, – промолвила рабыня, не поднимая глаз. Она протянула Горго свёрнутый несколько раз кусок льняной ткани.

– У меня уже есть полотенце, Авга, – сказала Горго, подозрительно взирая на служанку.

– Прошу прощения, госпожа, – покраснев, пролепетала белокурая Авга. – Мне подумалось, что я забыла принести полотенце в купальню.

– Ступай, – холодно произнесла Горго, взяв полотенце из рук рабыни. – Скажи поварихе, что у меня гостья, так что пусть она приготовит завтрак на двоих.

Авга снова поклонилась и быстро скрылась в конце короткого коридора, ведущего в поварню.

Вернувшись в купальню, Горго раздражённо швырнула льняное полотенце на скамью.

– Эта Авга всюду суёт свой нос! – Горго посмотрела на Дафну серьёзными глазами. – Я уже не первый раз замечаю, что она подглядывает и подслушивает за мной.

– Чему удивляться? – Дафна пожала плечами. – Сколько лет этой Авге, шестнадцать? В её возрасте все девчонки излишне любопытны. Не придавай этому значения, милая. Авга всего лишь глупая невольница, угодившая в услужение к спартанской царице. Авга же недавно появилась среди твоих слуг, вот ей и хочется выслужиться перед тобой, войти в доверие.

– Да, я купила Авгу на невольничьем рынке в Питане полгода тому назад, – обтираясь полотенцем, промолвила Горго. – Моя тётка Гегесо настояла на этом. Авга ей очень приглянулась. – Горго помолчала и мрачно добавила: – Только мне кажется, что эта юная фракияночка не столь глупа, как кажется.

– Даже если Авга и услыхала всё сказанное нами, вряд ли она уразумела суть, – беспечно заметила Дафна. – Какое ей дело до спартанских царей и эфоров, до вражды между ними? Авга даже не гречанка. Любые разговоры о законах и политике для неё тёмный лес. – Дафна коротко рассмеялась. – Уверена, Авга надеялась подслушать, как мы с тобой занимаемся лесбийской любовью, столь распространённой среди гречанок.

Глава пятая

Нагая красота

Эфхенор стоял на пороге трапезной, слегка откинув голову, и высокомерно молчал. На нём был белоснежный гиматий, украшенный красной полосой по нижнему краю. Взгляд Эфхенора с угрюмо сдвинутыми бровями был устремлён на гостей, которых он пригласил к себе на обед с намёком на обсуждение некоего важного дела.

Покуда хозяин дома приводил себя в надлежащий вид, гости в ожидании его выхода завели шутливые разговоры об общих знакомых, давших им повод для насмешек своими поступками. Это веселье показалось Эфхенору нелепым и неуместным, потому-то он позволил себе долгую молчаливую паузу, возникнув перед гостями с видом гонца, принёсшего недобрую весть.

Тонкие ноздри Эфхенора вздрагивали, его губы были плотно сжаты.

Гостей было семеро, они слегка растерялись и в замешательстве примолкли, увидев Эфхенора в дверном проёме, хранящего недоброе молчание.

– Вынужден прервать вашу весёлую болтовню, друзья мои, – произнёс Эфхенор, вступив в довольно