Я подобрал это на свалке - Андрей Арсланович Мансуров

Вот так мы обычно и развлекаемся, когда с находками не густо.

Ладно, историю очередного «великого и неповторимого» народа мы не узнали, теперь осталось посмотреть, нет ли тут чего интересного — поживиться. Порадовать, как говорится, земных почитателей Марса, Мельпомены и Меркурия…

Достал я ручной сканнер. Ух ты, а интересно!

— Мать, — говорю, — Ты видишь это странное затемнение в полу?

— Только на твоём сканнере. Большой гаммасканнер «Лебедя» ничего почему-то не даёт — говорила я тебе вчера, что он сдох, и ему нужна профилактика.

Я сердито зарычал. Мать поторопилась продолжить:

— Насколько я могу судить, это колодец. Вроде того, что ты сам только что проделал. Предвосхищая твой вопрос — да, туда можно спуститься. Нужно только найти способ отодвинуть стол пульта.

Я уже говорил. Так вот повторюсь: умница она у меня. Зрит сразу в корень. Правильно — если где и прятать самое ценное, так только в подвале подвала.

Ну, поработал я со сканнером и УВД — прожектором. Полости в земле он ищет лихо… А вот механизмы пришлось просвечивать МВЧ-сонаром. Ага. Есть!

— Надо же, — говорю, — Я нашёл механизм, сдвигающий пульт назад, до этой стены. Колодец тогда откроется. Вот только нет питания, и, боюсь, чёртовы электромоторы тоже сгнили… Что посоветуешь? Можно ли воспользоваться плазменным резаком?

— Вообще-то это у тебя не плазменный резак, а пушка, стреляющая плазменными зарядами.

Но, в принципе, если сделаешь вот то-то и то-то, её можно модифицировать…

Ну, я так и сделал: перебросил то, и подключил это, и через десять минут пушка стала похожа на чёртова ежа с торчащими во все стороны проводами и блоками преобразователей.

Зато металл она теперь резала лучше стационарного лазера у нас на «Лебеде».

За пару минут отверстие освободил. Мужик я не маленький — обломки отвалил сам.

Чёрт, какая глубокая шахта!.. Мой наплечный прожектор дна не высветил. Бросил я туда световую капсулу. И долго следил, как зелёный огонёк удаляется от меня, отскакивая от стен, и в конце-концов замирает где-то на неимоверной глубине крошечной точечкой…

Проклятье. Придётся, значит, лезть. Ну, собственно, лезть-то так и так придётся. Но я предпочёл бы видеть дно.

— Может, имеет смысл перетащить сюда большую лебёдку? — спрашивает Мать.

— Ага. И убить на это дело часа три… Нет, на борту дроида тоже есть трос — вот на нём и спущусь, насколько хватит. — Мать знает, я всегда горжусь своей «спортивной» формой. Ну а тут — такая блестящая возможность выпендриться!..

Дал я приказ дроиду стрелять во всё, что будет двигаться, не дожидаясь моих или Матери указаний, поручил Матери общее руководство, снял часть наплечного барахла. В том числе и мои любимые пушки. Раз предстоит долгий спуск, мне лишняя тяжесть без надобности.

Оставил только камеру, мачете, два ножа (один — для метания), тестер, лазерный пистолет, простой пистолет, ультразвуковой пистолет, пучок промежуточных усилителей, с десяток световых капсул, станнер (он-то всегда при мне — вживлён в протез руки!), да налобный фонарь. (Немного, да?)

Троса лебёдки дроида хватило на пятьдесят метров. (ну, на безрыбье — и рак рыба) Дальше полез сам.

Ствол шахты представлял собой метровую стальную трубу. В одну из сторон вварены скобы из полудюймового прутка, изогнутого буквой «П». Вот по ним-то я и полез, чертыхаясь, и посматривая — то вверх, то вниз. И хотя я и не ленюсь отрабатывать на тренажёрах, через полчаса пот с меня катил градом, несмотря на те же минус тридцать… А мне ещё подниматься! Блин.

Оставлял я, как водится, через каждые триста метров промежуточные усилители, благо, их магнитные присоски отлично держат на любом металле, а Мать подбадривала меня, как могла. Один раз даже спросила, какую музыку я предпочёл бы слушать на своих похоронах…

Любит она у меня пошутить «в моём стиле».

Ещё иногда светлое пятно наверху перекрывалось силуэтом головы дроида… Да зелёная звёздочка капсулы на дне становится чуть крупнее. А так никаких развлечений. Только моё учащённое дыхание, эхом отражающееся от стен, да облегчающие душу слова.

Теперь-то, без дразнилок, их можно было смело произносить.

Глубина колодца по самым скромным прикидкам оказалась полтора километра. Мать, правда, уточнила — один и четыреста семьдесят пять, но я не расстроился, что слегка ошибся. Уж больно приятно оказалось наконец ступить на твёрдый пол.

Здесь пришлось с минуту подождать, пока уймётся дрожь в конечностях — как верхних, так и нижних.

Прибыл я в небольшую каморку, отделённую от большой круглой пещеры проёмом с опускающейся перегородкой. И пол — стальной. Выглядит… Подозрительно!

Не люблю такие устройства. Уж больно напоминает ловушку. А резак я оставил наверху. Чёрт.

Пришлось кулаком вбить мой большой нож в щель между дверным косяком и перегородкой: теперь-то сама …рен захлопнется!

Пришёл черёд и внутренней комнатой заняться. Я не торопился. Смотрел, поворачиваясь по кругу. Снимал всё на видео. Наконец Мать говорит:

— Или это легендарные сцены из далёкого прошлого, или, что вероятней, просто Летопись.

А любопытно. Похоже, некоторые слои населения сознательно отказались от машинной цивилизации в самом конце. Но то, что изображены сами аборигены, сомнений не вызывает.

У меня это тоже сомнений не вызывало. А что: умно. Картинки даже любой идиот поймёт. Не у всех же, как у меня, есть компьютер-полиглот, способный расшифровать хоть иероглифы, хоть пиктограммы, хоть узелковое письмо, хоть любую, даже нелюдскую, речь или письменность…

А тут люди хоть выглядели как люди. В белых коротких туниках и хитонах, если я правильно помню, как эти штуки назывались у наших древне-римских греков. Словом, никаких принципиальных отличий от Гомо Сапиенс я не заметил.

Отсняв весь периметр круглого помещения для архива и Матери (Чтобы она потом могла меня же мордой и ткнуть в то, чего я не усёк, или пропустил, или — не учёл!), я стал уже внимательней рассматривать отдельные детали.

— Знаешь, Мать, по-моему, это не только сцены их жизни вообще, а ещё и инструкция по использованию вот этого безобразия в частности!

Нетрудно было прийти к такому выводу: в центре комнаты лежали на круглой тумбе три устройства, похожих на большие не то дудки, не то — трубы, а все сцены с людьми включали хотя бы одного, как раз и дующего в одну из таковых.

Я, подойдя поближе, отсняв и добросовестно просканировав саму тумбу, и то, что лежало на ней, даже присвистнул: все три устройства отлично сохранились, и… До сих пор находились под защитой и охраной. (Прийти к такому выводу мне помогли выявленные рентгеном странные противовесы, и тонкие (буквально