Я подобрал это на свалке - Андрей Арсланович Мансуров

Так что я особенно и не искал ничего, радуясь красивой и незараженной ничем природе (редкость на планетах с исчезнувшей разумной Жизнью!), и даже купался и загорал. А что? Река тут чистая, песочек и камушки такие… э-э… приятные, что ли, на ощупь: загорать или рассматривать дно — одно удовольствие. И вода тёплая.

Поэтому к исходу пятого дня сообщение Матери застало меня несколько врасплох.

— Если тебе интересно, я обнаружила в районе южного географического полюса магнитно-пустотную аномалию. Вероятность того, что её не смог обнаружить наш предшественник — восемьдесят девять и тридцать шесть сотых процента.

— Люблю я, когда ты обычную пещеру называешь так красиво! Ты у меня стихи, случаем, не пописываешь втихаря? — Мать, привыкшая к моему нехитрому юмору только булькнула, — А почему ты думаешь, что Хромой не нашёл её?

— Хромой поставил себе сканнеры двадцать девятого поколения. А у нас — тридцатого, последнего. Поскольку мы могли себе это позволить, а он — нет. (Ещё бы — скупердяй он был отъявленный! — думаю я себе потихоньку…) Так что ему просто чувствительности аппаратуры не хватило. Да и вряд ли он добросовестно изучал с орбиты всю поверхность. Это я у тебя умница и лапочка! Всё делаю сама, не считаясь с расходом горючего и энергии, пока ты тут купаешься да развлекаешься сафари на пернатых.

Блин! Вот научил на свою голову! И даже блок неформальной логики сам же ей и заказал. Теперь хоть отбирай! Задразнила меня вконец… Но то, что она у меня умница и лапочка — это точно.

Я так ей и сказал, приказав затем дроиду загрузить обратно в челнок научно-метеорологическое барахло, которое я каждый раз по просьбе друзей из Университета внеземных климатологических исследований расставляю везде, где побывал. Пусть мелкий — но приработок.

Собрались быстро, долетели тоже. Птички-зверушки полёт перенесли нормально. Впрочем, когда дроид выделил каждому по паре «бананов», которых он натащил полную морозилку для их прокорма, они здорово изобразили ему его скрип и скрежетание. А когда я имел глупость поржать, и меня уделали. Я заткнулся. Вот, значит, какой у меня гнусный голос…

Дразнилки чёртовы.

Раз вы со мной так, всех продам — никого не оставлю.

На южном полюсе было холодно. Реально — чертовски холодно. Так что работать пришлось в утеплённом нижнем белье и комбинезоне. И в начале, в основном, дистанционно.

В указанном Матерью месте я пробурил колодец глубиной в добрых двадцать метров, прежде чем долото упёрлось в бетонированный свод Бункера. Сменив долото на плазменный резак, я проделал дыру в трёх с лишним метрах бетона. Затем подогнал к скважине лебёдку, спустил вниз транслятор, стационарный прожектор, автопушку, ультразвуковой станнер, генератор разрушения молекулярных связей, и всё прочее невероятно нужное оборудование, что требуется мирному скрапперу для выживания…

Сам вначале плотно поел. Вооружился. (Ну, это жизненная необходимость. Никто из нашего брата не пойдёт на дело, не вооружившись до зубов) Вот только от экзоскелета на этот раз пришлось отказаться: он в шахту не пролезал. Но я всё же оставил его у горловины. Мало ли.

Это оказался ещё не сам бункер, а коридор.

Ну, путешествия по заброшенным катакомбам — моё призвание. Хобби. Бизнес.

Потому что цивилизации человекообразных существ почему-то обожают зарываться под поверхность своей планеты, и что-то монументальное и жутко секретное там строить. Прямо какая-то подземельно-строительно-копательная мания…

Впрочем, как я уже говорил — мне это только на руку. Поскольку к обитаемым планетам я теперь почти не суюсь, предпочитаю не рисковать так, как, скажем, Билли-мухомор, или Квиллер, разведка как раз вот таких заброшенных и ненаселенных подземелий и является моим привычным и обязательным атрибутом работы.

И честно скажу — нравится мне это.

Идёшь себе эдак не спеша, рассматриваешь чужие и чуждые конструкции, артефакты всякие, прикидываешь, что и как… Тишина. Тайна… Ощущения — не передать!..

Конечно, почти всё это можно рассмотреть и непосредственно с орбиты — даром, что ли у нас сканнеры тридцатого поколения!.. Или дроида пустить. Но ничто не заменит этого: запаха пыли, эха шагов в пустых коридорах, чувства нависающей угрозы, предвкушения чего-то…

Чего-то я заболтался.

Мать вывела мне на портативный планшет объёмную схему отсканированных подземелий, и я стал бодро спускаться, не забывая оставлять через каждые триста-четыреста шагов промежуточные усилители, и метить перекрёстки и углы красным маркером.

Ну что вам сказать о подземельи… Подземелье как подземелье. Сырое. Холодное. Здесь вымерзла даже вполне обычная для таких мест плесень. И не оказалось ни крыс, ни тараканов. Ещё бы: на термометре светилось минус тридцать два по Цельсию.

Потолки высокие — метра три. Ходы широкие. Пол почти ровный. Чего ещё надо?..

Всё нужное мне освещения я тащил с собой, а Мать корректировала моё движение к центральной Камере этого Лабиринта. Серые бетонные стены ничто не украшало, кроме моих автографов. (Повторюсь: слухи, которые про меня распространяют Милая Мэри и Стервоза Энн абсолютно недостоверны! Никогда я забористых слов космического слэнга на стенах не пишу, и порнографических рисунков не рисую!)

Большие залы, которые иногда попадались, буквально ломились от машин.

Но это были вполне обычные электрогенераторы, водяные насосы, вентиляторы кондиционеров, и пульты управления. Кое-где по стенам и потолкам проходили, как им и положено, кабели и воздуховоды. На перекрёстках остались вмурованные плиты с болтами. Может, от автопушек? Хотя — от кого тут отстреливаться?!

Пару раз попадалось жильё, похожее на казармы. Двухэтажные нары ещё сохранились, если не считать сгнивших досок, служивших дном коек.

Значит, это место неплохо охранялось… Уже кое-что. То есть, было что охранять. Такое мы с Матерью любим. И за такое нас и клиенты любят.

В центральной Камере, или Центре Управления, куда я дотопал часа за два, ничего интересного не нашлось. Только здоровущий пульт, который занимал буквально три стены и полкомнаты. Ну, я повскрывал, что смог, Мать заставила меня повтыкать в интересующих её точках микрощупы и разъёмы. Зря, что ли, я таскаю на себе профилактически-исследовательский блок! А проще говоря — тестер.

Взломала она их компьютер легко. Но там практически ничего не сохранилось: разрушился от низкой температуры слой подложки, где и размещались все электронные мозги. И микросхемы тоже посдыхали.

Мать сказала, что удивляться нечему. Всему этому добру больше тысячи лет. А сохранилось всё так сравнительно неплохо как раз из-за холода. На что я сказал ей, что если это — неплохо, то я — антарктический пингвин. На что она непримянула позубоскалить, что в своей парке на натуральном меху очень даже похож — особенно издали.