Французы на Северном полюсе - Луи Буссенар

Собаки каждый раз либо ложились, свернувшись калачиком, либо садились и смотрели на матросов с таким видом, словно хотели сказать: «А теперь вы тащи́те!»

И матросы с криком: «Раз, два, взяли!» — переносили сани через препятствие.

Французы с нетерпением ждали встречи с медведем. Привлеченный запахом собак, он мог появиться, и морякам, вооруженным ружьями, победа была обеспечена. В этом случае лед с саней сваливали, грузили на них тушу медведя и, ко всеобщей радости, привозили на корабль шестьсот — семьсот килограммов свежего мяса!

Сохранить мясо не представляло никакого труда: с медведя сдирали шкуру, тушу разделывали и куски развешивали на реях. На морозе они становились твердыми как камень, не портились и были недоступны для хищных зверей.

Угиук, не занятый никаким делом, время от времени загарпунивал тюленя. Тушу его хранили так же, как медвежью, развешивая куски на реях. А месье Дюма, по мере надобности, отпиливал или обрубал части, чтобы приготовить вкусные блюда.

Так проходили дни зимовщиков. Физические упражнения, занятия, отличное питание, режим дня — все шло морякам на пользу, и они были веселы, насколько это возможно в условиях жестокой полярной зимы, на сжатом льдами одиноком судне.

От немцев никаких вестей не приходило. Только в ясные лунные ночи виднелась тень их корабля. Будто по молчаливому соглашению, чтобы избегать встреч, немцы ходили к югу, французы — к северу.

Оба экипажа предпочитали не замечать друг друга, как если бы их разделяло расстояние во много миль.

И все же каждый вел пристальное наблюдение за противником. Французы, когда еще светило солнце, видели, что бинокли немцев направлены в их сторону.

Но с наступлением полярной ночи разобщение стало полным. Куда увлекут их льды, не изменится ли направление в нежелательную сторону?

Почему льды с угрожающим гулом сотрясают корабль?

Что за процессы происходят в глубине ледяного барьера? Все это не могло не тревожить моряков.

Ни дня не проходило без волнений. В иные моменты казалось, что шхуну вот-вот раздавит льдами.

Особенно страшной выдалась ночь с 9 на 10 ноября.

Льды содрогнулись, затрещали, закачались мачты, со снастей градом посыпались сосульки, где-то в глубине корабля послышался шум воды, свист пара, вырвавшегося из перегретой паровой машины.

Матросы повыскакивали на палубу, не слушая предостережений офицеров:

— Берегитесь, сосуды могут лопнуть!

Из трещины, образовавшейся во льдах вблизи корабля, на ледяное поле хлынула вода, под ее напором огромная льдина встала на ребро и вскоре рухнула, едва не задев шхуны. Из трещины волной выплеснулась вода, разлилась и застыла на морозе, образовав гладкую ледяную поверхность, блестевшую, как зеркало, при свете луны.

Так, постепенно, выплескиваясь из трещин, вода заполнила на льду все углубления, сгладив его. Лишь кое-где островами высились верхушки айсбергов и отдельные льдины.

Казалось, гибель корабля неминуема.

К счастью, подобные явления случаются редко. Взбунтовавшийся океан производит больше шума, чем разрушений. И все же моряки не могли оставаться спокойными, чувствуя полное бессилие перед разбушевавшейся стихией, на скованном льдами корабле, в тягостном мраке полярной ночи.

Но мало-помалу тревога улеглась: океан утих, словно извергнувший лаву вулкан.

Экипаж вернулся в каюту. Только двое остались на вахте. Они раскурили трубки у зажженного факела и стали мерить шагами палубу.

Уже перед самым концом дежурства люди вдруг увидели сквозь густой туман движущиеся по льду тени.

— Эй! Появились медведи! — закричали они, стуча в дверь.

— Пошли они к чертям! Так хорошо в тепле! — донесся ответ.

— Выходите! Запасемся мясом! — стояли на своем вахтенные. — Голодные медведи сами идут в руки, в погоне за добычей!

ГЛАВА 6

Воздействие холода. — Вред, наносимый холодом человеку. — Вахта. — Празднование Нового года. — Интригующая программа. — Дневное представление в ночное время. — Не надо путать полдень с полночью. — Поединок на эспадронах. — Гиньяр и его двойник. — Ученые собаки. — Реклама. — Дюма постарался. — «Двое слепых». — Необыкновенный успех. — «Старый Эльзас».

Двадцать третьего декабря солнце опустилось за горизонт уже на четырнадцать с половиной градусов, но еще посылало на землю раз в сутки бледный зеленоватый луч. Появившись на миг, он тут же исчезал.

Не более пяти минут задерживалась на горизонте едва заметная светлая линия, так называемая «заря», это и был «полярный день» зимовщиков.

Но 24 декабря угас и этот огонек жизни в природе, и над ледяным адом воцарился ад тьмы.

Холод стал нестерпимым.

Хорошо еще, что не было ветра.

Уже четыре дня спиртовой термометр показывал минус 46°. Ртутный замерз при минус 42°.

А ведь температура еще понизится. Боже милостивый! Что тогда будет?

Огонь, казалось, больше не греет, свойства самых обыкновенных предметов неожиданным образом изменились.

Печи не гасили ни днем, ни ночью, накаляли добела, но поддерживать нормальную температуру в жилом помещении судна было уже невозможно. Люди замерзли бы в нем, если бы не хорошо продуманная теплоизоляция. Стоило приоткрыть дверь, как из нее вырывался пар и тут же превращался в иней, а вода, попавшая на одежду, мгновенно замерзала.

От открытой книги и развернутого белья тоже шел пар.

Мясо рубили или же пилили, как деревянное. Дерево стало твердым, как кость, и не поддавалось ножу. Об него можно было зазубрить нож из высокосортной стали, а сам металл стал хрупким, словно стекло. Хлеб невозможно было откусить: он был твердым, как кирпич.

Табак, к ужасу заядлых курильщиков, превратился в пыль, и трубка все время гасла, так же, как сигара в заиндевелых усах и бороде.

Металлические предметы обжигали словно огнем.

Сливочное масло и топленое сало закаменели. Постное масло замерзло, а ром стал густым, как сироп.

Загустела и азотная кислота, стала как топленое масло. Через три часа замерзала водка.

Принято считать, что жара расслабляет, а холод придает энергию.

Возможно, это и справедливо, когда речь идет об умеренном климате, но не о полярном.

При длительном воздействии холод действует угнетающе, наступает состояние, подобное сильному опьянению. Дрожат челюсти, заплетается язык, нарушается координация движений, мутнеют глаза, ослабевает слух, тело тяжелеет, притупляется восприятие, словно в полусне.

Только уроженец полярных стран, вроде Угиука, и гренландские собаки легко переносили большие холода.