Судьба наизнанку - Дмитрий Селин

— Эх, хорошо! — восторгу Фёдора, казалось, не будет конца. Он быстро разлил остатки водки, хватившей на полстопки каждому. Виртуозно извлёк из-под стола большую тару. Скрутив пробку, долил до нормы, совершил такую же процедуру с дамским напитком.

— Ну, я ж говорил… — продолжить ему помешал ворвавшийся в окно громкий звук, как будто великан быстро-быстро бил чем-то железным по пустому ведру.

— Что это? — Фёдор взглянул на побледневшего Олега, — что-то знакомое?

— Ещё как, — Олег лихорадочно соображал, где в Долбино это могло быть, — с армии знакомо. Крупнокалиберный пулемёт.

За окном простучала ещё одна короткая очередь.

— На станции! — выдохнул Олег.

Фёдор выскочил из-за стола и метнулся на улицу. Олег выбежал за ним.

— Пошли! — Фёдор отмахнулся от жены и побежал в сторону огорода. Олег, поцеловав Нику и успев прошептать "всё будет нормально, детей не выпускайте", бросился за ним следом.

Проскочив незамеченную ранее Олегом калитку, они бежали по постепенно снижающемуся к рельсам логу. Даже не логу, а так – ложкý, куда выходили зады дворов и огородов. Слегка утоптанная ногами и копытами дорожка вильнула в последний раз и вывела их на финишную прямую – до здания станции оставалось несколько десятков метров. Олег успел заметить стоящий у платформы поезд несколько странных очертаний, угловатые вагоны которого были слегка окутаны белым дымком, как бегущий впереди Фёдор запнулся и покатился по земле.

На него из-за растущих слева кустов сирени метнулась тень в камуфляже и быстро скрутила руки. Вбитый в армии инстинкт заставил Олега сгруппироваться и броситься в сторону от тропинки. Падая, он перекувырнулся и прыгнувший на него ещё один боец угодил аккурат на подошвы туфель напружиненных ног. Олегу пришлось только задать ему направление движения и незадачливый охранник улетел в кусты по другую сторону тропинки.

Олег вскочил и остановился – сидевший верхом на Фёдоре старший секрета навёл на него автомат.

— Где ж тебя в Красной Армии так прыгать научили? — задумчиво спросил знакомый голос, — ба, товарищ гражданин Украины! Что же вы домой не уехали, а скачете по огородам як бешеный козёл?

— Рокотов… Андрей? — Олег вспомнил встреченного на линии разрыва милиционера.

— Оставить! — приказал Рокотов выбравшемуся из кустов бойцу, рванувшемуся к Олегу с явным намерением заехать прикладом "Калашникова" тому по голове, — это проверенный, наш, товарищ. Местный бы тебя так в кусты не закинул.

Молодой парень, слегка исцарапанный близким знакомством с советским кустарником, остановился, но автомат, уже направленный Олегу в грудь, с линии огня не убрал.

— Он самый, — Андрей встал, рывком поднял Фёдора, — а это кто? О, да он нехило на грудь принял.

— Этот тоже, — буркнул рядовой, поправляя левой рукой сбившуюся набок каску.

Фёдор стоял с заведенными назад руками, и по его лицу видно было, что подраться он не прочь, но пока не в состоянии – милиционер профессионально держал его за скрученные запястья. При малейшей попытке предка дернутся, он делал лёгкое движение рукой, и лицо Фёдора сразу искажала гримаса боли.

— Отпустите его, — сказал Олег, внимательно наблюдая за происходящем.

— Отпустим, а он драться начнёт, — Рокотов слегка ослабил хватку, — а зачем нам это надо?

— Фёдор, — попросил родственника Олег, — не делай глупостей. Это наши милиционеры, из Октябрьского.

— А что они здесь делают, на советской земле? — зло спросил железнодорожник, прекратив делать попытки вырваться. Первоначальный запал прошёл и он ждал разъяснений. То, что Олег мог говорить на равных после драки с непонятными людьми в непонятном обмундировании с неизвестным оружием, слегка его успокоил.

— А за это вам доблестных чекистов надо благодарить! — Андрей посмотрел на Олега, то кивнул, мол, отвечаю. После этого путы с Фёдора были сняты, он сразу стал растирать затёкшие ладони.

— При чём здесь работники НКВД? — удивился Лапин, слегка восстановив циркуляцию крови.

— Как при чём? — ответно удивился Рокотов, продолжая внимательно наблюдать за освобождённым железнодорожником, — а, вы, наверное, не в курсе. Макс, держи тропу, — приказал он подчинённому и тот бесшумно исчез за поворотом.

— Сначала ответь, что ты так задержался, — спросил Рокотов у Олега, — места здесь неспокойные, как оказалось.

Олег пожал плечами

— Нормальные места. Я с невестой поехал к её бабушке, познакомиться, — на ходу он стал корректировать все прошедшие приключения, — на самой границе времён нас чуть не утянуло неизвестно куда, но мы вырвались и всё-таки проехали в Долбино. А там не только бабушка оказалось, но и прадедушка с прабабушкой с остальными детьми. Ну и, — он слегка развёл руками, — сам понимаешь, после такой встречи быстро вернуться невозможно.

— Понятно, — протянул Андрей, — а он, — кивнул на Фёдора, — как раз прадедушка и есть?

— Да, — ответил за молчащего Фёдора Олег, — Фёдор Лапин, прадедушка моей невесты и дежурный по станции.

— Понятно, — повторил Рокотов, — поэтому он так сюда рвался.

— Что здесь случилось? — требовательно спросил милиционера Фёдор. Он посмотрел на поезд, добавил, — откуда здесь бронепоезд? Кто стрелял?

— Сразу так не расскажешь, — сотрудник Октябрьского ОВД колебался, рассказывать ли практически незнакомым людям всю подоплёку произошедших событий. Его раздумья прервал требовательный зуд вибросигнала сотового телефона.

— Третий, — ответил Рокотов в трубку, — есть. У нас один местный, дежурный по станции, один хохол с нашей стороны, тот самый, кто с чекистом к дрезине приезжал…. Есть, — он нажал кнопку отбоя.

— Я не хохол, я – русский, — возразил Олег.

— Русский, русский, только украинский, — непонятно сказал Андрей, закидывая автомат на плечо, — Макс, сворачиваемся!

Через мгновение из-за поворота вернулся рядовой Макс, настороженно оглядев распутанного Фёдора и спокойно стоящего Олега. Автомат он держал правой рукой, накрутив свободную часть ремня на предплечье.

— Пошли, — махнул рукой в сторону станции Рокотов и, не дожидаясь остальных, уверенно двинулся по тропинке. За ним направился Фёдор, всё время оглядывая замерший у перрона бронепоезд, следом внешне расслабленно шагал Олег. Замыкал всю процессию Максим.

Напрямую выйти на перрон мешала бронированная туша паровоза, поэтому четвёрка идущих с поста двинулась в обход. Обойдя два броневагона, они увидели, что стрелка, уводящая на угольный склад, в несколько слоёв завалена брёвнами. Хлысты не меньше чем в обхват диаметром и длиной метра три. У кустов сирени, на выходе из кармана у ворот угольного склада, стоял транспорт разведчиков, направив ствол пулемёта на остановившуюся легенду гражданской войны. Судя по валяющимся рядом стреляным гильзам, именно звук выстрелов КПВТ этой бронемашины слышали Лапины с вновь обретённой роднёй.

Порыв ветра заставил их протирать вдруг заслезившиеся глаза. Фёдор даже раскашлялся с непривычки.

— "Черёмухой" закидали? — больше для проформы спросил Олег, уже начинавший догадываться, что здесь произошло.

— Ей, родимой, — Рокотов вышагивал, как ни в чём не бывало, мимо исчерканной крупнокалиберными пулями брони, — зря, что ли заложников освобождать тренировались? Вот где "борьба с терроризмом" пригодилась, — он сплюнул на брусчатку перрона, — парни за несколько минут управились.

— А… красноармейцы? — забеспокоился Фёдор.

— А что с ними сделалось? Вот смотри, выходят. Бойцы, иху мать! — милиционер ещё раз сплюнул от избытка чувств.

Из третьего вагона от стрелки, сразу за паровозом, выскакивали отчаянно кашляющие пацаны в довоенной форме. Внизу их принимали омоновцы и, как разглядёл Олег, пограничники. Подхватывали и по живому коридору отправляли в помещение станции. Внутри вагона глухо щёлкнул выстрел, затем второй. Бойцы напряглись, но через несколько секунд из бронированных недр буквально вылетел некто такой же молодой, но с командирскими нашивками. Следом спрыгнул мужик лет сорока, в полевом комбезе и без оружия. Он подхватил упавшего красного командира и начал орать на него, потрясывая за грудки и пару раз отвесив по оплеухе.

— Ты бл…, командир ху…в! — не переставая матерится, орал капитан, — на войну, бл… собрался, сосунок! Кто так, бл…, воюет! — и дальше в том же духе минут десять.

Они остановились, благоразумно пережидая вспышку начальственного гнева. Смысл воспитательной речи капитана сводился к тому, что если бы вместо них в Долбино были немцы, то бронепоезд уже валялся бы вверх колёсами под откосом. Вместе со своим экипажем, бездарно погубленным собственным командиром, сунувшемся без разведки в занятый войсками противника населённый пункт. Причём, как с удивлением услышал Олег, подобное сегодня происходит уже во второй раз.