Хищная книга - Мариус Брилл

Мимо проплыла платформа, и двери открылись. Миранда, в полном расстройстве чувств, все еще пронизанная токами плотского желания, плохо соображая, где она и что с ней, едва устояла на ногах, когда тиски окружающей толпы чуть-чуть разжались. Уже второй раз на дню практически незнакомый мужчина тащил Миранду за руку на перрон Паддингтона. Выходя из вагона и придерживая на плечах пальто Фердинанда, она аккуратно освободилась от пут своей юбки, оставив ее лежать на полу. Утвердив Миранду на платформе, Фердинанд отпустил ее руку, чтобы нагнуться и поднять с пола юбку, пока ее не затоптали входящие в вагон пассажиры, но Миранда зашаталась и выглядела так, будто вот-вот упадет в обморок. Он еще раз утвердил ее на ногах и предпринял вторую попытку. Но юбка уже исчезла под ногами, двери закрылись, а Фердинанд так и остался на платформе, поддерживая полураздетую девушку. В голове у Миранды начало проясняться, и она повернулась вслед уходящему со станции поезду.

— Моя юбка! — закричала Миранда ему вдогонку, но, как почти всегда в ее жизни, услышана не была. Она топнула ногой: — Вот блин!

Осмотревшись по сторонам, Миранда испытала странное ощущение дежавю. Потом вспомнила, что уже была здесь. Она снова оказалась на той самой платформе, где ее оставил Флирт; и, тоже, конечно, не в первый раз, она испытывала знакомое, даже слишком хорошо знакомое чувство, что ее вероломно бросили; причем на этот раз предательство совершила уже собственная юбка. Миранда начинала ненавидеть эту платформу.

Внутри Миранды бушевал вулкан эмоций, но она не вполне понимала, что именно сейчас чувствует. Досаду? Злость? Разочарование? Отвращение? Или это просто ощущение, что все идет по одному и тому же сволочному кругу, что ее жизнь застряла в нескончаемых циклах — несчастье, потом проблеск надежды, потом унижение. Она остановилась на злости, как самой легкой для внешнего выражения, и быстро нашла, на ком ее сорвать — вот этот не в меру самодовольный и лощеный красавчик все равно не в ее лиге, так что терять нечего, как там зовут этого альфонса, да, Фердинанд.

— Вы, — взорвалась она, тыча в него пальцем, — посмотрите, что вы наделали!

Фердинанд, подаваясь назад от ее тычков, постарался издать добродушный смешок, чтобы обезоружить Миранду, но добился прямо противоположного результата.

— Ах, «хи-хи», это смешно, да? — кипела она. — Я лишилась юбки, и, по-вашему, я могу одеться в это ваше «хи-хи»? Может быть, я теперь буду ходить на работу в этом вашем «хи-хи», потому что больше мне ни хрена не остается. Скоро эта паскудная невидимая юбка из «хи-хи» войдет в моду. Вот будет фурор на подиумах! Такая воздушная, что можете засунуть ее себе в задницу!

Миранда и сама поверить не могла, что кричит все это Фердинанду, но, похоже, у нее было бы гораздо меньше проблем, если бы люди, которые явно не имели серьезных намерений, которым вообще не могло быть до нее никакого дела, просто не лезли бы в ее жизнь.

— Я только хотел… — начал Фердинанд.

— О, наш бойскаут еще не сделал сегодня свое доброе дело. Этому тебя мамочка учила?

Фердинанд вздохнул:

— Может быть, если бы вы просто мне не мешали…

— О, конечно, как только мы сталкиваемся с трудностями, мы сразу сматываем удочки, нам некогда, мы сыты по горло, не хотим этим заниматься, ничего не можем сделать, мы смущенно отворачиваемся, как… как… — Миранда хотела сказать «как все мужчины», но сообразила, что, собственно, смущенно отворачиваться как раз мужчинам и не свойственно говоря, поэтому закончила: — Как женщина.

Она выпалила это со смешанным чувством торжества и негодования. Подумать только, ветерок дунет, и он упадет, и станет таким же, как все остальные. Она чувствовала извращенную радость, превращая победу в поражение. Может быть, она сама подталкивала его к тому, чтобы разочаровать ее, но от этого лишь тверже укреплялась в своем мнении. На мгновение ей показалось, что много лучше быть правой, чем счастливой.

— Послушайте, я с вами знаком, — он посмотрел на часы, — меньше часа, а это значит, что у нас обоих все еще есть шанс остаться друзьями, если мы сейчас мирно разойдемся.

— Вот и прекрасно.

— Отлично.

Они погрузились в молчание, но ни один из них не двигался с места, как бы не желая сходить со своей принципиальной платформы, хотя платформа у них была одна — «Паддингтон».

— Ну так что? — сказал он наконец.

— Ну так что? — гордо повторила она.

— Попрошу мое пальто, — он протянул руку.

Миранда вдруг вспомнила, что она не только в его пальто, но и — пока не найдет чем прикрыться — в его власти. Она была уверена, что твердая феминистка вроде Мерсии немедленно сбросила бы с себя это пальто, как символ мужского гнета и господства, но Миранда всеми своими оголенными нервами и оголенными ногами чувствовала, что уже испила полную чашу всех унижений, которые могла бы вынести сегодня. Она еще поборется за себя.

— Я пришлю вам его по почте.

— Нет, спасибо. Мне оно нужно сейчас.

— Это нечестно.

— Если это называется «нечестно», то помоги бог тому, кто хотел бы остаться с вами друзьями.

— Не нуждаюсь я в друзьях! — солгала Миранда.

— Значит, бог ему уже помог.

Миранда, пожав плечами, повернулась и пошла по платформе.

— Пожалуйста, верните мне мое пальто, — крикнул вслед Фердинанд.

— Одолжите мне его, — не сдавалась Миранда.

— С какой стати?

— С такой, — обернулась она, — что вы можете оказать услугу всему сильному полу и продемонстрировать, что рыцари еще не перевелись. Для разнообразия можете разок поступить великодушно. Проявить благородство.

— Но я не хочу ничего демонстрировать, я, наоборот, хочу укрыться своим пальто.

— Дешевка, — прошептала Миранда. Ясно, что он не уступит. — Ладно, радуйтесь, — улыбнулась она и позволила пальто соскользнуть с ее плеч. Оно еще не достигло талии, а Фердинанд уже выглядел смущенным донельзя.

— Есть хотите?

Миранда остановила пальто и покачала головой:

— Мне холодно.

— Пообедаем?

— А как же насчет остаться друзьями?

— Это мы всегда успеем.

Так, а вот это уже кое-что. Обед. Вернее, ужин. Миранда попыталась скорчить гримаску, но мешала расплывающаяся по лицу довольная ухмылка.

— К сожалению, — сказала она, — я никуда не хожу, когда так одета.

— Мы возьмем такси, заскочим ко мне, подберем вам что-нибудь.

Миранда снова закуталась в пальто:

— О да, у вас там сплошь юбки!

— Если не хотите, тем лучше. Берите пальто, потом пришлете его по почте. Я просто хочу сказать, что был бы рад пообедать вместе с вами.