Приключения знаменитых первопроходцев. Северный полюс - Луи Буссенар

Уже в виду земель, обнаруженных когда-то лейтенантом Бомоном, Локвуд заметил, что лед во многих местах рассечен паутиной трещин, где бурлила чистая вода. У Локвуда возникла вполне естественная мысль измерить глубину, но, даже вытравив на всю длину трехсотметровый лот, он не достал дна. Эти трещины, как решил Локвуд, обязаны своим происхождением мощным течениям, которые начинаются у берега и загибаются затем к югу. Происхождение же самих течений американский офицер объяснил сильными приливами, которые порождаются только обширными водными пространствами. Отсюда Локвуд сделал вывод о весьма скромных размерах земель к северу от Гренландии, а также предположил, что полюс расположен посреди океана.

Третьего мая трое людей остановились у мыса Британниа, а 5 числа они продвинулись уже гораздо дальше лейтенанта Бомона. На краю обрыва Локвуд построил пирамиду из камней, оставив часть провианта и лишние вещи; затем он продолжал свой путь то по льду, то по суше. Он первым из европейцев побывал у берегов двух заливов, которым дал имена Чиппа и Норденшёльда; 10 мая после ошеломляющего двадцатидвухмильного перехода он открыл фьорд, названный им в честь капитана Де-Лонга, и вышел к острову Марри. Здесь он также возвел керн, подтверждающий его открытие, и 14 числа отправился дальше. Локвуд, Брейнард и эскимос отважно шли вперед, как вдруг соплеменник спутника доктора Пави воскликнул: «Море! Море!» И в самом деле, перед путешественниками разверзлась широкая протока, преградившая им путь точно так же, как и доктору Пави. Вынужденные отступить, Локвуд и Брейнард высадились на остров, которому Грили позднее дал имя Локвуда. Они построили еще одну каменную пирамидку, а затем лейтенант по звездам и солнцу определил широту: 83°23′. Итак, американцы на три минуты превзошли результат английской экспедиции!

Возвращение прошло без особых происшествий и трудностей, и можно представить, какой теплый прием оказали победителям товарищи, остававшиеся в форте Конгер.

…Тем временем лето катилось к концу, а новостей из Америки все не было. Пришла зима, из осторожности пришлось урезать рацион. Среди зимовщиков, особенно среди простых солдат, появились симптомы не то чтобы неподчинения, а скорее упадка сил. Грили пришлось строго наказать двоих-троих провинившихся, чтобы поднять боевой дух остальных.

С другой стороны, не было никакой возможности подготовить склады с провиантом для походов будущей весны, поскольку «палеокристический» океан капитана Нэрса упорно не желал замерзать вплоть до октября.

Зимовка 1882 / 83 годов оказалась более трудной, чем первая, в том смысле, что американская экспедиция уже лишилась энергии и духа самоотверженности; Локвуд, достойный помощник своего командира, хотел было возобновить исследования, но ему это не удалось. В пресловутом океане вечных льдов там и тут плескались волны.

Паутина водных улиц и авеню, преградившая в прошлом году дорогу к полюсу отважному лейтенанту Сигнального корпуса, разрослась еще больше, протянув отдельные ниточки даже к мысу Вашингтона! Этого препятствия оказалось вполне достаточно, чтобы остановить бесстрашного человека, поначалу зашедшего дальше англичан на пути к вершине планеты! Какое невезение, что в свое время неутомимые британские моряки, прекрасно оснащенные шлюпками и средствами передвижения, столь полные отваги и благородного энтузиазма, не встретили вместо непроходимых нагромождений палеокристических торосов эту сеть проток, этот полусвободный океан, с которым они могли легко справиться!

Наступило короткое заполярное лето; лейтенант Грили, не желая сидеть третью зиму в форте Конгер, решил оставить бревенчатый дом и любой ценой добраться до места, где он назначил рандеву тем, кто отправится на поиски экспедиции. Как вы помните, речь идет об острове Литлтон, расположенном чуть южнее 79-й параллели, тогда как форт Конгер находился чуть южнее 82-й; итого отряду Грили предстояло пройти около трех градусов[123].

Девятого августа 1883 года, когда льды еще продолжали таять, Грили, располагавший только тремя лодками и катером с паровым двигателем «Леди Грили», дал сигнал к отправлению. Из-за недостатка места с собой взяли только провиант и самое необходимое; пришлось оставить даже ценные вещи. 26 августа, когда отряд находился на траверсе мыса Хоукис, льды сковали катер, тянувший на буксире маленькую флотилию. Исследователям пришлось тащить лодки и катер по льду. С 29 августа по 10 сентября отряд медленно продвигался на юг по бассейну Кейна. 10 числа, неподалеку от острова Бейч, Грили решил бросить катер и шлюпки, оставив при себе только одну маленькую лодку. 29 сентября Грили добрался наконец до мыса Сабин, расположенного напротив острова Литлтон, в точке рандеву. Но провианта осталось всего на тридцать пять дней!

Без промедления Грили отправил на оконечность мыса сержанта Райса и одного эскимоса, дабы они осмотрели керн, где вспомогательная экспедиция согласно договору должна была оставить весточку и провиант. Через неделю двое людей вернулись с письмом, написанным 24 июня предыдущего года офицером «от кавалерии» Гарлингтоном, командовавшим экспедицией. Письмо информировало Грили, что «Протеус», раздавленный льдами, пошел ко дну со всем грузом между мысом Альберт и мысом Сабин. Дальше Гарлингтон сообщал, что тем не менее ему удалось оставить пятьсот дневных рационов в трех милях от мыса Сабин; там же следует искать еще двести пятьдесят рационов с корабля, заходившего в эти воды в 1882 году. Гарлингтон с любезной непринужденностью закончил свое послание банальными заявлениями о безграничной преданности, добавив, что, дождавшись американского парохода «Янтик», он отбывает в Америку.

Локвуд принялся искать обещанные пятьсот рационов, но нашел только сотню. Еще один склад содержал всего шестьдесят три килограмма мяса! И все! Больше ничего, кроме наилучших пожеланий доблестного кавалериста.

После столь благородного поступка посланца родины пришлось еще больше урезать пайки, что было очень нелегко из-за ужесточившихся морозов, и приступить к постройке зимнего убежища. Убежище соорудили из одной четырехугольной стены и парусиновой кровли, опиравшейся на каркас из весел, поставленных параллельно и перевязанных веревками; крышей служила последняя лодка, повернутая килем в небо. Все это засыпали толстым слоем снега, весьма сомнительной защитой от кусачего мороза. К 23 ноября стройка закончилась.

Беда стояла на пороге жилища. Несмотря на жесткую экономию, уголь быстро подошел к концу. Тогда постепенно сожгли две лодки, найденные неподалеку от места зимовки, и отказались от ламп, чтобы сберечь топливо. Бедные солдаты проводили почти все время в темноте; скорчившись в меховых спальных мешках, они, как изголодавшиеся псы, мучительно поджидали часа кормежки. Еще недавно столь мужественно переносившие все тяготы, зимовщики вскоре начали подозревать друг друга в нечестной дележке, ревновать к каждому куску, а то и красть с убогого стола жалкие крохи, которые никак не могли насытить их стонавшие желудки.