Unknown - KRISHNA

Трое бойцов старлея Чалого, чья команда несла охрану периметра на крыше, были посланы на разведку после услышанных выстрелов и криков. Если бы это было со стороны улицы, то к сотрясениям воздуха отнеслись бы более толерантно. Но голоса были 'свои' и раздавались они несколькими этажами ниже.

Труп Евгения Патрунова и Евтушенко они увидели еще в коридоре. Оба были убиты выстрелами в затылок, при чем лицо Евтушенко "украшала" громадная рваная рана.

Пицык был еще жив, но пена изо рта и подергивание ногами показывали, что это ненадолго, - очень удачно задета печень,- отметил про себя Чалый.

И лишь в самом кабинете Кравчего раздавались звуки, - то ли борьбы, то ли еще Бог знает чего.

А потом они увидели и Кравчего - весь в крови, избитый и окровавленный, с левой рукой висевшей как плеть и стоя на коленях, он методично был своей импровизированной дубинкой лежавшее тело Кранча по голове.

10 мая, Центр Спасения Кравчего, бывший склад Гос. резерва ?26.

Пробуждение его было нехорошим. Тут сказался и вчерашний перебор с коньяком, и разговор, почему-то взволновавший его, и... Да он сам не знал, но по шкале самочувствия его состояние было резко отрицательным.

Впрочем, никак нельзя сказать, что он проснулся на полу и в блевотине. - Дражайшая супруга смогла стянуть с него штаны, более-менее обтереть влажными полотенцами тело, а рядом оставить ведерко с водой и пустой тазик.

А потом он лежал на своем диванчике и формировал новую точку зрения - на мир, который дерьмо, на товарищей, что есть стая подлых шакалов, на супругу, что забыла про бутылку холодного пива, а потом еще на одну вещь, что уже несколько часов мозолила его глаза.

Что такое точка зрения?! Если спросить у обычного человека, то он, скорее всего, ответит что это жизненная позиция, с которой кто-то оценивает происходящие вокруг него события. Это правда. Но мало кто обратит внимание, что этот термин произошёл от точки зрения - места, где находится наблюдатель.

Его точкой зрения последние пару часов был диванчик его же кабинета, и взирал он на лежавший на полу кабинета плакат сиротариума. И хотя ему не светило в глаза солнце, и соринка не попадала в глаз, но тяжкое похмелье и скакнувшее вверх давление, свое дело сделали - его точка зрения на лист лежавшей на полу бумаги если не изменилась, то по крайне мере шепнула, что тут что-то не так.

А потом он заснул.

Проснулся он ближе к обеду, и лишь для того, что бы быть введенным в курс дел произошедших с момента отъезда Ольховского, и снова вспомнить о фотографии.

Он взглянул на нее ближе к вечеру - уже куда внимательнее, чем его приемник Хохлов, да и он сам в первый раз. Что-то тут его настораживало, и он сам не знал что именно.

Но чем больше он вглядывался в 'пациентов сиротариума', тем более у него в голове вызревала мысль, очень простая и яростная мысль: - 'Наебала! И меня, и Хохлова. Всех! Наебала!'.

То, что не увидел трезвый взгляд его предшественника, и то, что не увидел он вначале в здравом уме, смог заметить он в том состоянии, которое наступает после очень сильной пьянки. Те детали, на которые он не обращал внимания, совершенно случайно и неожиданно сложились в причудливую картину.

Зачем ей это?!! - Оставалось выяснить. Но вначале Кравчий, как человек осторожный решил собрать о Ней больше информации.

Источников информации было несколько, и он начал с самого нейтрального - со своего предшественника.

Разговор с Хохловым не затянулся, и главное что сумел выяснить Сергей Петрович - было то, что машина с мясом, которую они перехватили в самом начале знакомства с начальницей сиротариума, была отнюдь не первой, и даже не второй.

- А какой? - Кравчий перешел на шепот. Ему что-то резко сдавило горло - то ли давление, то ли жаба.

- Двенадцатой. - Хохлов был спокоен до усрачки. Сделав паузу, он продолжил, - Двенадцатая с заморозкой. Еще была одна с маслом и одна с крупой. Ну и там по мелочи.

- А чего ж ты?!

- А вы не особо и спрашивали - приехали, скрутили, начали расспрашивать, сколько и чего ЕСТЬ. Дык я вам и ответил. А про то, сколько чего БЫЛО, вы меня и не пытали.

Поведение Хохлова в принципе было вполне объяснимо - он, до приезда 'самоспасателей' Кравчего, был тут самым главным. А потом приперлись ЭТИ, и он из верховного руководителя, из Зав-жизнью, просто стал одним из 20 попок в его совете. Поэтому маленькая месть, заключавшаяся в утаивании критически важной информации, о которой его даже не спрашивали, была вполне объяснима.

- Ну и нахуя ей столько мороженой говядины? Ведь пропадет же?!

- Думаю, что нет. Судя по тому, что они просили моих солдатиков добыть - они пытались, или даже построили что-то вроде автоклава. Короче, если у них получилось, то они могли большую часть мяса превратить в тушенку.

- А масло?

- Сергей Петрович, ты как будто в 90-х не жил. Тупо перетопила и в банки закатала.

Следующим был 'штрафник' - молодой 16-летний паренек, выгнанный за то что 'заставляли учить разную лабуду', а онведь 'уже вполне освоил 'ксюху' и может валить 'обратившихся', 'а о том, как ранки зеленкой мазать и борщ варить - пусть у девок голова болит'.

- Так значит 'ксюху' освоил?

- Ну да?!

- И кто ж вас учил?

- Ну, Кутузо...то есть тьфу - Бортник, и немного Прохор - наш завхоз. Он в МЧС раньше служил.

Автомату у Сергея Петровича был, но обычный ментовской укорот. И как у человека, не любившего кровь и оружие, его 'ксюха' успевала покрываться пылью.

- А сборку разборку покажешь, как у Бортника на экзамене?

То, что пацан начал делать, Игоря Петровича сначала удивило, а потом потрясло: закрыв глаза, он примерно за двадцать секунд смог разобрать 'цяцьку' Сергея Петровича, и еще за сорок секунд - собрать обратно.

Последовавший за этим допрос 'штрафника' затянулся еще на добрый час, за время которого Петрович многое узнал и о системе подготовки в отряде ООН, и о том, что уже как минимум тридцать человек умеют неплохо обращаться с 'ксюхой', а через полгода это число может увеличиться и втрое, если не больше. Узнал и про странный отряд 'ваххабитов', который его люди несколько раз замечали в окрестностях, и про многое другое.

По всему выходило что 'эта сука', - так он начал именовать женщину, с которой тогда, в самом начале, беседовал покойный Пицык, - по крайне мере не голодает. И не голодать будет еще как минимум год.

Что она устраивает 'комедь' с попрошайничеством не с голодухи, а сугубо в целях превентивной защиты.

Что обувью и кой-какими мелочами они обеспечили себя, потроша 'упокоенных' (Кравчего внутренне передернуло от омерзения), а остальное добывают в редких вылазках 'Ваххабитов' - группы из десятка самых взрослых и подготовленных воспитанников.

И что с такой динамикой роста вооруженных 'юнитов' скоро уже кое-кому от нее самой защищаться придется.

Мысль, засевшая в голове Кравчего, наконец, проросла в идею. В идею настолько очевидную, что ему даже стало обидно, почем он не додумался до этого ранее.

Оставалось решить лишь два организационных момента: надо было договориться с Ольховским и нейтрализовать добровольного информатора.

Когда 'Моторола' стоявшая на базе 'сюрваера' Ольховского запиликала, и молодой возбужденный парень понесся к отцу сообщать о вызове, Кравчий уже просчитывал в уме варианты как поступить с мальчишкой.

А к тому моменту, когда Ольховский отозвался на вызов, Сергей Петрович Кравчий уже улыбался: из трех вариантов того, как поступить с пацаном, он выбрал самый хороший - самый хороший для него, для Кравчего.

11 мая, Центр Спасения Кравчего, бывший склад Гос резерва ?26, бывший центр спасения им . Хохлова.

За время проведенное в лагере спасения Ковель Виктор Борисович (17 лет) неожиданно для себя выяснил, что он тут собственно никто и звать его никак, и что пайка тут не такая уж и жирная, но и для того что бы ее получить приходится выполнить хоть и посильную, но неприятную работу, и что ему тут никто особенно и не рад. - ТАМ он был равен основной массе, и даже имел вполне отчетливые перспективы своеобразного карьерного роста, а ТУТ - он стал самой мелкой сошкой.

Нельзя сказать, что Игорь Борисович был тут единственным 'штрафником'. Нет! Было еще несколько пацанов из Дома, которых 'навсегда изгоняли' сюда. - И в большинстве случаев возвращали, когда те начинали умолять 'дать им еще один шанс'.

И поэтому его желание быть лояльным к просьбам Кравчего рассказать 'о вашем жить-бытье' имела хоть и наивный, но все таки расчет, что он, этот местный самый-главный, попросит 'маман' или 'Кутузова' взять его назад.

Просьба парня и его желание вернуться, значительно упрощали замысел Сергея Петровича. Хотя контрразведки как такой в их лагере не было, но все же знание об истинном положении вещей у соседей лучше было сохранять эксклюзивным, - хотя бы до поры до времени.