(Не)Холостяк (СИ) - Шефф Вийя

Чувак уже почти кончает от минета.

Резко на скорости поворачивает на перекрестке и всех вдруг отбрасывает в сторону от мощного удара обо что-то.

Юни со всей дури бьёт лобешником о мой лоб. В глазах звёзды и шум в ушах.

— Что это нахуй было?— сбрасываю с себя телку и открываю дверь.

Всё внутри падает.

Я вижу женские ноги в сапожках на каблуках за моей машиной.

Блядь... Пиздец... Мы человека сбили...

Все выходят из машины и оглядываются по сторонам. Переулок пустынный, ни одной души.

-Ян, я же просил на дорогу смотреть!

— Я пытался,— голос дрожит.

Крадучись обруливаю машину и на свинцовых ногах подхожу к распростёртой на асфальте девушке. Присаживаюсь на корточки.

Девчонка совсем, лет семнадцать на вид.

Часто, прерывисто дышит. И смотрит прямо на меня. Лицо заливает кровь из раны на голове.

— Ник, она кандидат. Давай сваливать пока кто-нибудь ментов не вызвал,— хватает и тянет меня за плечо Карпов.

— Ты совсем уёбок? Ей скорая нужна!— ору на него и достаю из кармана телефон.

— Ник, нас посадят обоих. Меня за то, что сбил, а тебя за передачу руля пьяному. А ещё мы оба пыхтели, не забыл?— удерживает меня от звонка.

— Она же умрёт! Молоденькая совсем!

— Она и так умрёт. Рану на голове видел? И кровищи сколько.

— Иди ты на хуй!— отбрасываю его руку и набираю 03.

Рассказываю оператору в общих чертах ситуацию и называю адрес.

— А теперь поехали отсюда, Ник. Ты своё дело сделал — скорую вызвал. Пора валить.

Я торможу и смотрю на девчонку на земле. Она лежит с открытыми глазами и смотрит в душу.

— Сядем, Ник... Поехали,— тащит за рукав к машине Ян.— В тачку быстро!— орёт на телок.

Они разлипают от объятий и залезают на заднее сиденье, а я сажусь вперёд.

— Так нельзя...

— Ник, я сесть не могу. Мне в тюрьме не по кайфу.

Дальше едем молча.

У меня всё время перед глазами взгляд её светло-карих глаз. А на руках стойкое ощущение липкой крови. Я ведь не прикасался к ней. Но чувствую... Тру ладонями об штаны.

Мы дома у Яна. Он достаёт из сейфа две увесистые пачки евро и кидает девушкам.

— За молчание. Будете трепать языком, на вас повешу. Поняли?

Они согласно кивают головой.

— А теперь валите,— рычит на них.

Они сваливают.

Я сижу в кресле, и меня трясёт. Буквально колотит, даже ноги подпрыгивают.

— Зря со своего номера позвонил в скорую. Телефон давай,— тянет руку.

Копаюсь в кармане и отдаю ему.

Достаёт симку и ломает. Потом об пол телефон и топчется на нём.

— Телефон ты забыл в тачке, а её спиздили. Понял?— гипнотизирует меня.

— Что?— не догоняю.

— Утром пойдёшь к моему знакомому менту и напишешь заяву об угоне. Тачку спрячем в отстойник, потом избавимся.

— Ты рехнулся?

— А ты на битой тачке по городу рассекать собираешься? На ней труп, Ник,— почти шипит.

— Может она не умерла...

— Так умрёт. Она так об асфальт ударилась, что там внутри фарш. И голова...

— Как можно быть таким бездушным?

— Поработаешь с моё в шоу-бизнесе, и ты таким же станешь. А теперь вали спать. Дальше я всё сам сделаю,— наливает себе коньяк и залпом выпивает.

— Спать? Шутишь, блядь, что ли? Да я глаза на секунду закрываю и у меня перед ними она. Смотрит...

— А ты постарайся. День предстоит тяжелый.

Стою в коридоре больницы и смотрю на девушку за стеклом. Вся в трубках и бинтах.

Кома...

Жива... Но не факт, что выкарабкается...

— Вы ей кто?— спрашивает доктор.

— Знакомый... Учимся вместе...

Вру. Но что я ещё могу сказать?

Я владелец машины, на которой её сбили?

— Какие у неё шансы?

— Сложно сказать... Пока они возможны. Времени мало прошло, но чем дольше она будет находиться в таком состоянии, тем больше они будут уменьшаться. Мозг начнёт умирать.

— Можно же что-то сделать?— срываюсь.

— Есть препарат, который может ей помочь с большой вероятностью. Но он импортный и стоит очень дорого.

— Сколько?

— Весь курс порядка двадцати пяти тысяч долларов.

— Сколько?— мои брови ползут вверх.

Я ещё до сих пор не привык к таким цифрам, хоть и зарабатываю уже прилично. Почти все свободные бабки вбухал в тачку, на которой покатался всего неделю.

— Я же сказал — дорого.

— Запишите название. Я куплю,— найду деньги.

Напрягу Яна. Он мне теперь должен.

— Мне нужны десять тысяч баксов,— влетаю в кабинет к Карпову, мне не хватает.

— Зачем?— приподнимает на меня глаза, отрываясь от переписки в телефоне.

— На лекарство. Та девушка жива. Она в коме...

— Какого хрена ты шастаешь по больнице? Свобода надоела?— подрывается с места.

— Знаешь, как её зовут?— упираюсь руками в стол и пристально смотрю на него.— Алиса. Ей всего девятнадцать. Жизни ещё не повидала. У неё нет ни папы, ни мамы. Сирота... Только старшая сестра, которая всё время плачет у её палаты и проклинает нас за то, что мы её чуть не убили. Мне нужны деньги,— произнёс, выделяя каждое слово.

Это действует. Ян достаёт из сейфа бабки и бросает на стол передо мной.

— Молодец. Надеюсь, она скоро очнётся... Возможно, на том свете нам за это зачтётся.

Наши дни.

— Это ты... Это был ты... — повторяет в каком-то шоке и отползает от меня по кровати, а потом убегает в угол, прихватив с собой покрывало и заворачиваясь в него.

— Алиса, ты чего?— не понимаю её такого состояния.

— Ты был там... Сидел в той машине... А Ян за рулём... Вы меня сбили...

Сердце срывается с места и падает.

Как она узнала?

Явно не Лиля рассказала. Она бы меня даже на порог не пустила после этого.

Тогда как?

— Алиса, послушай...

— Убирайся!— кричит.— Вы бросили меня там умирать!— рыдает.— Ненавижу, твари! Ненавижу...

Натягиваю штаны и бросаюсь к ней, пытаясь обнять, успокоить и поговорить. Но она отчаянно сопротивляется, хлещет меня по лицу, разрывая ногтями кожу.

— Алиса, пожалуйста...

— Уходи! И больше не приближайся ко мне. Проваливай! Я тебя ненавижу! Ты для меня умер!

Глава 39

Сижу и бесцельно смотрю в окно.

Середина марта и уже чувствуется наступление весны. Птицы щебечут громче, ветер крепчает, солнышко греет сильнее, заставляя снег таять и появляться лужам.

Сегодня из-за одной такой угодил в яму на дороге по пути на работу, чуть колесо не оторвало. Обошлось...

На столе оживает телефон. Незнакомый номер, но с них звонят постоянно, я уже привык.

— Да?— отвечаю.

— Виталий Олегович?— женский голос.

— Так точно. Я вас слушаю...

— Меня зовут Нина Абрамовна, я врач женской консультации.

— Чем могу помочь? У вашей пациентки проблемы с головой?— шучу.

— У меня создаётся такое впечатление. Проблема в том, что эта пациентка работает под вашим руководством...

— Как зовут нерадивую?— обречённо вздыхаю.

— Волжина Алиса Валерьевна.

Я напрягаюсь и сглатываю комок в горле.

— Что случилось?

— У неё сенсибилизация. А она уже месяц не появляется на приёме. Игнорирует мои звонки. Если ей наплевать, то мне нет. Я за смертность получить по шее не хочу.

— Подождите... Вы сказали сенсибилизация? Я не ошибся?— у меня вспотели ладони.

— Да. Проще говоря — резус-конфликт. Вы в курсе что это?— словно я тупой.

— Да... И сколько недель?

— Двенадцать. У неё антитела. Ребёнок под угрозой. Да и она тоже.

— Я понял. Я привезу её к вам через час — полтора. Адрес поликлиники только скажите,— взял листок и ручку, она продиктовала.

— Приедете — сразу ко мне за направлением на анализы. И УЗИ надо сделать.

— Хорошо... До встречи.