Дикий кoт - Бeлла Мэттьюз

— «Нестабильный» — это твой официальный диагноз, Бринн? — кокетливо спрашивает Арес.

Эверли шлепает его по груди.

— Отвали, Бог Войны. Держи свой флирт подальше от моих соседок по комнате.

— Чувиха. Ты меня ранишь, — насмехается он.

— Я раню тебя, если ты трахнешь моих друзей, — говорит она ему с дразнящей улыбкой.

Какого черта? Она улыбается ему?

— Когда вы двое начали ладить? Как долго я был в отключке? — спрашиваю, и они оба смотрят на меня как на сумасшедшего.

— Я хочу, чтобы ты отдохнул, Кросс. Это самое важное. Спи. Пусть твое тело исцелится, — Бринн закрывает сумку и встает. — Ты вернешься домой сегодня вечером, Эви?

— Это спорный вопрос, — говорит она ей, а потом смотрит на меня. — Посмотрим, если он продолжит говорить глупости.

Бринли сдерживает улыбку.

— В его защиту могу сказать, что прошлой ночью его мозг был разбит как яйцо. Дай ему еще несколько дней. Я принесла тебе сумку с твоими вещами, на всякий случай. Твой этюдник, немного одежды. Ну, знаешь, самое необходимое.

Эверли обнимает ее.

— Спасибо, Бринн. Я ценю это. Ты идешь на игру?

— Да. Как раз туда направляюсь, — она смотрит на меня. — Никакого телевизора, Кросс. Даже игры «Королей». Отдыхай.

— Спасибо, что пришла, Бринн.

Арес провожает Бринли, и я закрываю глаза, устав от попыток остановить вращение комнаты.

Мягкие пальцы нежно проводят по моему лбу.

— Тебе нужно прилечь, Кросс. Почему бы тебе не лечь в постель ненадолго? Вздремнуть.

Я беру ее за запястье и подношу ее ладонь к своим губам.

— Прости меня за то, что я сказал утром. Мне просто была неприятна мысль о том, что ты пропустишь свою игру из-за меня.

— Послушай меня, Кросс Уайлдер, потому что скажу это только один раз. Я танцую каждый день своей жизни с тех пор, как научилась ходить. Я профессиональный чирлидер с тех пор, как мне исполнилось восемнадцать. Это уже пять лет. Это на два года больше, чем у среднестатистического профессионального чирлидера. Я даже не была уверена, что хочу заниматься этим в этом году. Но мне это нравится, и я решила, что почему бы и нет. Ну, а сегодня поняла, почему — нет. Пропустить было легким решением. Ты — легкое решение, почему — нет. Тебе больно. Тебе нужна помощь, хочет ли твоя ворчливая задница признать это или нет. У тебя двое детей, которые уже соскучились по тебе и не собираются понимать, почему папа чувствует себя неважно. Сестра, которая подменяет тебя каждую ночь после ухода няни. И я, возможно, недооценила способность Ареса помочь, поэтому позвонила сегодня, не раздумывая и не жалея об этом. Мне не нужно было твое разрешение, чтобы сделать это. И я не оценила, что ты заставил меня чувствовать себя глупо, выбрав тебя вместо футбольного матча.

— Ты закончила? — тихо спрашиваю, потому что у меня болит мозг.

Эверли кивает и кладет руки на бедра, обтянутые леггинсами.

Бедра, которые хочу чувствовать, прижимаясь к ним, пока сплю.

Такие чертовски сексуальные.

Шорты уже исчезли, но на ней все еще моя толстовка с моим именем на спине, и я люблю это.

— Прости меня. Я проснулся сегодня утром, а тебя не было. Я подумал, что ты ушла после прошлой ночи. Я почувствовал себя мудаком, дерьмом и набросился на тебя. Убедись, что ты понимаешь, что я говорю, Эверли. Потому что я не сожалею о том, что сказал прошлой ночью. Мне жаль, что я сказал это тогда. Я знаю, что ты не готова это услышать, и мне следовало подождать. Но я сожалею о том, как говорил с тобой сегодня утром. Это было неправильно. А теперь, блять, скажи мне, что я прощен, и могу лечь и закрыть глаза, не думая о том, что потеряю тебя, пока сплю.

— Могу я присоединиться к тебе?

— Да, детка. Пойдем приляжем.

ГЛАВА 16

— Они полны дерьма.

Поднимаю взгляд от телефона, на котором только что прочитала последний пост «Хроник Кройдона», и смотрю на Линди и Гриффина, сидящих напротив меня в «Сладких искушениях».

— Они даже не могли разглядеть его чертовы глаза. На нем были солнцезащитные очки, потому что его глаза все еще чувствительны.

Запихиваю в рот огромный кусок кекса с шоколадной крошкой и не обращаю внимания на взгляды, которые бросает в мою сторону Линди. Я знаю, что выгляжу безумно.

— Эви, если ты еще больше расстроишься, то впадешь в сахарную кому, — предупреждает она меня очень осторожно, словно приближается к дикому зверю, который с равной вероятностью может как сорваться и заплакать, так и напасть на сидящих напротив людей.

Это я. Я — дикий зверь.

— Он сводит меня с ума. Это худший пациент, которого я когда-либо видела. И это о чем-то говорит, потому что моему отцу было очень плохо несколько лет назад, когда он повредил колено. Кросс еще хуже.

Грейси садится и раздает нам кофе.

— Правда? Папа был очень плох, не верю, что кто-то может быть хуже него.

— Он не хочет, чтобы я что-то для него делала. И сказал мне, что если я не пойду сегодня на работу, то он сам меня сюда отвезет, — простонала я.

— И что же ты сделала? — спрашивает Линди, снимая крышку со своего кофе и глубоко вдыхая. — Когда у вас будут дети, не кормите их грудью. Я ограничиваю себя одним кофе в день, и клянусь, я бы смаковала его два часа, если бы у меня хватило терпения, только чтобы его хватило на дольше.

— Хорошо-о, — смеется Грейси. — Но, если серьезно, Эви. Что ты сделала? Ты ведь сегодня даже не работаешь.

— Я спрятала его ключи, заставила миссис Эшберн пообещать, что она не скажет ему, где они, и позвала вас, ребята, на кофе. В любом случае, я могу кое-что доработать для показа мод в эти выходные. После этого собираюсь зайти в «Le Désir». Вам ведь все по фигуре? Бринн и Кензи уже подогнали.

— Напомни мне, как я позволила тебе втянуть меня в это? — Линди снова нюхает кофе, прежде чем сделать первый глоток и выдохнуть, как будто только что попробовала свое спасение.

— Ты — золотая олимпийская медалистка с телом мирового класса. И на тебе будут шортики из черного кружева с кристаллами Swarovski и хоккейная джерси твоего мужа. Ты будешь выглядеть сногсшибательно. Вот как.

— Я виню беременный мозг. Мой живот до сих пор не вернулся к добеременному.