Тайна Алмаза - Константин Нефедьев

Саржинский поднял бледное лицо и пристально посмотрел в глаза Кувалдина.

— Вы, кажется, удивлены?

Саржинский молчал.

— Господин Саржинский… — заговорил Кувалдин спокойным и ровным голосом. — Если вы не будете отвечать, то вас расстреляют как предателя и убийцу, покушавшегося на жизнь и свободу русского ученого. Ясно?

Саржинский понял: с ним не шутят.

— Хорошо. Я буду отвечать на все вопросы, — пробормотал он хрипло.

— Отвечайте на первый… Для чего вам нужен профессор?

— Вы мне ставите свои условия. Я принимаю их… но обещайте мне жизнь. Иначе вы ни слова не услышите от меня.

— Это не в моей власти, впрочем, жизнь, пожалуй, вам можно гарантировать. Жизнь, но не свободу. Вас будут судить, господин Саржинский. Суд будет справедлив, это я вам твердо гарантирую.

— Профессор нужен Маккингу для каких-то научных работ.

Кувалдин взглянул на профессора и поразился той перемене, которая в нем произошла.

Тот весь дрожал от гнева.

— Куда вы должны были доставить профессора?

— В Мурманск, там его ждало судно «Треглит».

— Софья находится на этом корабле?

— Этого я не знаю.

— Для каких работ нужен профессор Маккингу?

— Это вам скажет господин Маккинг, когда будет в ваших руках, — вызывающе сказал Саржинский.

— Это скажете нам вы. А Маккинг будет говорить о других своих преступлениях.

— Но я даю вам слово, что этого я не знаю.

— Вы лжете, господин Саржинский, может быть, работы Маккинга имеют какое-нибудь отношение к аппарату Кручинина?

Саржинский вздрогнул и в замешательстве посмотрел на Кувалдина.

— Вы… знаете… — пробормотал он чуть слышно.

— Да, мы знаем, что этот проходимец был ассистентом Кручинина. Но не знаем, для чего ему потребовалась смерть Кручинина. Может быть, вы нам это объясните?

Саржинский понял, что многое уже известно людям, которые его допрашивали.

— Аппарат находится у Маккинга и… Кручинин — досадная помеха.

— Вы украли аппарат у Кручинина?

— Это дело Маккинга.

— А теперь, господин Саржинский, скажите… какой способ или метод вы применили к беззащитной девушке, чтобы заставить ее написать добровольное отречение от Родины?

— Если бы она не согласилась… профессор был бы убит.

— Назовите квартиры Маккинга. — Саржинский назвал несколько адресов.

Кувалдин их тщательно записал.

— Имейте в виду, — проговорил он жестко, смотря в глаза Саржинскому. — Если вы нас обманули или что-нибудь напутали в этих адресах, с вами будет поступлено со всей строгостью революционного закона. Мне больше от вас ничего не нужно, — проговорил Кувалдин, вставая. — Может быть, вы, профессор, что-нибудь имеете к… нему.

В продолжение последнего разговора лицо профессора не выражало ничего, кроме глубокого презрения.

Саржинского увели.

— Как видите, профессор, наши опасения оказались не напрасными, — сказал Кувалдин, когда они остались одни.

— Да… благодарю вас… но я не понял, о каком аппарате все-таки идет речь?

— Речь идет, профессор, о машине высокого давления, которую построил русский инженер Кручинин. Ее у него украли, попутно с ней хотели прихватить и вас. Вас мы отстояли, теперь нужно спасти аппарат и инженера.

— А… моя дочь? — чуть слышно проговорил профессор.

— Ваша дочь… Если она находится в России — вернется к вам. Считаю не излишней предосторожностью оставить около вашего дома вооруженного человека, и вам лично… разрешите вручить.

Кувалдин протянул профессору револьвер.

— Благодарю! Оружие у меня есть, а человек… если вы настаиваете… пусть останется.

— Кстати, у вас в доме нет какого-нибудь подвала, убежища. Видите ли, мне некогда возиться с этим типом, а до утра его нужно куда-то надежно укрыть. Он нам еще пригодится.

— Подвал? Гм. Пожалуй, у меня есть такое помещение.

Профессор вышел и через минуту вернулся с небольшой связкой ключей.

— С левой стороны дома есть надежный подвал, откройте его вот этим ключом.

— Спокойной ночи, профессор.

Кувалдин открыл дверь.

— Одну минутку…

— Я слушаю вас, профессор.

— Как вы называли имя этого инженера?

— Кручинин. Артур Илларионович Кручинин. Вам знакомо это имя?

— Когда-то я знал одного студента Кручинина. Чрезвычайно способный молодой человек.

— Простите, профессор, мы еще поговорим на эту тему, а сейчас мне нужно спешить.

— Хорошо, еще один вопрос.

— Пожалуйста, профессор.

Профессор как будто смутился.

— Разрешите… узнать ваше имя?

Кувалдин назвал себя.

— Позвольте… мне пожать вашу руку.

Кувалдин вышел на улицу. Около крыльца, тесным кольцом окружив Саржинского, стояли красногвардейцы. Увидев Кувалдина, Саржинский сделал к нему шаг — голос его задрожал:

— Неужели вы… меня убьете? Ведь я все чистосердечно рассказал. — Он опустился на колени. — Пощады… я… я еще так молод, — он всхлипнул.

— Встаньте, никто вас не собирается убивать. Архипов, осмотри его квартиру…

— Есть.

Кувалдин сунул ключи Архипову и показал на темный квадрат подвального окна.

Архипов завозился около тяжелой окованной двери.

— Придется вам, господин Саржинский, побыть здесь до утра. Если вы вздумаете хитрить и что-нибудь напутали с адресами — пеняйте на себя. Чапрак!

— Есть.

— Поручаю тебе этого бандита, упустишь — голову с плеч.

— Не упущу, Степан Гаврилыч.

Чапрак звякнул винтовкой и подтолкнул Саржинского.

— Иди-и.

— Итак, товарищи, — заговорил Кувалдин вполголоса, — дорога каждая минута.

Первая часть задачи решена, остается вторая — взять Маккинга. Это боевой приказ партии. Дело очень рискованное, сбежавшие наверняка успели предупредить Маккинга. На всякий случай проверьте оружие, стрелять только по команде и только в самом крайнем случае.

Кувалдин поочередно оглядел всех.

— Наша удача зависит от быстроты действия. У меня три адреса. Два из них я почти знаю и без труда найду, третий очень далеко, у самой окраины, но мы туда пойдем после того, как обследуем эти два.

Маленький отряд быстрыми шагами вышел на темную безлюдную улицу и скрылся во мраке.

Через час группа Кувалдина подошла к высокому трехэтажному дому. Ни один огонек не освещал его.

Группа подошла к железной ограде. Кувалдин внимательно осмотрел расположение дома. Он имел несколько выходов и множество окон.

— Степан Гаврилович, маловато нас, — чуть слышно прошептал Архипов, точно угадывая его мысли. — Надо бы еще кое-кого прихватить.