Завтрак с Сенекой. Как улучшить качество жизни с помощью учения стоиков - Дэвид Фиделер

усадьба стара. Усадьба эта выросла под моими руками; что же меня ждет, если до того искрошились камни – мои ровесники?»[292]

В то время Сенеке было уже под семьдесят, и он начинал чувствовать все неудобства, которые приносит с собой старость. В то же время он обнаружил, что старость может быть приятной. Но в целом с возрастом число проблем только увеличивается. Преклонный возраст Сенека сравнивал с продолжительной болезнью, вылечиться от которой невозможно; организм начинает отказывать, и это похоже на течи в корпусе судна, открывающиеся одна за другой.

В настоящее время я живу в Сараеве и почти каждый день вижу глубоких стариков, которым осталось жить совсем немного. Создается впечатление, что некоторые из моих соседей – худые, дряхлые, сгорбленные, опирающиеся на палку и передвигающиеся по улице со скоростью улитки – могут в любую секунду упасть и умереть. Тем не менее вид глубоких стариков вызывает у меня теплые чувства. Во-первых, мне приятно встречать людей, которые прожили так долго, иногда вопреки всему, и при взгляде на них я испытываю глубокую нежность. Во-вторых, они служат полезным напоминанием о том, что я тоже смертен. Это разительно отличается от картины, которую я наблюдал в Соединенных Штатах.

В отличие от других стран, Соединенным Штатам удалось проделать великолепный трюк с исчезновением стариков (и любых напоминаний о смерти) из общественного пространства; как говорится, с глаз долой – из сердца вон. Американский ландшафт со сверкающими зданиями из стекла и стали, громадными торговыми центрами и обширными пригородами был стерилизован и искусственно «зачищен» таким образом, что там почти невозможно встретить глубокого старика. Но здесь, в старинном европейском городе – с каменными домами, построенными несколько веков назад, и компактными кварталами – ковыляющие по мощеным улицам старики являются частью повседневной жизни. Они напоминают мне о том, что жизнь не бывает легкой. А когда люди умирают, что может случиться в любом возрасте, местные религиозные общины вывешивают во всех районах города извещения о смерти с фотографиями покойных. Это еще одна традиция, напоминающая о том, что все мы смертны.

Стоики стремились к достойной жизни – а счастливая жизнь включала и достойную смерть. Достойная жизнь зависит от душевных качеств человека, и смерть – их последняя и окончательная проверка. Люди умирают по-разному, но стоики были убеждены, что достойная смерть предполагает умиротворенность, отсутствие жалоб и благодарность за прожитую жизнь. Другими словами, достойная смерть, будучи последней стадией жизни, должна характеризоваться принятием и благодарностью. Кроме того, практическая философия жизни и совершенствование душевных качеств позволяют человеку умереть, не испытывая сожаления[293].

Сенека часто размышлял и писал о смерти. По всей видимости, это отчасти связано с его слабым здоровьем. Он с юных лет страдал от туберкулеза и астмы и, наверное, всю жизнь остро ощущал неминуемость и близость смерти. В письме 54 Сенека в ярких подробностях описывает последний приступ астмы, едва не убивший его. Но гораздо раньше, когда ему было чуть за двадцать, он так тяжело болел и был так близок к смерти, что задумывался о самоубийстве, чтобы наконец избавиться от страданий. К счастью, он этого не сделал – из любви к отцу. Вот что он пишет в другом письме:

Часто меня тянуло покончить с собою, – но удержала мысль о старости отца, очень меня любившего. Я думал не о том, как мужественно смогу я умереть, но о том, что он не сможет мужественно переносить тоску. Поэтому я и приказал себе жить: ведь иногда и остаться жить – дело мужества[294].

Для стоиков (и других философов Античности) memento mori – размышление о смерти – было важным упражнением в философии, причем польза от него разнообразна. В качестве «предвосхищения зла» размышления о смерти позволяют подготовиться к ней и помогают избавиться от страха. Мы также начинаем серьезнее относиться к своей жизни, понимая, что ее срок ограничен. И как я убедился на собственном опыте, размышления о собственной смерти – и смерти тех, кто мне дорог, – имеют еще один неожиданный и приятный аспект: более глубокое чувство благодарности за то время, которое у нас еще осталось.

Memento mori: помни о смерти

Латинское выражение memento mori в буквальном смысле означает «помни о смерти». На протяжении многих веков ученые держали в своих кабинетах некий символ смерти, например череп, как напоминание о том, что и они смертны.

В мире философии идеалом человека, который достойно, без страха встретил свой конец, был Сократ. Его заключили в тюрьму по ложному обвинению в развращении молодежи Афин и приговорили к смерти – через тридцать дней он должен был выпить яд цикуты. В то время, в 399 г. до н. э., Сократу было около семидесяти лет. При желании он мог с помощью друзей без труда бежать из тюрьмы и поселиться в другом греческом городе. Но это противоречило всем его убеждениям. Кроме того, бегство навсегда бы разрушило его репутацию. Одна из главных целей Сократа состояла в улучшении общества, и значит, он должен был соблюдать законы этого общества, даже если с ним обращались несправедливо.

Поэтому в последние тридцать дней жизни Сократ встречался с друзьями и учениками, продолжая философские беседы. Он говорил о безнравственности тех, кто вынес ему смертный приговор: «…если вы меня такого, как я есть, убьете, то вы больше повредите себе, нежели мне»[295]. Эту мысль высоко ценили поздние стоики, поскольку, по их мнению, душе мудреца ничто не могло причинить вред. Во время последней встречи с учениками, непосредственно перед смертью, Сократ обсуждал возможность загробной жизни, ставя ее под сомнение. Он также произнес свою знаменитую фразу о том, что философия – это подготовка к смерти, которая, по всей видимости, и легла в основу традиции memento mori (по крайней мере, для философов). Закончив последнюю беседу, Сократ выпил сок цикуты и мирно умер, окруженный учениками[296].

По свидетельству Сенеки, философ Эпикур говорил о «репетиции смерти», и сам Сенека всецело одобрял эту практику. Сенека и другие римские стоики считали смерть «главным страхом», и если человек сумеет преодолеть его, все остальное будет уже не страшно.

Философ-стоик Эпиктет говорил ученикам, что, укладывая ребенка спать и целуя его, вы должны напоминать себе, что завтра ваш ребенок может умереть. Это действительно так, и завтра ваш ребенок может умереть, но многих современных читателей пугает сама возможность такой мысли. Но это указывает на их нежелание принять неизбежность смерти или того факта, что смерть может прийти внезапно, в любой момент. Как человек, практикующий этот метод, я могу заверить вас, что