Призрачный клинок. Книга первая. Том 2 - С. М. Бойс

задание имеет чрезвычайную важность, и мы больше не можем позволить себе задержек. Если у тебя есть какие-то сомнения в своей способности…

– Нет, – перебила его она.

Он убрал руку с ее спины и оказался на краю поля ее зрения. Венка у него на виске немного забилась от того, что его прервали, но он проглотил то, что собирался сказать.

Без сомнений, ведет затяжную игру.

– Не дай гордыне взять над собой верх, милая, – предупредил отец, когда они смотрели на воду. – Не позволь мелочной конкуренции с братом помешать твоей миссии и нарушить безопасность страны.

– Ни за что, сэр. Я лишь решила полюбоваться водой, пока Блейз ест. Как только он будет готов, я отбываю.

– Отбываешь куда?

– У меня есть убедительная зацепка, – солгала Куинн. – Я отправилась в город под прикрытием и получила надежную информацию о том, что он направился на запад. Я уже близка.

Снаружи она казалась спокойной и хладнокровной. Световидцев готовили к допросам, и девушка изо всех сил транслировала непоколебимое спокойствие, как ее учили профессора.

Внутри, однако, она готова была вот-вот изрыгнуть гнев, словно вулкан.

– Прекрасно, – отец снова положил руку ей на плечо, и она подавила в себе желание уклониться от вызывающего отвращение прикосновения. – Я знаю, что ты заставишь меня гордиться, Куинн, так, как Зандеру никогда не удастся.

Этих слов она ждала всю свою жизнь, но все же ничего не почувствовала.

Как часто вы говорили Зандеру то же самое обо мне? – хотелось спросить ей. – Как часто вы похлопывали его по спине, заставляя верить, что его вы любите больше?

– Спасибо, сэр.

Несмотря на то, что она постаралась придать словам искренности, ей это не удалось.

Позади них по коридору разнеслось шарканье ног в домашних туфлях, поднимавшихся по каменным ступеням, и Куинн нахмурилась, пытаясь узнать походку. Она некоторое время прислушивалась, но не узнавала новоприбывшего, пока не услышала знакомый вздох, и только тогда поняла, кто к ним присоединился.

– Доброе утро, матушка, – Куинн оглянулась через плечо, когда отец, к счастью, убрал с него руку. – Вы рано проснулись.

Элегантная дама в темно-синем платье поднялась на верхнюю ступеньку и облокотилась об открытые двери, выходящие на лестницу. Переведя дыхание, она улыбнулась Куинн. В уголках ее глаз появились веселые морщинки, а пряди светлых волос растрепал ветер.

– Моя дорогая дочь уже прикончила монстра? – ее взгляд метнулся к Генерал-магистру. – Теаган, дорогой, я не ожидала найти тебя здесь. Какой приятный сюрприз.

– Доброе утро, Мадлен, – отец широко улыбнулся, обнимая жену и целуя ее в щеку.

Куинн зажмурилась, освободившись, наконец, от его тени, и заставила себя сделать медленный вдох, чтобы успокоиться. Спрятав подальше свою ненависть, она перекинула ноги через перила и оказалась на балконе вместе с родителями.

– Всего наилучшего, – произнес отец, кивнув ей.

– Благодарю, сэр, – Куинн склонила голову. Теаган направился вниз по ступеням. Его огненно-рыжие волосы исчезли во тьме, и он наконец ушел.

Несмотря на то, что она все еще была не одна, Куинн тихо вздохнула от облегчения.

– Не думала, что ты так быстро разделаешься с заданием, – мастерица по маскировке убрала выбившуюся прядь волос Куинн ей за ухо и поправила ее плащ. Она потянула и расправила кожаный воротник привычным движением матери, приводящей в порядок маленького ребенка.

– Матушка, прошу, – Куинн игриво шлепнула по рукам, державшимся за воротник. – Ради Норн, я взрослая женщина.

– Ты всегда будешь моей чудесной малышкой, – Мадлен невозмутимо продолжила хлопотать и вынула ожерелье, которое Куинн спрятала под рубашку.

Золото подвески сверкнуло в лучах солнца, и она вздрогнула, немного удивившись. Она столько лет носила ожерелье, что иногда забывала, что оно висит на шее. Оно стало такой же частью ее, как локон волос или ноготь, и Куинн редко о нем думала.

Старлинги носили такие с самого рождения и до самой смерти.

Под изображением феникса на тяжелой подвеске был выгравирован девиз их рода, безжалостный и одновременно элегантный.

Зло погибает у наших ног.

Герб Старлингов тяжело повис на цепочке, Мадлен стала полировать его своим рукавом.

– Что тебя беспокоит, милая?

– Ничего, – солгала Куинн.

Мать фыркнула и стала сильнее тереть пятно на фениксе посреди фиолетового гербового щита.

– Ты можешь обмануть отца, но не меня.

Улыбка сошла с лица Куинн. В голове пронеслась тысяча вопросов, но она не посмела задать ни один из них.

– Ничего. Правда.

– Хм-м, – мать недоверчиво поджала губы. – Знаешь, где мы?

Куинн растерянно нахмурилась.

– В южной башне.

Мастерица маскировки кивнула.

– А этот балкон? Ты его узнаешь?

– Матушка, к чему вы клоните?

Женщина нетерпеливо вздохнула.

– За все время, что ты провела в этой крепости, ты поднималась на этот балкон всего семь раз, – мать понимающе приподняла одну бровь и кивнула на воду. – Ты приходишь сюда, когда у тебя случаются поражения, моя дорогая. Ты приходишь сюда, когда оставляешь крест на этом своем проклятом столе.

Куинн простонала и провела рукой по волосам. Ветер сдул несколько рыжих прядей ей на лицо, и она, отвернувшись, оперлась предплечьями о перила.

– Все настолько очевидно?

– Только для меня.

– Что мне тогда делать? – тихо спросила она. – Если я проиграю?

Мадлен разочарованно зацокала.

– Куинн, детка, Старлинги не проигрывают.

– Матушка, на этот раз все иначе…

– Ты Старлинг, детка, а мы никогда не сдаемся, – маскировщица потянула Куинн за плечо и нежно развернула ее. Решительно сведя брови, она подняла герб Старлингов на шее Куинн, чтобы придать веса своим словам. – Даже когда мы проигрываем, даже когда совершаем ошибки, мы не сдаемся. Это был самый первый урок, который преподал мне твой отец много лет назад. Я отказывала ему раз за разом, но он не бросал попыток добиться моей руки.

Мать усмехнулась, Куинн при упоминании отца облокотилась о перила. Раньше то, как он ухаживал за матерью, казалось ей очень романтичным, но теперь она сомневалась во всем, что он когда-либо делал.

Возможно, Мадлен была для него лишь очередной победой: не более чем сильной женщиной, которую он хотел завоевать.

– Послушай меня, моя милая, – мать прижала ладонь к спине Куинн, говоря тихим, спокойным голосом. – И успех, и поражение рассказывают нам что-то о нас самих. Иногда проигрыш учит нас большему, чем победа. Что бы ни случилось после этого твоего задания, ждет ли тебя успех или поражение, – ты выйдешь из этого обновленной. Более сильной.

Пока Куинн раздумывала над этим советом, с озера подул сильный порыв ветра. Его дыхание принесло с собой сладкий аромат жимолости откуда-то неподалеку.

Поражения всегда были для нее следами позора, вырезанными на столе в ее спальне, чтобы напомнить о том, что нужно стараться лучше. Это всегда подстегивало ее жажду к самосовершенствованию. Возможно,