Могила галеонов - Мартин Стивен

— Не «матрос», а «матросов», — поправил Грэшем. Он украдкой оглядел девушку. Ее бедра действительно выглядели узковатыми, как у подростка, а не пышными, как у женщин, самой природой созданных для чадородия. Но ее груди… Их нельзя было не различить под свободным платьем.

— Товар посмотрели? Брать будете? — заговорила Анна ледяным голосом, оскорбленная откровенным разглядыванием. — Магазин не может работать весь день! — Эту фразу часто повторяла ее любимая няня. Грэшему с трудом удалось скрыть смущение. Проклятие! Неужели его мысли так легко прочесть?

— Я думаю… — начал он, не зная, как объяснить семнадцатилетней испанской аристократке, что у нее — слишком большая грудь для ее намерения. Тут вмешался Манион.

— По-моему, это не так уж глупо, как может показаться, — сказал он. — Она права, будет безопаснее, если мы сойдем за двух моряков и одного паренька. Да и женского платья на этом корабле не найти. А вот достать одежду для мальчишки — легкое дело.

Грэшем, кажется, уже готов был сдаться.

— Но как же, — начал он, чувствуя, что краснеет, — как спрятать как скрыть… ну, словом, женские части вашего тела?

Ему показалось, девушка с легким злорадством восприняла его замешательство. А Манион отчего-то отвернулся к окну и фыркнул.

— Их можно обвязать материей, если найдется достаточно длинный кусок, — ответила Анна так, будто обсуждать ее грудь с мужчинами являлось для нее обычным делом. Грэшем попытался представить себе эту операцию и постарался унять свое воображение, представив себе, как он зимой лезет в ледяную воду. Половой голод так же опасен, как и обычный, и не вовремя давать ему ход не следует.

От Ленга трудно было добиться внятных сведений. Выждав какое-то время, Грэшем и Манион допросили его однажды вечером на борту «Королевского купца».

— Я только порылся в ваших вещах! Мне приказали! — бормотал Ленг. Его нервозность легко объяснялась: Манион приставил кинжал к его горлу. — Мне велели рассказать обо всем, что я найду! Сказали, если я соглашусь, они разрешат мне плаванье с Дрейком и я смогу стать знаменитым…

— И таким образом поручили меня убить? — спросил Грэшем бесстрастным тоном. Ленг замер на месте.

— Ну, не совсем так… То есть, я хотел сказать, совсем не так, — поспешно заговорил он. — Дрейк же вас не убил. Мало того, он, чтоб ему пусто было, чуть меня самого не убил… — Ленг понял, что запутался, и умолк.

— Я остался жив только потому, что Дрейку никто не давал приказа меня убивать, — резко ответил Грэшем. — Если бы у них был такой уговор, он бы проделал это с «испанским шпионом» не задумываясь. Кроме того, эта девушка, видно, понравилась Дрейку, а он дал слово ее матери… И конечно, он раскусил, что вы — наемник каких-то людей, преследующих только свои цели, вы ведь обманули его самого, не сказав ему, для чего вы на самом деле оказались на его корабле. Вот он и предоставил нас обоих Божьему суду. Так что, пока я не отправил вас в ад, говорите быстро: кто дал вам это указание?

— Чиновник. Идиот чиновник в Уайтхолле, — пролепетал Ленг. — Он мне дал письмо — пропуск на корабль к Дрейку и еще одно письмо с инструкциями… он сказал, что это приказ высшего начальства!

От услышанной информации было мало толку, хотя, вероятно, Ленг не врал. Приказ убить Грэшема мог исходить от разных лиц: от самой королевы, от Бэрли или Сесила, от Лейстера или Эссекса, и даже от Уолсингема.

— Что вы со мной сделаете? — в ужасе спросил Ленг.

— Вот что, — ответил Грэшем, затыкая Ленгу рот кляпом. Совсем ни к чему было, чтобы вопли Ленга разбудили пассажиров. Манион сделал одно движение, раздался странный хруст, и глаза Ленга широко раскрылись от страха и боли. Закричать он не мог. Манион толкнул Ленга, и тот упал на палубу.

— Перелом сделан чисто, между верхней частью бедра и коленом, — объявил Манион. — Будет очень больно, но если у вас хватит ума подождать, то будете снова ходить нормально. А до того у вас будет много времени подумать о том, что случается с предателями.

Взгляд Ленга выражал безмолвный вопль. В шоке от произошедшего, он едва ли был в состоянии что-то сказать, даже если бы мог. Грэшем посмотрел на него сверху вниз.

— Я не тот человек, которого можно предавать, — сказал он спокойно. — Больше так не делайте, иначе то же самое будет с вашей шеей.

После захода солнца Генри Грэшем, стоя на берегу, вспоминал о своем отплытии из Плимута три месяца назад. Тогда у него имелось несколько костюмов, сундуки с дорожными вещами и бочки с его личной провизией (он заплатил огромные деньги, чтобы погрузить все это на борт «Елизаветы Бонавентуры»). Теперь в его собственности находилась только та одежда, которую он носил сейчас. То же самое относилось к Маниону и к Анне, с растерянным видом стоявшей рядом. Она была одета в свободного покроя рубаху, короткую кожаную куртку, на два размера больше, чем ей требовалось, и короткие брюки. Шерстяные чулки не скрывали очертаний ее икр (хотя они и у мальчиков могут хорошо смотреться). Ее роскошные волосы скрыла широкополая шляпа. Со стороны ее действительно можно было принять за юнгу, впервые сошедшего на берег. Несмотря на июль, ночь выдалась прохладная, ветреная, собирался дождь. Генри и Манион помахали рукой в ответ на прощальные приветствия членов команды, оставшихся на борту корабля. Минут пять они стояли на берегу, осматриваясь и прислушиваясь. Обстановка казалась спокойной. Осторожно пробираясь по задворкам и переулкам, путники добрались до постоялого двора, где останавливались скорее контрабандисты и жулики, чем джентльмены. В здешней части города прохожие старались не смотреть друг на друга. Анна не спрашивала Грэшема и Маниона, откуда им известна такая гостиница. Но хозяин явно знал их и впустил без разговоров. К удивлению Грэшема, их комната оказалась довольно чистой и насекомых здесь не наблюдалось.

Хотя ни он, ни Манион об этом не говорили, девушка являлась для них обузой. Им обоим следовало встретиться с Сесилом, но как оставить ее одну?

— Вот не было заботы, — хмуро проворчал Манион, которому пришлось с ней остаться. Анна ничего не сказала. По крайней мере Манион не представлял для нее никакой опасности.

На деньги, извлеченные из-за подкладки своего камзола, Грэшем нанял лодку с двумя фонарями. Когда они прошли под Лондонским мостом, он убедился: на реке много таких огней. Никогда еще Грэшем не видел столько судов в этих местах. Очевидно, Англия собирала силы перед войной так же, как и Испания. Правда, на Темзе он не увидел военных кораблей. Это были торговые корабли с гражданскими командами на борту.