Праздник любящих сердец - Мейси Ейтс

Винченцо вышел из кабинета и направился в обеденный зал. Элоиза уже была там и оживленно беседовала с управляющей. Увидев ее улыбку, Винченцо замер на месте. Элоиза была прекрасна. Но во внешности ее было нечто новое. В выражении ее лица. Глаза ее блестели иначе, и он не был до конца уверен, в чем дело. Знал лишь, что это заставило его опешить. Никогда прежде он не видел кого-либо во дворце до такой степени счастливым. Он верил, все у них будет хорошо.

— Приготовления к свадьбе идут полным ходом, — сказал он, заходя в зал.

— Прекрасно, — ответила она. — Свадьба в Рождество — это так здорово.

Элоиза сияла, и такой улыбки он не видел прежде никогда. Она была прекрасна.

Один из слуг подошел к ней с конвертом.

— Только что доставили для вас, — сказал он, обращаясь к Элоизе.

— Благодарю, — ответила она, принимая конверт. Открыла его, стала читать письмо, и улыбка ее потухла, как свеча. Дыхание ее участилось.

— В чем дело? — спросил Винченцо.

— Да нет, ничего, — ответила она, прижав письмо к груди.

— Я вижу, что-то неприятное.

Винченцо протянул руку, и она сдалась, отдала письмо. Он прочел, и кровь его застыла в жилах.

«Поздравляю, что продала свое тело королевской особе. Ты действительно считаешь, что хоть чем-то отличаешься от меня? Но признаю, ты умна. Ты беременна наследником трона. И теперь все твои принципы и его принципы выглядят смехотворно. Вы ничем не отличаетесь от нас. Просто помни об этом».

Письмо было от ее матери.

— Змея, — процедил Винченцо.

— Она не так уж не права. Хотя не права во всем. — Элоиза взглянула на него, и теперь ее лицо было печальным, и в этот миг он ненавидел ее мать.

— Поясни.

— Между нами все не так, как было между ней и твоим отцом. Я хочу родить этого ребенка не ради твоих денег. Ты ведь знаешь это?

Конечно, он знал! Элоиза ведь сама пыталась скрыть от него беременность. Она, оказывается, такая же самоотверженная, как его мать. И все же было ужасно видеть этот затравленный взгляд. Что бы она ни говорила, но боль, причиненная этим письмом, проникла в самую глубь ее сердца. Эти строки глубоко ранили, и Винченцо чувствовал, что несет за это ответственность.

— Тебе плохо? — спросил он. — Здесь, во дворце.

— Не стану лгать и делать вид, будто это мое любимое место.

— Разумеется, нет, — согласился Винченцо.

— Но где еще мне быть? — спросила она.

Винченцо стиснул зубы.

— Да, где еще…

Перед его внутренним взором вновь предстал ее садик. Элоиза в окружении цветов. Она могла бы находиться там, если бы не он и если бы не его борьба с отцом. Да, она была смелой и стойкой, но не она избрала этот путь, а он. Вернее, он встал на него, будучи убежден, что так определено судьбой. Но Элоиза хотела любви, а он не имел представления, что это такое. Зло из прошлого никогда не оставит их. Это мерзкое письмо — наглядное тому свидетельство. Он потащил Элоизу за собой, обратно, прямо в ад. А теперь не знал, что ему с этим делать.

— Сегодня я поем в кабинете. Приятного ужина.

Сказав это, он повернулся и вышел, чувствуя себя совершенным трусом. Беспомощным. Чувствуя себя засранцем, ни больше ни меньше. Но поделать с этим ничего не мог.

Глава 14

Винченцо оставался отрешенным целых два дня. И вот настал канун их свадьбы, и Элоиза ничего не понимала. Не понимала, почему мужчина, устроивший ей прогулку в лес, чтобы показать то сокровенное место, которое никогда раньше никому не показывал, снова стал словно каменный. Они с Винченцо почти стали друзьями, но после того, как занялись любовью у камина, их отношения переросли в нечто большее, чем просто дружба. И теперь она терялась в догадках, что могло стать причиной столь резкой перемены его настроения. Это тревожило и огорчало ее. И ей хотелось бы… Хотелось бы откровенно поговорить с ним.

Что такое любовь?

Элоиза столько раз вспоминала заданный им вопрос. И знала ответ на него, но понятия не имела, как объяснить ему. В этом вся трудность. Потому что она знала, что любит его, и знала, что любит их ребенка. И она нисколько не сомневалась, что Винченцо его любит. Она увидела это в его глазах, когда он почувствовал толчок ребенка в ее животе.

Ты должна объяснить ему.

Но как?…

Сама мысль о том, чтобы попытаться это сделать, пугала ее. Ведь однажды она уже пыталась. Это мигом вызывало в памяти тот вечер, когда ей было восемнадцать лет. Она пыталась внушить ему чувства, которые он тогда не испытывал. В памяти осталось то унижение, та грусть. И пережить все это снова ей не хотелось.

Но какой у нее был выбор? В какой-то момент она испытала полноту чувств. Ощутила себя той Элоизой, которой ей быть хотелось, а не Элоизой, живущей по чьей-то указке. Но она готова была согласиться на любую жизнь, лишь бы и дальше испытывать то прекрасное, ослепляющее, пьянящее чувство восторга, которое накатывало, когда он входил в нее. Согласиться на любую жизнь, лишь бы испытывать это всегда. И разве риск того не стоил? Ведь в конечном счете рисковала она только своими чувствами. А что бы там ни случилось с ними, она это переживет. Это ведь только чувства.

На сегодня у нее был назначен осмотр врача. И Винченцо намеревался сопровождать ее. Она не хотела пока узнавать, мальчик у нее или девочка, однако сканирование на таком позднем сроке беременности могло показать пол ребенка. Конечно, если он… Ей вдруг подумалось, что если Винченцо узнает