Левиафан (СИ) - Кристина Ли

Мистер Фэнь, я пришла сюда спросить это у вас, а не отвечать на ваши вопросы, — парировала прожевав новый кусок мяса, на что получила обескураживающий ответ, который слышала уже от Тангира.

— Вы знаете легенду о демоне и его ангеле?

— И вы туда же? — я сложила руки на груди, на что Лей покачал головой и продолжил:

— Если у Изабель было точно такое же клеймо, то всё сходится до единой детали. И то, как она появилась в жизни Мая, совершенно не случайно.

- Всё связано с Клеткой? Я правильно понимаю? — задал вопрос Тангир, на что Лей тут же ответил:

— Правильно. Если чокнутый старик постоянно твердил об этом каждому бойцу, то уверен таких клейменных девочек было много. И скорее всего Изабель подослали к Маю на просто так, а с некой целью, сделав из неё ту самую жертву — непорочного ангела, которого сломали, и которого нужно срочно спасать, чем этот идиот и занимался, пока не появилась Грета. Именно она смешала все карты в их колоде и фактически помешала им осуществить свой план.

— А я вот напротив, думаю, что им как раз всё удалось, — Тангир развалился на диване и закинув руку на его спинку, продолжил, — Их целью был бизнес Сандерса. И с помощью Мая и Греты им удалось добиться того, чтобы убрать конкурента. Хён получил женщину, осуществляя месть за совершенно другую, но при этом развалил всё, что создал ублюдок торгующий наркотой. Однако тем самым, Май и сам помог намного большей твари получить желаемое. Чистый от конкурентов рынок и рецепт новой раскрученой дури.

Хмыкнув, должна была признать, что псих отнюдь не дурак, и явно пользуется мозгами по назначению. Однако оставалась масса вопросов, которые касались напрямую именно Изабель. Очевидным было одно — девушек вербовали, либо искали в местах связанных с религией. Естественно, туда будут ходить не только обычные женщины, но и приводить своих дочерей. А церкви тем и отличались, что туда не грешники ходили, а зачастую как раз те люди, которые действительно верили, что грешны, но на деле не сделали ничего такого за что их можно порицать, как убийц или насильников. Вряд ли последние будут посещать храм с целью замолить грешки. Они пойдут другим путем — создадут из церкви свой грязный клоповник, коверкая и используя веру людей и религию, как свой личный инструмент.

Однако своё клеймо я получила совершенно не в церкви. А значит, не всюду эта схема работает именно так. И слова Барбары из дневника о том, что Клетка не одна, заставили меня сжаться и ощутить необъяснимую дрожь, понимая, что я одна из таких же девушек. Но Шавкат не получил желаемое. Вернее даже то, кем я была и где находилась в плену, совершенно не сходилось с тем, что происходило сейчас.

"Только клеймо…" — прозвучало в мыслях, когда мы снова сели в машину, попрощавшись с радушно встретившим нас хозяином Чайнатауна. А в том, что этот человек держал этот район и кварталы, у меня не осталось сомнений совсем.

Совершенно, поскольку я хорошо рассмотрела того, кто сидел передо мной больше часа. Мужчина играл множество ролей, однако одна просматривалась слишком явно, показывая кто такой Лю Фэнь на самом деле — хитрый змей, способный заболтать, очаровать и лишить свою жертву бдительности за считанные минуты. Если бы перед ним сидела не я, девушка уже давно бы превратилась в застенчивую дуру, не способную сопротивляться его хитрому ядовитому обаянию, скрытому под маской сарказма.

— Едем в пансионат пастора, — я пристегнулась и проследила за тем, как Тангир заводит машину и сдает назад.

— Уверен, мне там очень понравится, — язвительно произнес парень и посмотрел на меня, — У арабов нет легенд про ангелов, Куколка, — внезапно перевел тему Тангир, заставив меня ощутить злость, — Опять хмуришься, — так же неожиданно прошептал, — Когда ты так делаешь, становишься похожей на куклу, выточенную их камня, Моника. Не делай так…

Я вскинула брови, однако Тангир резко нажал на газ, и машина тронулась с места быстро покидая парковку в переулке.

— Я уничтожил твою цацку, поэтому расслабься и просто смотри, что будет дальше, — он стал ухмыляться, как зверь, а я закатила глаза и ответила:

— Ты слишком много мнишь о себе, Тангир! Шавкат…

— Повтори! — Тангир перебил меня грубо и неожиданно, таким голосом, от которого даже я вздрогнула.

— Что повторить? — скривилась, смотря на него как на идиота.

— Повтори имя ублюдка! Значит, вы агент Эйс хорошо осведомлены кто за вами гоняется, как за сбежавшей персидской принцессой из-под венца?

Я шумно вдохнула побольше воздуха, понимая, что псих так просто от меня не отстанет. Мне придется рано или поздно рассказать ему.

— Шавкат Ибн Рашид, — ответила ровным тоном и отвернулась к окну.

— Он тебя трогал? — прозвучал следующий вопрос, от чего я вообще впала в бешенство.

— Заключённый Чжи Тангир! Вас это совершенно не должно касаться! Вы не должны задавать никаких лишних вопросов во время проведения расследования! В противном случае…

— Отправишь меня на стул?

Я чуть не задохнулась и проглотила свою приготовленную отповедь, когда Тангир это произнес, а потом продолжил:

— Давай, Моника. Я уже труп. Просто кусок мяса, который стремится угнаться за старухой с косой. Вот только моя старуха, вовсе не древний скелет со сгнившей плотью, — он выехал на мост и стал набирать скорость, смотря мне в глаза, — Хочешь?! Хочешь увидеть прямо сейчас мой вход в чистилище? Свой ты мне чуть не показала! — скорость становилась всё больше, а Тангир начал вилять между машинами, лишь изредка поглядывая на дорогу.

— Давай!!! — рыкнул, — Давай, Куколка, прямо сейчас я покажу тебе свою смерть! Она тебе понравится! Особенно её белая окровавленная тряпка вместо одежды, из которой сочится кровь! Познакомлю вас, и ты поймёшь, чего мне стоит только прикоснуться к другой женщине так, как я это сделал с тобой! Хочешь?

— Ты больной! Сбавь обороты! — я попыталась схватиться за руль, но Тангир посмотрел на меня таким взглядом, словно это я его смерть.

В глазах парня застыли слезы, белки пошли красными прожилками капилляров, а зрачки закрыли всю радужку, превращая глаза в провалы, которые вселили какой-то непонятный ужас. Стало страшно, потом холодно, но только вспомнив слова парня, я будто в пустыню попала. В ту самую, которую ненавидела всей душой.

— Я никого не целовал три сраных года, Моника. И если уж так случилось, бл***, что я это