Танкистка (СИ) - Айзенберг Александр "Берг Александр"

Прибыв в основной лагерь, бывших пленных накормили, а затем уже распределили их по подразделениям, практически полностью закрыв все вакансии. Разумеется оружия на всех не хватило, слишком много их было, так что сперва нам предстояло навестить очередной сборный пункт трофейного оружия, для того, что бы вооружить наше пополнение. Ближайший такой пункт был километрах в 30 от нас, вот туда мы и отправились на следующий день, причём всем отрядом, так как следующей остановкой у меня был запланирован наш склад тылового обеспечения. Практически все освобождённые пленные были в обносках, прошедшие бои не прошли без последствий, а потому необходимо было кроме оружия, еще и переодеть их в новую форму, а то вид они имели не бойцов Красной армии, а каких-то оборванцев. Этот склад уцелел, а поскольку в основном на нём хранилась форма и другая амуниция, то немцам он был малоинтересен. Вот склады с продовольствием, топливом и вооружением другое дело, а зачем им советская форма в таких количествах? А вот мне она сейчас была просто необходима, мы конечно на предыдущих складах, где переодевались, сделали небольшой запас запасной формы, благо транспорт для её перевозки имелся, но для того количества новых бойцов, что мы получили, это была капля в море. На пункте сбора трофейного вооружения мы вооружились одной стрелковкой, в основном карабинами и винтовками Мосина и станковыми Максимами, аж 37 пулемётов и два десятка ручных ДП-27. Забрали все пулемёты, на себе нам их не таскать, а так в случае чего плотность огня будет запредельной, особенно учитывая то, что охлаждение у Максимов водяное и он может стрелять длинными очередями, не особо боясь расплава ствола. Кстати можно сказать первое боевое крещение мой новоявленный полк получил уже на следующий день. Место было ну очень хорошее, тут лесная дорога, по которой мы двигались, приближалась к довольно оживлённому шоссе, по которому постоянно двигались немецкие войска. Разведка доложила о приближение большой немецкой колонны, бронетехники в ней было мало, но она как раз меня волновала меньше всего. Наличных сил было достаточно, вот я и распределил их вдоль дороги на протяженности километра. Вот как раз и пригодились нам станковые Максимы, как они дали по немецким машинам. В общей сложности, учитывая пулемёты бронетехники и ручные, немецкую колонну причесали более полутора сотен пулемётов. Буквально через пару минут шквального огня, на дороге стояли горящие и напоминающие решето машины, из которых струйками стекала кровь, образуя кровавые лужи на земле. Нам даже не пришлось выходить на дорогу, что бы произвести контроль, даже если кто и выжил, то это точно будут единицы. Вот после этого мы и двинулись к складу с обмундированием. Охрану, в составе пехотного взвода, унасекомили за пять минут, разумеется перед этим перерезав телефонный кабель. Бойцы, когда почти сутки были вынуждены ждать, помылись и постирались у лесного пруда. Теперь, когда они сами были чистыми, бойцы с огромным удовольствием сбрасывали своё рваньё и переодевались в новое нательное бельё и форму. К вечеру, на построении перед мной стояли шеренги бойцов полностью обмундированных по уставу, с касками, скатками шинелей и вещевыми мешками за спиной, а наш штатный фотограф, да, я ввёл такую должность в штат нашего штаба, делал фотографии вновь сформированного механизированного полка. Забегая вперёд, когда позже они были переправлены на Большую Землю, в газетах вышли очерки с фотографиями, которые наши бойцы и гражданские зачитывали до дыр. На фоне поражений и отступления фотографии горящей немецкой техники, многочисленные трупы немецких солдат и ровные шеренги полностью обмундированных и вооруженных бойцов в глубоком тылу врага с многочисленной техникой, причём из нашей новейшей и трофейной оказали большое впечатление на всех. Однако самым большим шоком для всех оказалось, когда люди узнали, что этим отрядом, который громит немецкие тылы командует девушка. А для меня потом неожиданностью было сообщение с Большой земли, что мне присвоено звание капитана и Героя Советского Союза. Это приказал сделать Сталин, когда узнал о нашем отряде. Стране в это трудное и кровавое время крайне необходимы были герои и образцы для подражания, и я как раз вписался в это дело. Ну ещё бы, простая девушка формирует механизированное подразделение в тылу врага и начинает его громить с минимальными собственными потерями. Это какая карта для политуправления, так что можно было не опасаться, что мне начнут вставлять палки в колёса за политическую безграмотность. Под это многое можно было подвести, а так я как бы получал индульгенцию. Было и ещё кое-что, о чём я ни когда не узнал.

Интерлюдия, Москва, Кремль.

Этот разговор состоялся спустя несколько недель, после формирования механизированного отряда Нечаевой. Сталин смотрел не немецкие газеты с фотографиями, а рядом лежали листки с переводом статей. Сами статьи описывали немецким читателям о кровожадности русских и о тех зверствах, что они творят с немецкими солдатами и офицерами, при этом разумеется стыдливо умалчивая причины такой кровожадности. Главной героиней этого была старший лейтенант Нечаева, получившая у немцев прозвище «Красная Валькирия», но часто слово «Красная» замещали на «Кровавая». Отряд, которой уже стал наводить на немцев прямо таки мистический ужас, превратил тылы группы армий «Центр» в поле боя. Немцы были вынуждены бросить на защиту мостов, аэродромов и складов значительные силы. На каждый такой объект приходилось выделять по усиленному батальону при поддержки пары противотанковых батарей и миномётной роты. Всё это значительно снизило натиск на позиции русских и сильно замедлило темпы продвижения вперёд. Отряд Валькирии наносил удары в разных местах и растворялся в многочисленных лесах, а все попытки его преследования заканчивались одинаково — попадания преследователей в тщательно расставленные засады и практически полное их уничтожение. Но главное, это было описание казней, которым подвергали немецких солдат и офицеров. Не смотря на то, что причины такой жестокости опускались, по всем немецким подразделениям уже разнеслось, что если ты будешь зверствовать над мирным населением, пленными или ранеными русскими солдатами, то за тобой придёт Валькирия, и ты умрёшь самым жутким образом. Хоть немецкое командование и боролось с такими слухами, но при всём своём усилии не могло их прекратить.

И вот теперь Сталин, прочитав переводы этих статей, спросил присутствовавших тут Берию и Мехлиса.

— Читали? Что вы по этому поводу думаете?

— Разрешите товарищ Сталин? — Это вперёд выступил Мехлис, начальник политуправления РККА. — Я не знаю на счет казней, но вчера нам в политуправление доставили донесения и фотографии из немецкого тыла. Завтра в газетах мы планировали разместить статьи о героических действиях наших бойцов в немецком тылу. Вот товарищ Сталин, посмотрите.

Мехлис разложил перед Сталиным пачку фотографий. На них были запечатлены горящая немецкая техника, трупы вражеских солдат и наши бойцы на этом фоне или на привалах, на построении и на фоне многочисленной нашей и трофейной техники. Эти фотографии наглядно показывали, что противника можно и нужно бить, что он отнюдь не непобедим. На фоне общего положения на фронте, это должно было значительно повысить боевой дух бойцов Красной армии.

— Понятно, а что нам скажет товарищ Берия?

— Товарищ Сталин, мы разумеется держим руку на пульсе. С одной стороны в немецких газетах написана чистая правда, действительно, по приказу старшего лейтенанта Нечаевой, часть немецких солдат и офицеров были подвергнуты особо мучительным казням. Всё дело в нюансах, расписывая действительные казни, немцы стыдливо умолчали о их причинах. За приказ добивать наших раненых бойцов и командиров, немецкий генерал, отдавший такой приказ, был повешен. Немецкие танкисты, раздавившие своими танками наш медсанбат, сами были брошены под гусеницы танков, причём своих собственных. Немецкий солдат изнасиловавший девушку был кастрирован, и так во всех случаях. Нечаева никогда не казнит просто так, в плен не берёт, это так, просто всех достреливает, но это и понятно, она действует в тылу противника и ей просто некуда девать пленных. Отпускать их нельзя, иначе они уже завтра снова будут убивать наших бойцов, вот она просто и не берёт их в плен, но казнит только тех, кто совершил военные преступления против наших раненых и мирных жителей. Кстати её действия уже привели к интересному эффекту, если раньше немцы не задумываясь уничтожали наши медсанбаты и госпиталя, а также легко убивали мирных жителей оказавшихся в оккупации, то теперь такие случаи значительно сократились. Разведка докладывает, что они боятся Нечаеву, что она придёт за ними для казни, за совершённые преступления. Кстати несколько отрядов украинских и прибалтийских националистов были живьём сожжены её отрядом, что ещё больше нагнало на немцев жути. Лично я считаю её действия правильными, на террор надо отвечать террором.