Танкистка (СИ) - Айзенберг Александр "Берг Александр"

После обеда ко мне подошёл Горобец.

— Надь, я всё же не понял, почему ты не хочешь со временем развернуть отряд в дивизию, если это будет возможно.

— Витя, Витя, как ты только слушаешь. Я же вам говорила, будут проблемы со снабжением. Понимаешь, нам что бы выжить надо постоянно двигаться, движение — это жизнь. Стоит только нам встать и нам конец. Даже большой лес можно окружить и прочесать, если у тебя под командованием достаточно небольшой отряд и без техники, то можно устроив схроны переждать облаву. Роешь ямы, делаешь сруб и крышу, на которой высаживаешь кусты и в нём вполне можно переждать любую облаву, даже если противник пройдёт прямо над твоей головой. Если всё сделано правильно, то такой схрон в лесу найти невозможно. Это капитану Севастьянову с его людьми, даже если он развернётся в роту, легко будет так спрятаться, а мы так не сможем. К тому же у нас техника, её так не спрячешь, а ты представляешь сколько дивизии понадобится продовольствия, топлива и боеприпасов и где их брать. Полк уже будет нашим максимумом и нам придётся тяжело с добычей всего необходимого, кроме того я планирую его разделить на три группы, что бы каждая действовала отдельно. Таким образом мы не только увеличим охват территорий, но и снабжать подразделения будет легче. А кроме того, мы уже достаточно насолили немцам, и теперь они приложат все усилия для нашего уничтожения. Честно говоря это наш смертный приговор, мы смертники, вся задача которых состоит в оттягивании на себя максимально большого количества сил противника и нанесения ему также максимального урона. И не надо делать такие глаза, в конце концов я прекрасно понимала чем это всё нам грозит. Просто я хотела принести максимальную пользу своей стране и народу и не особо рассчитываю выжить. Пока нам можно сказать везёт, но теперь за нас возьмутся всерьёз и не думаю что мы продержимся месяц, максимум два, загонят и уничтожат, вот только мы постараемся сделать так, что бы они нас вспоминали исключительно с ужасом.

— Но ведь можно что-то сделать?

— Вить, из тех, кто встретил врага на границе и сдерживает его сейчас, до нашей победы доживут единицы, но без их подвига у нас не будет победы и наш долг выполнить своё предназначение до конца. И не бойся, умирать в бою не страшно, я знаю.

Горобец ошарашено смотрел на меня, ну не мог я ему сказать, что даже не видел своей смерти, вот я ехал в своём танке и вот уже в следующий момент прихожу в себя в новом теле и на новой войне.

— А почему ты не хочешь поискать больше тяжёлых орудий, ведь есть и А-19 и МЛ-20?

— А где на них все брать боеприпасы, да и говорила я уже, нам важна мобильность, а эти дурры просто свяжут нас по рукам и ногам. Шесть тягачей для М-30 мы или свои найдём или у немцев отберём и они более приспособлены для манёвренной войны. Пускай у них не такая большая дальность стрельбы, но и нам дальше десяти километров стрелять не придётся.

Горобец ушел немного обиженным, видимо я так и не смог его убедить, но тут главное, что я прикажу. А пока надо ненадолго затаится и с учетом новой концепции провести подробную разведку и выяснить, где мы сможем добыть всё нам необходимое. Тут пока придётся временно подчинить моих погранцов капитану Севастьянову на этот рейд, а то иначе он со своей группой тут до зимы будет искать необходимое нам вооружение и боеприпасы. Свою роту он за один два дня не сформирует, тут нужен индивидуальный подход и каждого кандидата в его роту тщательно проверить и отобрать, а время не терпит.

Штаб Западного фронта.

— Товарищ командующий, шифрограмма от капитана Севастьянова.

— Давай её сюда.

Взяв у дежурного по штабу шифрограмму Тимошенко с нетерпением начал её читать.

«Объект найден, послание доставлено, объект, после небольшой подготовки приступает к его выполнению.»

— Ну что Герман Капитонович, похоже наш план начинает работать.

— Да, но мне всё же её жаль Семён Константинович, по сути мы подставляем отряд Нечаевой под убой.

— Не тереби душу Герман Капитонович, думаешь мне легко вот так отправлять войска на убой? Есть у нас другая возможность задержать врага?

— Нет.

— А раз нет, то нечего тут рефлексировать. Жертвуя её отрядом, мы спасаем другие, и другого выхода у нас всё равно нет.

— Всё же надеюсь, что она сможет выскочить.

— Я тоже, но это уже не в нашей власти.

Отряд старшего лейтенанта Нечаевой.

Два дня мы стоим на месте, целых два дня, конечно бойцы за это время отдохнули, да и наш отряд немного пополнился, за это время к нам влилось около сотни бойцов и командиров. Всех их после проверки распределяли согласно их воинских специальностей, так к нам кстати попал и начальник артиллерии. Полковник Покровцев был начальником артиллерии дивизии и попав к нам в первый момент попытался качать права и подмять нас под себя, но после того, как ему под нос сунули бумагу Тимошенко, он сдулся. К слову сказать, предложение стать начальником артиллерии отряда он принял, не сразу, но ознакомившись с нашими планами по артиллерии, после небольшого раздумья принял. Думаю тут решающим было то, что если он даже сможет выйти к нашим, то с горсткой своих бойцов и без орудий он в лучшем случае получит под своё командование неполный дивизион, а могут и сделать его козлом отпущения, а тут он снова считай на коне. Формируемое подразделение достаточно большое и как раз по его званию, и если потом выйти всем вместе, то он так и останется им командовать, а если повезёт, то может и на повышение пойдёт. Наконец под вечер вернулись разведчики Севастьянова с моими погранцами и на столе из положенных на козлы досок, расстелив карту, разведчики начали доклад. Конечно всё нам необходимое в одном месте мы не найдём, но в семи местах можно вполне всё добыть. А кроме того разведчики нашли очень вкусный объект для экспроприации. Немецкий дивизион тяжёлой артиллерии, шестнадцать тяжёлых орудий тянули полугусеничные тягачи, как позже я узнал, это были Sd.Kfz. 9, могущие перевозить до 28 тонн, так что для буксировки М-30 они подойдут в самый раз. Тут же был сформирован небольшой отряд, в который вошли только бронеавтомобили и рота пехоты, вот их я и отправил за зипунами. Они должны были уничтожить сами орудия и боеприпасы к ним, а тягачи и другую уцелевшую технику пригнать к нам. Отряд вернулся утром, он привёл 16 артиллерийских тягачей и 12 тяжёлых, пятитонных грузовиков. Вот теперь можно было смело отправляться за орудиями, тягловой силой для них мы были обеспечены. Охрана всех сборных пунктов трофейной техники и вооружения была усилена, но нас это не остановило, и в течение ещё двух дней мы побывали на всех местах, и в итоге очень хорошо прибарахлились добыв все запланированные орудия. Всё, что мы не могли взять с собой уничтожали. С орудиями поступали просто, в ствол забивали заглушку, затем вставляли фугасный снаряд и с расстояния дёргали за спуск. Снаряд разрывался прямо в стволе, превращая орудие в груду металлолома годного только на переплавку. Незачем было оставлять противнику тяжёлое вооружение, которое он потом станет использовать против нас. Кроме того за это время мы освободили несколько колонн пленных, нам катастрофически не хватало специалистов. Только так мы смогли полностью укомплектовать орудия расчетами и командирами. Во всех этих операциях свои танки мы не светили, с одной стороны что бы немного запутать немцев, дескать пускай гадают, мой это отряд или кто ещё решил за их счет разжиться полезными ништяками, а с другой стороны следовало поберечь моторессурс танков. За это время их маленько подлатали, проведя ТО, а затем мы пошли на ДЕЛО.

Ночью бойцы капитана Севастьянова, используя надутые камеры от колёс, сплавили по реке до большого автомобильного моста 200 килограмм тротила, после чего заминировали быки и также тихо, как и приплыли, уплыли обратно. Утром, как только через мост пошло движение, используя трофейные провода, рванули мост в тот момент, когда по нему началось движение. Рвануло знатно, взрыв уничтожил, как сам пролёт моста, так и его опору, так что этот мост был выведен из строя надолго. Пока демонтируют и уберут остатки пролётов, пока затем восстановят опору моста и снова уложат пролёты пройдет не меньше месяца, но это была только первая часть задуманной мной операции. Нам пришлось ждать еще три часа, пока перед подорванным мостом не скопилось достаточное количество немцев, после чего мои гаубицы и тяжёлые миномёты открыли по ним огонь. Тяжёлые фугасные снаряды и мины производили настоящее опустошение среди оккупантов, всё поле, на котором они скапливались, затянуло дымом от разрывов снарядов и мин, а также от загоревшейся техники. Немцы потеряли при этом обстреле как минимум полк, новые части прибывали, а пока начальство решало, как их отправить в обход уничтоженного моста их скопилось очень много, вот прямо в середину этого скопления мы и ударили. Расчёты орудий и миномётов работали с огоньком, достигнув максимальной скорострельности и над полем стоял сплошной вой летящих мин и снарядов. Десять минут такого огневого налёта и на поле почти не осталось ничего целого, только разорванные части тел немецких солдат и горящая техника. В двадцати километрах был брод, его мы тоже не оставили без своего внимания, понимая, что немцы в итоге направят свои войска через него. Оба берега мы заминировали, несильно, отлично понимая, что немцы быстро их разминируют, но нам главное было заставить их немного повозиться, для усложнения им жизни, чтоб она им мёдом не казалась, когда немецкие сапёры принялись разминировать брод, то их стали отстреливать пятеро наших снайперов. Снайперские винтовки мы нашли среди трофеев, три мосинки и две СВТ в снайперском исполнении, а в качестве снайперов использовали профессиональных охотников. Вот так мы снова добились, что перед бродом скопились достаточно большое количество немецких войск. Вот по ним снова и отработали мои гаубицы и 120 миллиметровые миномёты, которые отвели на новые позиции. Одновременно с этим, километрах в 50 от этого места, другой мой отряд устроил немцам другую бяку. Вдоль дороги, через каждые сто метров, замаскировали по десять фугасных снаряда от 152 миллиметровой гаубицы и с электрическим взрывателем, которые установили в снаряды вместо обычных артиллерийских. Разумеется их ставили не в каждый снаряд, а в один в каждой закладке, что бы он в свою очередь послужил детонатором остальным снарядам.