Виновато море - Люси Кларк

С похмелья Миа, как правило, бывала угрюмой, но порой еще и озлобленной. Кейти не удостоила ее ответом. Она вошла в дом, глаза ее постепенно привыкли к полумраку. На кухне пахло чесноком и розмарином, а по радио полным ходом шла какая-то пьеса. Счистив объедки в компостер, она поискала под раковиной жидкость для мытья посуды.

Миа вошла в кухню и со звоном водрузила на столешницу принесенный сервировочный поднос. Сорвав с себя темные очки, она дернула дверцу посудомоечной машины и принялась заталкивать в нее тарелки.

– Там чистая посуда – ее надо вынуть.

Вздохнув, младшая сестра принялась вытаскивать тарелки и с грохотом ставить рядом.

– Мама же спит.

– Ну конечно, я опять все порчу.

Кейти пустила в раковину горячую воду и брызнула туда жидкости для мытья посуды.

– По-моему, это нам уже не по возрасту, Миа.

– Что именно?

– Ссориться по пустякам. Мы с тобой видимся-то всего несколько раз в году. И мне это просто ни к чему.

– А мне ни к чему, чтобы ты указывала мне, как мне распоряжаться своими деньгами и как жить своей жизнью.

Кейти, качая головой, усмехнулась, и это лишь еще больше раззадорило Миа.

– Подумала о своем превосходстве, да?

Раздался стук в дверь, и в дом с радостно-простодушным приветствием вошел Финн. Однако его появление ни в коей мере не смутило воинственную Миа:

– Небось прямо упиваешься, когда слышишь о моем гребаном перерасходе или о моем «бездарном» будущем. А знаешь ли, Кейти? На черта мне твоя поганая офисная работа с твоей солидной зарплатой и с твоими претенциозными лондонскими обедами? Я вовсе не хочу быть на тебя похожей, потому что, когда я смотрю на тебя, на ум приходит лишь одно: мещанка.

Произнесенное слово неприятно отозвалось у нее в душе намеком на косность, ограниченность и узость мышления.

– Ну скажи, скажи что-нибудь! – Миа задиристо сверкала глазами. – Скажи, какая я сука!

Закрыв кран с водой, Кейти посмотрела на сестру:

– Надо ли тебе об этом говорить?

Метнув на нее пылающий взгляд, Миа с грохотом выбежала из дома через заднюю дверь.

Чувствуя подступившие к глазам обжигающие слезы, Кейти вновь отвернулась к раковине и опустила руки в мыльную воду.

– Прости, – раздался сзади голос Финна, – она не хотела.

– Разве? – Кейти услышала, как в другом конце кухни стиральная машина переключилась в режим отжима, и каждый оборот барабана сопровождался стуком то ли пуговицы, то ли молнии. – Я ее люблю, – тихо сказала она, – но порой мне кажется, что я ее совсем не знаю. Страшно признавать, но так оно и есть. Я совсем не понимаю свою собственную сестру. – Она подняла взгляд к потолку, однако слезы продолжали течь по щекам.

Кейти почувствовала на плече руку Финна. Он бережно развернул ее к себе и заключил в свои объятия.

Она познакомилась с Финном, когда тому было одиннадцать. Как-то они вместе прятались от Миа в шкафу в бойлерной на груде теплых полотенец, а однажды он притащил ее на закорках домой, когда она подвернула ногу, гоняясь за улетевшим от Миа бумажным змеем. Еще они чмокнули друг дружку в щеку, когда она приехала на двадцать первый день рождения Миа, но никогда он еще не обнимал ее, как сейчас. В ее глазах он всегда был мальчишкой, приятелем ее младшей сестры, однако сейчас, когда она стояла, положив голову ему на грудь и ощущая своими мыльными руками твердые мышцы его спины, ее представления о нем стали меняться.

Она чувствовала, как в приникшей к ней груди билось его сердце, и невольно задумалась, нравится ли ему. Она представила, как в эту минуту на кухню входит Миа, и от этой мысли ощутила странное волнение. Она вдыхала теплый запах его кожи, а потом, медленно подняв лицо, посмотрела на него.

Поцелуй был нежным, словно робкая проба – их губы, поначалу едва соприкоснувшись, постепенно погрузились в обоюдную теплоту обволакивающей мягкости.

Возвращаясь на следующий день в Лондон, Кейти, прислонив голову к окну вагона, смотрела на удалявшийся в сине-зеленых красках Корнуолл и увозила с собой память об этом поцелуе. В середине недели она позвонила Финну, и они, встретившись после работы, решили пойти куда-нибудь посидеть. День выдался знойным, и они устроились за столиком на тротуаре в Ковент-Гардене. Кейти пила белое вино и ела руками оливки, а Финн поглощал холодное пиво. Они наблюдали, как после рабочего дня служащие, ослабив галстуки, разгуливали в рубашках с закатанными рукавами. Предвкушение наступающего лета переполняло Кейти, и ее смех был искренним и звонким. Когда солнце скрылось за домами, они, заказав цыплят гриль с жареным бататом, перебрались внутрь кафе.

Они регулярно виделись на протяжении всего следующего месяца. С Финном она открыла для себя такие места в Лондоне, о которых и не подозревала: у них был пикник под араукарией в Баттерси-парке, они сходили на бесплатную пешую экскурсию по домам с привидениями, поели суши в одном из подвальных ресторанов в Бэнке. Они занимались любовью в его съемной квартире, и Кейти удивлялась, с какой готовностью ее тело откликалось на его ласки.

Но потом проявилась Миа. После той стычки она не давала о себе знать ни Кейти, ни Финну. И это было вполне в ее духе: извинения ей всегда давались тяжело. Однако теперь Кейти была рада длительному молчанию сестры, посколько это освобождало ее от объяснений по поводу происходящего между ней самой и Финном.

Как-то воскресным днем Кейти с Финном, взявшись за руки, прогуливались в Гайд-парке. Миа позвонила ему в тот момент, когда они обсуждали свои планы на ужин.

– Привет, – непринужденно ответил он, отпуская руку Кейти. – Наконец-то ты объявилась… Хорошо, спасибо… Прости, был немного занят… Конечно, нет!.. Гуляю по Гайд-парку… Да, жарища. Я – в шортах… В обморок пока никто не грохнулся… Нет, я с Кейти.

Когда Финн оглянулся, она увидела, что его шея слегка покраснела.

– Нет, мы заранее договорились, – ответил он, закрывая ладонью ухо от шума проходившей мимо компании громкоголосых студентов. – Мы встречаемся уже какое-то время… В некотором смысле – да… Я – серьезно… Что-то около месяца… Да, пожалуй… Думаю, да.

Последовавший, видимо, далее продолжительный монолог Миа оставлял Финну лишь возможность, качая головой, изредка вставлять:

– Нет, это совсем не так… Послушай, Миа… Это несправедливо… – Наконец он протянул телефон Кейти: – Твоя очередь.

Прижав телефон к уху, она услышала голос Миа – убийственно тихий, полный негодования:

– Что там еще за шутки?

– Нет, – спокойно отозвалась Кейти, – это не шутки.

– Вы там с Финном что – типа влюбленной пары, что ли?

– Да. – Она испытала легкое волнение.

– Я отказываюсь в это верить!

Оглянувшись, Кейти увидела, что Финн намеренно приотстал, давая ей возможность высказаться.

– Мы просто… не знаю… нам хорошо вместе.

– Он мой лучший друг.

– Так порадуйся за него.

– Мы обе понимаем, что ты делаешь это мне назло.

Поначалу Кейти и вправду ощущала некий тайный триумф, однако теперь в ней совершенно не осталось злорадства.

– Он мне небезразличен, – ответила она, пытаясь подобрать правильные слова.

– Чушь собачья. Ты все детство твердила мне, какой он придурок.

И это тоже было правдой. Он оказывался козлом отпущения всякий раз, когда это касалось их не совсем удачно складывавшихся взаимоотношений с Миа.

– То было в детстве. Сейчас все по-другому.

– Неужели?

Прошло шесть недель, в течение которых от Миа не было ни слуху ни духу. В конце концов их воссоединению поспособствовало дурное известие. Мать, позвонив обеим сестрам, сообщила, что головокружения и головные боли, которые она относила на счет обычной усталости, оказались на самом деле проявлениями рака.

Миа решила бороться с материнским недугом по-своему. Дома она стала бывать еще реже, зато с удвоенной энергией ударилась в пьянки и гулянки и вообще перестала отвечать на звонки Кейти. Финну тоже не удавалось выйти с ней на связь. Кейти знала, что он каждую неделю писал ей на электронную почту, но ответов не получал. Без него Миа напоминала бессмысленно вращавшийся компас, который лишился своего магнитного поля.

Наконец Кейти почувствовала, что у нее нет другого выбора. Миа была ее сестрой, и это главнее. Кейти прекратила свои отношения с Финном через четыре месяца и восемь дней после их начала. Она сделала это в одном из баров Клэпэма, чтобы он не расслышал, как дрожал ее голос, когда она солгала ему:

– Все было здорово, но это себя исчерпало.

Поднявшись из-за стола, Финн обиженно вышел из бара. И она тут же поняла, что совершает ужасную ошибку. Она любила Финна. С ним она была счастлива. И принесенная жертва оказалась слишком велика. Схватив свой плащ, она бросилась за ним вдогонку, но, когда выскочила на улицу, его и след простыл.