Не его Золотая девушка - Рейчел Джонас

дело? Собираешься на ограбление? – поддразнивает Лекси, а затем, когда я не отвечаю, замолкает. – Черт! Я пошутила, но серьезно, в чем дело?

Я не сразу отвечаю, поскольку снимаю треники и футболку и надеваю кое-что менее заметное. Кое-что потемнее.

– Встретимся на железнодорожных путях возле школы. Надень черное. И если у тебя есть бейсбольная бита… принеси ее.

– Буду там через десять минут, – взволнованно говорит она, не задавая ни одного дополнительного вопроса, прежде чем закончить разговор.

Меня ведь даже не должно волновать, что Уэст был с Паркер этим вечером, но я взвинчена, и мне очень больно. Я сломлена и не знаю, как это исправить. Похоже, он просто выбрал неподходящий день, чтобы ранить мои гребаные чувства.

Теперь он заплатит.

Как должен был заплатить несколько месяцев назад.

Глава 20

Уэст

Битое стекло хрустит под подошвами кроссовок. Я обхожу то, что осталось от моей машины, проклиная сволочь, что пробралась на парковку и сотворила это дерьмо.

Фары разбиты.

Шины: проколоты.

Капот, багажник: всмятку, к чертовой матери.

Лобовое стекло, боковые и задние стекла: полностью разбиты, осколки разбросаны по всему салону.

Черт, было бы быстрее перечислить то, что не испорчено.

– У меня тут материал с камер, сэр, – говорит Нельсон, бросаясь к моему отцу с планшетом в руке. Он нажимает кнопку воспроизведения, и мы вчетвером – я, Вин, Дэйн и Стерлинг – наклоняемся, чтобы посмотреть.

Сначала смотреть не на что, кроме моей некогда нетронутой, безупречно выкрашенной машины. Затем в кадр попадают два тела. На придурках черные толстовки, один в черных штанах для йоги в тон, другой в трениках. Некто в обтягивающих штанах – и с удивительно знакомой задницей – размахивает розовой битой для софтбола, проделывая первую вмятину в моем капоте.

Я тяжело дышу, начиная осознавать, чьих это рук дело. Бросаю взгляд на Дэйна и Стерлинга, они уже смотрят на меня. Нет необходимости спрашивать, пришли ли они к такому же выводу. Это была гребаная Саутсайд. И работала она не одна. Увидев растрепанные темные волосы другой виновной, я предполагаю, что Саутсайд вызвала Родригес для подкрепления.

Обе не снимают капюшонов и стараются не смотреть в камеру, но я так долго наблюдал за Саутсайд, за каждым ее движением, что мне даже не нужно видеть ее лицо.

Что, черт возьми, нашло на эту сумасшедшую сучку?

– Я тебе хорошо плачу. Не так ли, Нельсон? – слишком спокойно спрашивает Вин.

– Да, сэр, – заикается Нельсон.

Вин кивает.

– И твоя задача – охранять эту гребаную парковку, чтобы такого дерьма не случалось. Верно?

Лицо Нельсона теперь адски красное, но он кивает, будто совсем не собирается обмочить штаны от страха.

– Да, сэр.

– И все же… твоя никчемная задница позволила паре сучек проскользнуть у тебя под носом и испоганить машину моего сына, – кипит Вин. – Отличная работа. Просто великолепная.

– Извините, сэр. Я…

– Где, черт возьми, копы?

Нельсон чуть не выпрыгивает из своих ботинок, когда Вин огрызается на него.

– Вы сказали всегда звонить сначала вам, когда что-то происходит, так что я… Я еще не связался с ними. Сделать это сейчас, сэр?

Челюсть Вина сводит от гнева, и он бросает яростный взгляд в сторону Нельсона. Взгляд, который четко отвечает на последний вопрос.

– Да, сэр. Сию минуту, сэр.

Как только Нельсон поворачивается, чтобы взять телефон, я его останавливаю.

– Нет, никаких копов. Просто вызови эвакуатор.

Гнев Вина теперь направлен на меня, и я практически чувствую, как от папаши исходит адский жар.

– Что, черт тебя дери, значит «никаких копов»? Ты что, потерял остатки рассудка?

Я встречаюсь с ним взглядом, осознавая, что это самый большой наш разговор за последние недели.

– Машина на мое имя, и я сказал, никаких копов.

Мы пристально смотрим друг на друга, и я знаю, что он увидел то же, что и я. У высокой блондинки, которую мы оба знаем, есть длинный список причин, по которым она могла испортить мою машину. Пусть я и не знаю, что из недавних моих поступков ее так взбесило, но это совсем другой разговор. Разговор, который я намерен провести примерно через тридцать минут.

– Ты, наверное, мать твою, издеваешься надо мной, – язвит Вин, издавая недоверчивый смешок и делая шаг назад. – Ты серьезно стал таким слабаком, что позволил какой-то шлюхе разбить всю твою чертову машину, и теперь это сойдет ей с рук?

Нельсон сейчас выглядит более нервным, чем когда он был целью моего отца.

Вин же кажется недовольным. Как будто единственная реакция, которая должна быть у любого его сына, – это бешеная ярость. Он бы так и поступил, взбесился. Только я – не он. По крайней мере, надеюсь, что это не так.

– Я даже смотреть на тебя сейчас не могу, – презрительно выплевывает он. – Я растил сыновей, а не тряпок. Вы короли в этом гребаном городе. Я вам это наследие на чертовом блюде преподнес. Может, однажды ты снова начнешь вести себя как мужик, Уэст.

Он бросает в мою сторону разочарованный взгляд, от которого руки сжимаются в кулаки. Мне хочется наброситься на него. Сильнее, чем обычно. Только когда мои братья подходят ко мне с двух сторон, я вспоминаю, что они со мной солидарны.

Мы смотрим вслед Вину, который только что скрылся в лифте, ведущем в пентхаус, набирая кому-то за секунды до закрытия дверей.

– Итак… для ясности, только эвакуатор, верно? – спрашивает Нельсон, выглядя чертовски смущенным демонстрацией доминирования, которую он только что наблюдал между моим отцом и мной.

– Да, – отвечаю я со вздохом. – Пусть пока отвезут машину в ближайшую автомастерскую.

Он собирается уходить, когда я снова окликаю его.

– Нельсон?

Он поворачивается ко мне с таким видом, будто жалеет, что не сказался больным сегодня.

– Сэр?

– Это не твоя вина, – вот и все, что я говорю, но, кажется, это имеет огромное значение.

Он слабо улыбается.

– Спасибо, сэр.

С этими словами Нельсон возвращается к работе.

Дэйн, стоящий рядом со мной и Стерлингом, качает головой, уставившись на машину.

– Похоже, вопрос о том, что случается, когда злишь девушку из Саутсайда, отпадает, – шутит он.

– Да уж, – добавляет Стерлинг. – Я не собирался упоминать об этом, но наблюдать за тем, как она и Родригес размахивают битами, было на самом деле довольно горячо.

Я смотрю на него краем глаза. Горячо – не совсем то слово, которое вертится у меня на языке.

– По крайней мере, у тебя есть ответ, – вмешивается Дэйн.

Когда я перевожу на него вопросительный взгляд, он пожимает плечами.

– Ты хотел