Записки Мелового периода (СИ) - Ледов Вадим

С этой мыслью, девушка слезла со стола и, отперев дверь, вышла в коридор. По сравнению с залитой лунным светом комнатой здесь царил мрак. Ничего не видя, Майя пошла, ощупывая пространство перед собой вытянутыми руками. Остановилась лишь у боковой лестницы. Тяжело дыша, облокотилась на перила. Зачем она здесь? Куда идет?

Поднялась на пролет. Тут было немного светлее, запыленное стекло окошка пропускало мерцание звезд. Прислонившись к стене, девушка попыталась унять сердцебиение. Да что же с ней такое? Никогда не боялась трудностей, всегда держала себя в руках, а тут, раскисла.

Ну и что? Куда теперь? Майя посмотрела наверх, черным провалом на сером фоне зиял вход на третий этаж.

Стоп. Что это? Девушка замерла, прислушиваясь. Откуда-то сверху доносились приглушенные голоса, один точно женский. Там люди! Быстрее к ним! Майя взбежала по ступенькам на третий этаж. Дальше лестница вела на чердак. Именно оттуда, с площадки между этажами, теперь уже отчетливо, доносились стоны и всхлипывания женщины. Кому-то плохо?! Порыв немедленно броситься на помощь остановил мужской голос, что-то невнятно, но страстно, бормочущий. Немедленно вслед за этим, возня стала еще более шумной — ритмичный скрип сопровождался нарастающим сопением и вскриками.

Майя, наконец-то, все поняла. Жаркая волна стыда прилила к лицу. "Вот дурища-то! Спасать хотела… А там кому-то хорошо, и не просто хорошо, а даже замечательно! Неудобно-то как… ведь, по сути, она тут стоит и подслушивает. Но любовнички-то хороши! Кто угодно может услышать, а им хоть бы что. Вот уж кому не страшно и не тоскливо, в общем, можно позавидовать.

Темнота уже не пугала. И чего это ей мерещилось? Напридумывала себе ужастиков. Надо завтра спросить у Алексея Федоровича успокоительного. Или лучше делом каким-нибудь таким заняться, чтоб к вечеру упасть без сил. Осторожно, на цыпочках, стараясь не издать не единого звука, Майя спустилась обратно на второй этаж. Постояла, подумала и решила: раз на улицу не пускают, пойти хоть на балкон, проветриться.

Вновь пройдя пустым темным коридором, девушка вышла в фойе. Дверь на балкон была приоткрыта и Майя проскользнула наружу.

Ночная свежесть опьянила, ударила в голову, унося остатки страха. Воздух, казалось, состоял из воды, до того было влажно. Майя стояла, вцепившись в перила, и размышляла о том, кто же там под крышей свил любовное гнездышко. Не то, чтобы ей это было очень интересно… так, любопытно просто.

— Эй, там, на палубе!

Девушка дернулась и оглянулась. Никого сзади не было. Сверху послышался смешок. Майя подняла голову — свесившись с балкона третьего этажа, на нее смотрела Альбина. Как всегда, с сигаретой.

— Зачем вы так? — с укоризной спросила девушка. — Умереть же можно со страху!

— Полуночничаешь? — доброжелательно поинтересовалась Альбина, свесившись еще ниже. — Мне вот тоже не спится. Удивительно, дома только голову на подушку положишь и все. А тут не могу уснуть…

— Просто скучно, — Майя решила ни за что не признаваться в своих глупых страхах, — и постелька жестковата…

Альбина, выпустив клуб дыма, удивленно скосила, на нее глаза.

— А куда же ты смотрела, когда выбирала? У меня вот, кабинет начальника, сразу видно. Диванчик большой имеется.

— Я что-то не подумала, — промямлила Майя, поражаясь собственной недогадливости, — честно говоря, думала, что самые лучшие помещения достанутся институтским.

— Они были столь любезны… Вернее, я никого не спрашивала!

Мимо Майи пролетел окурок, шлепнувшись на бетонный пол

— Да и какая разница?.. — продолжала Альбина, — здесь везде плохо! С удовольствием променяла бы тутошний шикарный кабинет, на какую-нибудь коморку в подвале… но только дома! Везде плохо, — повторила она. — И сигареты кончаются… зараза! Совсем мало от блока осталось. Скоро придется вести здоровый образ жизни… Хотя сколько ее осталось, этой жизни?

Они помолчали.

— Ну что, может, в гости заглянешь? — тон у Альбины был преувеличенно бодрый. — Все веселее будет… Давай, поднимайся на третий, жду тебя в прихожей…

***

Они прошли секретарский предбанник с мягкой мебелью и офисным столом, на котором какой только техники не было, мимо шкафов, забитых папками с документами, и остановились на пороге.

Кабинет и впрямь отличался от Майиной конуры, в лучшую, естественно, сторону. Просторная комната, обшитая какими-то лакированными панелями, большой солидный стол из черного дерева с непременным монитором. Черные же кожаные кресла и солидный диван. Всякие сувенирчики на полках, вымпелы и патенты на стенах. И даже пальма в кадке в углу.

— Проходи, не стесняйся, — хозяйским тоном сказала Альбина. Она приобняла Майю за плечи и подтолкнула вперед, — теперь ты у меня в гостях.

— Как же тебе Варвара Петровна ключи дала от таких апартаментов?

— А куда б она делась? — усмехнулась Альбина, — да и просекла старая, что куковать нам здесь до конца дней. Чего ей ничейное добро беречь?

— Здорово тут! — Майя прошлась по комнате. — И кресла мягкие и диван большой! Тоже так хочу! — она уже представила себе, как растянулась бы на нем во весь рост.

— Погоди, это еще не все, — Альбина открыла дверцу одного из шкафчиков, — тут настоящий рай для ценителя.

Движением фокусника, она извлекла бутылку, украшенную блестящей этикеткой, — Видала ликерчик? Там еще много чего есть — вина ценные, водка, коньяк — видать, начальничек угощал нужных посетителей.

— Как еще не растащили? — удивилась Майя, — Неужели никто не догадался?

— А нам какая разница? — Альбина уселась в огромное кожаное кресло, — Никто не спрашивает, а я что дура, рекламировать? Вот теперь ты знаешь, — она извлекла из шкафчика невысокие пузатые бокалы. — Давай подруга стресс снимать! Бери посуду…

Тягучая жидкость кремового цвета пилась удивительно приятно. На столе появилась небольшая коробочка шоколадных конфет. Майя забралась на диван с ногами, отпивая ликер маленькими глоточками. Естественно, не прошло и десяти минут, как она изрядно захмелела. Изнутри разливалось приятное тепло, глаза сами собой начали закрываться. Альбина, не давая ей окончательно расслабиться, и боясь потерять собеседницу, принялась задавать наводящие вопросы. Майя и так-то не отличалась скрытностью, а тут, от ликера, язык и вовсе развязался. Она принялась рассказывать Альбине о своем детстве, о родителях, и даже о романах своих, как правило, не очень удачных. Та кивала, и в ответ рассказывала, что-то о себе. В общем-то, им было все равно, о чем говорить, лишь темы их нынешнего бедственного положения обе старательно избегали. Когда бутылка с ликером опустела наполовину, Майю развезло окончательно, и она поведала Альбине о том, чем занималась неизвестная парочка на лестнице и о своих собственных ощущениях при этом. Та заливисто хохотала.

— Ой, не могу! Сейчас умру!.. Спасать хотела!..

Майя смущенно улыбалась. Действительно, ситуация — глупее не бывает.

— Как ты думаешь, кто это был? — теперь, когда страх отступил, любопытство, подогретое алкоголем, разбирало Майю все сильнее. — Голоса вроде знакомые, а кто — не поняла.

— Да кто угодно, — Альбина достала очередную сигарету, — Кто угодно мог оказаться там! Например, ты!

— Я? — пьяно удивилась Майя. — Я…

— Или я!

— Ты? Ты же была здесь…

— Правильно, что не теряются! — не слушала ее Альбина. — Для здоровья полезно. Опять же удовольствие какое-никакое… А ты?.. не приглядела еще мужчинку?

— Я?.. Обойдусь! — Майя насупилась, икнула и закончила, — А сама? Мне говоришь, а сама?..

Альбина не ответила. Она откинулась на спинку кресла с сигаретой в одной руке и бокалом в другой, и взгляд ее стал мечтательным. Будто она вспоминала что-то очень-очень приятное.

Майя тоже была не прочь вспомнить что-то приятное, но глаза ее сами собой закрылись и по-детски безмятежный сон, наконец, сморил девушку.

Глава 12

Ночь прошла без происшествий. После ливня заметно посвежело — столбик термометра не поднимался выше двадцатиградусной отметки. Окна и форточки открывать было категорически запрещено, во избежание возможного проникновения здешних летучих и ползучих гадов. Данные предосторожности были вызваны вот чем. Вчера еще до дождя, Фатима — одна из женщин, работавших с Анютой, была укушена за ногу какой-то местной насекомой сволочью, вроде гигантской многоножки. Причем произошло это в десяти метрах от крыльца института, в кустах боярышника, где бедная женщина собиралась справить малую нужду. На визг и крики сбежались все находящиеся поблизости мужчины, чем доставили несчастной еще и моральные страдания. Отвратительное насекомое было казнено, а раненую отвели к Алексею Федоровичу.