«Если», 2000 № 02 - Пол Дж. Макоули

Окончательная проверка состоится тогда, когда эмигранты — или роботы Глайснера — найдут абсолютно не родственных людям разумных существ, живущих во Вселенной, созданной якобы человеческой мыслью. Антропокосмисты в большинстве своем считают такую встречу невозможной и заявляют, что иной разум, в отличие от заурядной инопланетной жизни, должен создаваться внутри иной вселенной — поскольку шанс на то, что две неродственные формы мыслящих существ построят одну и ту же физику (и космологию), практически равен нулю, а любая иная биосфера ни в коем случае не породит разума эволюционным путем.

Паоло посмотрел не карту эмиграции и приободрился. Иная жизнь уже открыта, хотя поиск едва начался: еще предстояло обследовать 998 звездных систем. И если результаты окажутся не более доказательными, чем на Орфее — что же, он готов и дальше посылать клоны, готов ждать. Земля ожидала появления разума много дольше, чем четверть миллиарда лет, остающихся до схода Веги с главной последовательности… Но Орфей — не Земля.

Орландо праздновал открытие, совершенное микрозондами, вполне в обычаях первого поколения. Искусственное окружение — сад, залитый солнцем и уставленный столами с яствами, а в приглашениях вежливо рекомендовался полный человеческий вид. Паоло имитировал эту оболочку, надев тело-куклу с большей частью физиологических функций, но разум оставил нескованным.

Орландо представил ему свою новую любовницу Кэтрин; она имела облик высокой темнокожей женщины. Паоло не узнал ее и проверил идентификационный код, который она излучала. Полис К-Ц невелик; оказалось, что однажды Паоло встречался с Кэтрин, но тогда она была мужчиной по имени Сэмюэл, физиком при главном термоядерном устройстве, запускающем все корабли с эмигрантами. Паоло с удивлением понял, что многие гости прибывают к отцу в женском обличье. У основной части граждан К-Ц была принята условная принадлежность к полу; эта манера появилась еще в XXIII веке, и Орландо так старательно навязывал ее сыну, что Паоло не желал ее придерживаться.

«Интересно, — подумал он, — как долго еще просуществует этот обычай».

Они с отцом были одного пола, и потому он видел в отцовской любовнице женщину — вопреки тому, что Кэтрин на самом деле мужчина. Орландо появился в обличье гетеросексуального мужчины, каким его тело и было создано. Сэмюэл тоже сознавал себя мужчиной, и оба могли видеть друг друга как гетеросексуальных женщин. Это был типичный для К-Ц компромисс: никто не вправе отвергнуть старый порядок и полностью отказаться от пола (как принято в большинстве других полисов), но никто не может противиться тому, чтобы в бестелесном виде пол изменялся.

Паоло блуждал от стола к столу, для вида пробовал пищу и скучал по Элене. О коврах Вана разговаривали мало, гости попросту праздновали победу над противниками микрозондов и радовались их унижению — ведь стало ясно, что «вторжение» не нанесло вреда. Страхи Лайслы были напрасны, в океане не оказалось другой жизни, кроме ковров разных размеров. Но Паоло не мог отделаться от мысли, что она и ей подобные боялись не зря.

«Там могло быть все, что угодно, — думал он. — Неизвестные твари, слабые и беззащитные, причем настолько, что мы не смогли бы их сохранить. Нам просто повезло».

Он оказался наедине с Орландо почти случайно — оба спасались от гостей, уйдя в сторонку, на газон.

Паоло спросил:

— Как, на твой взгляд, это воспримут дома?

— Ну, все-таки впервые нашли жизнь, верно? Пусть примитивную. По крайней мере, это поднимет интерес к эмигрантам до того времени, когда отыщется новая инопланетная биосфера. — Орландо, казалось, смирился с тем, что на Земле жаждут каких-то потрясающих результатов и не смогут должным образом оценить открытие. — И химизм совершенно неизвестный. Если бы оказалось, что он основан на ДНК и протеине, то половина земного К-Ц вымерла бы от скуки. Посмотрим в глаза правде: возможности ДНК смоделированы до конца.

Еретическая мысль. Паоло улыбнулся и спросил:

— Полагаешь, если бы природа не придумала чего-то оригинального, у наших людей пошатнулась бы преданность уставу? Иными словами, если бы солипсистские полисы оказались изобретательней, чем Вселенная?

— Именно так.

Некоторое время они шли в молчании, затем Орландо повернулся к сыну.

— Давно хотел тебе сообщить, — сказал он. — Мое земное «я» умерло.

— Почему? Почему он решился?..

Смерть — это самоубийство, другой причины быть не могло, разве что Солнце превратилось бы в «красного гиганта» и выжгло все вплоть до орбиты Марса.

— Почему — не знаю. Либо из-за голосования о доверии к эмигрантам, либо он потерял надежду получить от нас добрые вести, не мог больше выносить ожидания и боялся дурных новостей. О причинах не сообщил. Просто велел внешнему «я» послать сообщение, что это сделано.

Паоло был потрясен. Если клоновая часть самого Орландо погибла от пессимизма, то каковы же настроения у остальных членов земного К-Ц?

— Когда это произошло?

— Примерно через пятьдесят лет после старта.

— Мое земное «я» ничего не сообщило.

— Должен был сказать я, а не он.

— Я так не думаю.

— И ошибаешься.

Паоло смущенно умолк. Как выразить свое горе из-за гибели далекого «я» Орландо — рядом с тем Орландо, которого он считал подлинным? Смерть частички клона была странной полусмертью, событием, которое трудно понять. Земное «я» Паоло потеряло отца; сам отец потерял земное «я». Что это значило для отца? Главной его заботой всегда был земной К-Ц, подумал Паоло и заговорил, выбирая слова:

— Герман сказал, что там поднялась волна эмиграции и самоубийств… когда спектроскопы нашли воду на Орфее. Но если они узнают, что нашли нечто большее, чем воду…

Орландо осадил его:

— Нечего мне объяснять, как и что! Мне самоубийство не угрожает.

Они стояли посреди газона, глядя друг на друга в упор. Паоло перебрал десяток возможных тональностей общения, но ни одна не показалась верной. Можно ручаться: отец отлично знает обо всем, что он чувствует, но к чему это знание может привести? В окончательном виде либо к единству, либо к разрыву. Никаких промежуточных решений.

Но тут Орландо воскликнул:

— Чтобы я убил себя и оставил судьбу сверхчеловечества в твоих руках? Да ты рехнулся, черт тебя побери!

Они захохотали и рука об руку пошли дальше.

Похоже было, что Карпал никак не соберется с мыслями и потому молчит. Паоло хотелось предложить ему мысленный привой спокойствия и собранности, но он был уверен, что друг этого не примет, и спросил:

— Почему бы тебе не выложить все напрямик? Я тебя одерну, если будешь нести чушь.