Тихие Клятвы (ЛП) - Джилл Рамсовер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну же, девочка. Дай мне посмотреть! — взволнованно сказала Нана. — О, Кон. Просто дух захватывает.
Пока две женщины теснились вместе, я привлек внимание Кейра и указал ему на вход. Он встал и последовал за мной на улицу, ухмылка дразнила уголки его губ. Мы были семьей, но иногда мне хотелось выбить это самодовольство с его гребаного лица.
— Скажи мне, что мы здесь не для того, чтобы драться из-за женщины, — сказал он беззаботным тоном.
— Нет, если ты не считаешь это необходимым. Она моя невеста, в конце концов.
Он просто уставился на меня своим нервирующим ледяным взглядом, а малейшее движение его подбородка сказало мне, что он был удивлен тем, как быстро я овладел этим новым ярлыком. Я не хотел доставлять ему удовольствие от того, что ему удалось меня подколоть, поэтому я пропустил это мимо ушей.
— Когда мы закончим здесь, я заберу ее домой, — сообщил я ему.
Кейр изогнул светлую бровь. — Ее отец не сразу отпустил ее под мою опеку. Не уверен, как он отнесется к тому, что я передам ее тебе.
— Мне совершенно наплевать, что он думает. Это с ним я хочу поговорить о синяках на ее запястье.
Мой старший кузен застыл, как высеченный из гранита. — Это правда?
— Я полагаю. Вот почему мне нужно заехать.
— Нужна помощь? — спросил он спокойно.
Большинство людей считали Кейра хладнокровным — идеально бесстрастным, но я знал его лучше. Я видел, как в детстве его оттаскивали от драки, слюна стекала по подбородку, а в глазах было безумие. Единственная причина, по которой он так жестко контролировал себя сейчас, заключалась в том, что под поверхностью постоянно кипела буря эмоций. И в такие моменты я чувствовал, как близки эти эмоции к тому, чтобы вырваться наружу.
— Нет, я справлюсь. Я не хочу злить его до того, как сделка будет заключена. Просто нужно установить некоторые правила.
Кейр кивнул. — Дай мне знать, если что-то изменится.
Мой кузен был рад подшутить надо мной из-за моих чувств к Ноэми, но когда дело касалось плохого обращения с женщиной, ни у кого из нас не было чувства юмора. Я знал, что он прикроет меня в этом вопросе.
Теперь нужно было получить ответы от моей будущей невесты. Это будет интересная поездка домой…
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Не аквамарин или бирюза — безупречный камень на моей руке был насыщенного темно-синего цвета.
Точный оттенок глаз Коннера.
Так ты не забудешь, кому принадлежишь.
Когда час спустя я сидела в его машине, его слова прокручивались в моей голове, а мой взгляд был прикован к кольцу. Не случайно камень, который он выбрал для меня, выглядел так, словно был сделан из того же материала, что и его поразительные радужки.
Я не была уверена, как я к этому отношусь.
В некоторых отношениях этот жест казался личным. Интимным. Если бы давний бойфренд так подошел к выбору кольца, я бы упала в обморок от романтического характера его выбора. Частичка его всегда со мной. Но это была не наша ситуация. Был ли хоть какой-то шанс, что он действительно испытывает ко мне чувства, или я была просто очередным приобретением, а кольцо — его клеймом?
Я поморщилась от странной боли в груди.
— Как часто? — Его тихий голос был жидким шоколадом с примесью мышьяка.
— Что? — спросила я в замешательстве.
— Как часто он поднимает на тебя руку?
Конечно. Я знала, что это произойдет, когда Кейр сказал мне, что Коннер отвезет меня домой, но кольцо отвлекло меня. Драгоценный камень в восемь каратов сделал это с девушкой.
Я сделала медленный, очищающий вдох. — Раньше он никогда не беспокоился обо мне, — объяснила я, понимая, что должна что-то ему дать. — После смерти мамы все изменилось. Не все так плохо. Просто он может легко разозлиться.
Коннер не сводил глаз с дороги, но его ярость была видна по его сжимающей руль хватке. — Он делал это с твоей матерью?
Снова эта боль запылала в моей груди.
— Если и сделал, то я никогда не была свидетелем этого. Я столько раз задавалась этим вопросом, но не думаю, что когда-нибудь узнаю наверняка.
— Твой брат позволил ему сделать это с тобой?
Моя голова мотнулась в сторону, глаза расширились. — Нет! Конечно, нет. Санте понятия не имеет. Не смей винить его.
Коннер перевел взгляд на меня, молчаливо предупреждая, что он будет обвинять того, кого захочет. Я откинулась на сиденье и разогнула губы в ответ, но так и не смогла этого сделать. Машина вдруг резко дернулась в сторону, и моя верхняя часть тела ударилась о дверь.
Коннер выкрикнул убийственное проклятие, крепко сжимая руль, чтобы попытаться выровнять нашу траекторию.
— Что это было? — воскликнула я, пытаясь разглядеть, во что мы врезались.
— Лицом вперед, Эм. Головой вниз, — приказал он. — Кто-то чертовски хочет умереть. — Он прорычал последнюю фразу, переведя взгляд на зеркало заднего вида.
Снова машина за нами пронеслась мимо задней части, отправив BMW Коннера в боковой полет. Байрны жили за городом, в одном из немногих районов с деревьями и холмистыми, извилистыми дорогами. Еще пара миль, и мы вернемся на шоссе, но я не была уверена, что мы проедем так долго.
Ледяная река страха бурлила под поверхностью моей кожи. Когда в ушах раздался громкий выстрел, мое колотящееся сердце пропустило целую горсть ударов.
Секунду ничего не происходило. Этого времени хватило, чтобы прийти в замешательство, прежде чем задняя часть машины завибрировала и подпрыгнула, предупреждая о спущенном колесе.
— Ублюдок, — прошипел Коннер, хватаясь за руль внезапно громоздкой машины. Они прострелили одну из наших шин. Мы превысили скорость, чтобы оторваться от преследователей, и теперь находились на грани полного хаоса.
Воспоминания о пролетающих мимо машинах и неистовых криках моей матери нахлынули на меня. Воспоминания о разбитых стеклах, о залитом кровью металле, изгибающемся и деформирующемся, о паре и дыме, наполнявшем воздух.
Ужас, соединенный с болью в сердце, затуманил мое зрение и подтолкнул мой пульс к опасному уровню.
— Мама, — кричала я. — Нет, мама.
Рука хлопнула меня по груди прямо перед тем, как мое тело покачнулось из стороны в сторону. В ушах визжали шины, почти заглушая поток мужских проклятий.
Мое прошлое и настоящее настолько размылись, что я не могла ничего понять. Когда машина остановилась, я была слишком дезориентирована, чтобы думать. Я просто знала, что должна спасти ее.
— Мама, пожалуйста, не умирай. — Я вцепилась
