Вилла загадок - Дэвид Хьюсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Перони перехватил насмешливый взгляд напарника и разозлился.
– Что такое? Почему ты так на меня смотришь?
– У тебя есть воображение, – улыбнулся Коста. – Это хорошо. Возможно, из тебя еще получится детектив.
– Из меня скоро получится инспектор, – засмеялся Перони. – А ты будешь меня возить. То, что мы сейчас имеем, – лишь временное отклонение от нормы. Некоторые вещи никогда не меняются.
"Меняются, – подумал Коста. – Мир уже изменился. Полицейские убивают людей в свободное от службы время, а потом погибают сами. Что-то из этого получилось случайно, но все равно выглядит не менее впечатляюще".
Коста сел за руль, подождал, пока Перони пристегнется, и направил машину в поток транспорта, огибающий большую оживленную площадь, думая о Миранде Джулиус и ее пропавшей дочери и пытаясь понять, каким образом они могли, сами того не подозревая, попасть в число персонажей этой чудовищной драмы. Той самой, где Барбаре Мартелли была отведена роль убийцы.
– Ну, все-таки мы кое-что выяснили, – заметил он.
– Разве?
– Вчера Сюзи Джулиус подобрала не Барбара Мартелли. В тот момент она была на службе. Я проверил ее передвижения: она никак не могла оказаться на Кампо. Не могла незаметно переодеться и сменить мотоцикл.
– Это точно, – кивнул Перони. – Господи, как же я сам не сообразил!
– У тебя все прекрасно получается, Джанни. Просто тебе приходится искать связи. Представлять, какими они могут быть.
– Не хочу ничего представлять, – нахмурился Перони. – Хочу задавать вопросы и получать ответы. Ладно? И не говори, что я не твой напарник. – Он запустил руку в карман пиджака Косты.
– Эй, что ты делаешь? – возмутился тот, направляя "фиат" вниз по холму к Колизею.
Вытащив конверт с отпускными фотографиями, которые дала им Миранда Джулиус, Перони помахал им перед носом Косты.
– Можно посмотреть? Надеюсь, у вас с ней нет тайн? По крайней мере пока?
– Ха-ха!
– Это хорошо, – фыркнул Перони. – Избавься от всего лишнего, Ник. Пока я твой начальник, я не дам тебе никаких поблажек. Я строг, но справедлив. Я...
Он вдруг замолчал. Остановившись на красный свет, Коста пристроился за трамваем, наблюдая, как туристы, рискуя жизнью и игнорируя все мыслимые правила, протискиваются между машинами.
– Что там такое? – спросил он.
Вместо ответа Перони помахал перед ним четырьмя фотографиями, на которых были изображены уличные сценки возле фонтана Треви.
– Ты видел в Остии нашего покойного друга-профессора?
– Нет. Я осматривал место происшествия.
– В таком случае тебе стоило утром посмотреть телевизор. Там показывали его фотографию. Так вот, у нас здесь тот же самый тип. Вот взгляни. – Он указал на средних лет мужчину, внимательно смотревшего в объектив. – И здесь. – На снимке на фоне фонтана, вероятно, снятого чуть позднее, стояли другие люди, но Рандольф Кирк оставался на месте и все так же напряженно смотрел в объектив.
– И здесь. И здесь.
– Четыре снимка, – произнес Коста, не зная, радоваться или пугаться.
– Стало быть, этот урод ее преследовал? – размышлял Перони. – Может, был тайным поклонником, который никогда не приближался? Или это просто совпадение?
Глянув в зеркало, Коста выжал педаль и ворвался в поток машин, вызвав целый хор возмущенных сигналов.
– Не знаю, как ты, – сказал он, – но я уже сыт по горло всякими совпадениями.
* * *– Оно не рифмуется с "вагиной". Попробуйте еще раз. На сей счет у меня есть свои правила. Сделайте мне одолжение.
Тереза Лупо путалась в словах. Она никак не ожидала, что вместо скучной администраторши встретит эту стройную, средних лет шотландку в черном бархатном платье, с жемчужным ожерельем на бледной безукоризненной шее, очень прямо сидевшую за сверкающим тиковым столом. На нем стояла большая, внушительная табличка, на которой было написано: "Реджина Моррисон, руководитель администрации" – плюс длинный ряд академических званий. Тереза не знала, как себя вести. К тому же ее начинало тошнить. Голова болела. В горле пересохло, глаза чесались.
– Прошу прощения?
Женщина поправила стоявшую на столе фотографию маленького терьера, так что теперь собака смотрела прямо в глаза Терезе Лупо свирепым, непреклонным взглядом.
– Ре-джи-на Моррисон. Я не отвечаю за свое имя. Иногда даже собираюсь сменить его на что-нибудь более привычное. Но потом думаю: а зачем? Зачем подчиняться невежественному миру? Пусть лучше он прогибается под меня.
– Ре-джи-на.
– Ну вот! – просияла женщина. У нее была очень короткая, мужская стрижка, иссиня-черные волосы плотно прилегали к голове. – И совсем нетрудно. А теперь скажите – вы сотрудник полиции?
– Тереза Лупо. Из управления полиции.
Наклонившись вперед, Реджина Моррисон сложила руки. Жест, вероятно, был выработан при общении с непослушными студентами.
– Так вы, значит, не сотрудник полиции?
"Нет смысла обманывать эту женщину", – подумала Тереза.
– Не совсем. Я патологоанатом. Это же Италия, профессор Моррисон. Тут все несколько сложнее.
– За те шесть месяцев, что здесь работаю, я уже это заметила. Тем не менее, думаю, я должна радоваться, что кто-то вообще здесь появился. Если бы это произошло в Эдинбурге, в мой кабинет повалили бы толпы народа с разного рода глупыми вопросами, а за ними с полдюжины телевизионных каналов. Прошел уже почти день, как убили Рандольфа, а я вижу только вас. И что же мне делать – благодарить или возмущаться?
– Спросите меня об этом, когда появятся настоящие полицейские, – сухо сказала Тереза Лупо. – Лично я предпочла бы благодарность.
Стройные плечи слегка дрогнули. Кажется, это ее развеселило.
– Тогда почему здесь появились вы, а не они?
– Потому что... – пожала она плечами. – Женщина, которая убила вашего человека, работала в полиции, и это чуточку меняет дело. Фокус сдвигается на нее – по крайней мере пока. Утром я просмотрела отчет. Там сказано, что Кирк вел довольно уединенный образ жизни. В Италии у него не было родственников. И совсем немного друзей. Полицейские, они... – она попыталась подобрать подходящую аналогию, – они как университетские администраторы. Вкладывают средства туда, где надеются получить наилучшую отдачу. Женщину, убившую профессора Кирка, все знают. Думаю, они считают, что продвинутся быстрее и дальше, если сначала отработают именно ее, не пытаясь отыскать всех завсегдатаев баров, с которыми профессор Кирк пьянствовал в свободное от работы время.
– Бедный Рандольф Кирк предпочитал пить в одиночестве, – заметила Реджина Моррисон.
Она выдвинула ящик стола и достала початую бутылку "Гленморанджи" и два маленьких бокала.
– За ваше здоровье! – произнесла она и, налив немного виски, поставила бокал перед посетительницей.
– Простите, – отказалась Тереза. – Я на службе. Я ничего не имела в виду. Если он был вашим другом...
– Нет, – твердо ответила женщина и одним махом осушила бокал. – Он не был моим другом. Ни в коем случае. Меня просто немного смутило, что он и, видимо, остальная часть академического сообщества... представляют меньший интерес, чем ваша кровожадная коллега.
Вынув из сумки книгу Кирка, Тереза помахала ею в воздухе.
– Для меня нет. Я как раз надеялась, что он сможет прояснить кое-какие детали, которые меня донимали. Поскольку вчера во время нашей краткой встречи мы не успели толком пообщаться, я прочитала его книгу. И нашла там много интересного. Вот почему я здесь, профессор Моррисон.
– Так это были вы? – с интересом спросила она. – Вы были с ним, когда это случилось?
– Не с ним. Я была заперта в его кабинете. Думаю, он спас мне жизнь – хотя и не собирался этого делать.
– Не надо себя недооценивать, – с нескрываемым восхищением произнесла Реджина Моррисон.
Тереза машинально потрогала пластырь на голове.
– Постараюсь это запомнить.
– И все же я не понимаю, почему вы здесь. Могу предположить, что у вас полно собственных дел.
Реджина Моррисон обладала способностью излагать суть дела с удивительной прямотой. И попадать в самую болезненную точку. Вспомнив о том, что Монашек предоставлен самому себе, Тереза Лупо почувствовала себя крайне неуютно.
– Мне нужно уточнить некоторые детали. Вы читали книгу Кирка?
– О да! – ответила она. – Сейчас я администратор, но в душе классицист. Когда-нибудь я вернусь к преподаванию – довольно скоро, если вдруг лишусь еще одного сотрудника. Меня направили сюда из Эдинбурга прошлой осенью, так что не ждите гениальных выводов насчет персоны Рандольфа Кирка. Но я прочитала его книгу, и она меня восхитила. Поступая на работу, я думала, что у него в запасе есть еще одна и, возможно, мне удастся взглянуть на рукопись. Это одна из причин, почему я сюда приехала. – Она немного помолчала. – Мало же я знала!
– О чем? – нетерпеливо спросила Тереза.