Совместный исход. Дневник двух эпох. 1972–1991 - Анатолий Черняев

В Отделе все отчетливее чувствуется «изоляция» Пономарева. Его отстранили даже от таких дел, которые прямым образом касаются Отдела. Видно, доходит это и до «внешнею мира». Луньков из Рима катит на него и на Загладила большую бочку. Чуть ли не в каждой шифрограмме пересказывает мнение (а может быть, вытаскивает из когда-то сказанного) лидеров ИКП. Мол, — все они в восторге от Горбачева, от происходящих у нас перемен, только вот в руководстве Международного отдела ничего не меняется, засели там брежневцы и знать ничего не хотят, действуют методами, будто на дворе Коминформ. Кьяромонте будто бы сказал: «Что поделаешь! Десятилетиями так сложилось, что на наших товарищей одно упоминание о Международном отделе ЦК действует, как красная тряпка на быка! Но не подумайте, продолжил он, — что это переносится на нынешнее руководство ЦК. Отнюдь. От него мы в восторге и многого ждем»…

Итальянцы теперь уже в открытую называют Загладина, как ведущего в нашей интриге с Коссутой[57]. Видно, они засветили их связи, в том числе и финансирование патронируемых Коссутой изданий. Говорил я Вадиму об этом, и Пономареву тоже ворчал: ничего эти методы не дадут, самого Коссуту подставим и себя разоблачим. Не те времена, чтоб такими приемами загонять «братские партии» в просоветскую овчарню Но увы! — иным себе комдвижение наш Пономарев не мыслит. Поэтому и спета его песня (а не только потому, что ему 81 год).

Продолжаю читать «Фаворита» Пикуля. Медленно. Очень поучительно и веришь, что именно так делалась наша история… и не без последствий даже для нынешних времен. А Екатеринушка-то у Пикуля весьма аппетитная… И еще раз поразился ассимилирующей силе русской нации. Ведь не стала бы она Великой, не заставив себя стать русской, а она сделала себя русской и сделала это искренне, с удовольствием, необратимо и не только — из честолюбия, а и по закону отталкивания от своей прежней национальности… Не представляю ее себе на английском или французском престоле, хотя там Западная Европа!

Все сильнее чувствуется вынесение за скобки нашего Отдела (Пономарева). Горбачев преднамеренно сделал так, чтобы не приглашать Пономарева на переговоры с Наттой. Загладин присутствовал, но официально (в печати) и его не назвали, как участника (только по фото и TV он наличествует).

Сегодня видел текст речи Горбачева на обеде, в честь Папы. Текст очень сильный, горбачевский. Прочел стенограмму первого дня (внутренние вопросы, но затрагивалось и отношение КПСС-ИКП, и международные дела). Это коренной поворот в нашем поведении в МКД, совершенно новый курс и стиль общения с компартиями. Спор о «еврокоммунизме», с которым тов. Пономарев 10 лет вел борьбу, занесен в разряд «мелочных» явлений (термин из речи I орбачева), и его надо решительно прекратить, — чтоб не мешал солидарным действиям братских партий.

В беседе один на один Натта деликатно поставил вопрос о «нашей поддержке» Коссуты и получил фактически от М. С. заверение, что это «недопустимо»: отношения только с руководством, Генсек с Генсеком, открытые и доверительные. Внутрипартийные дела — это внутрипартийные дела. (Таким образом, шапошниковско-пономаревский вариант' с финнами тоже накрылся, я думаю).

Пономарев походя выразил мне свое «недовольство». «С Наттой 8 часов! 8 часов! Зачем? Кому это нужно? Какой толк!?» Тем самым Пономарев сам ставит себя в положение «вне игры».

Ермонский на той неделе привозил мне от Яковлева(из Волынского) международный раздел политического доклада к съезду. Здорово. Кое-что я поправил, написал.

Он, Яковлев, вообще вознесся и зазнался. Сложился новый «центр силы»: Яковлев, Разумовский, Медведев, Лукьянов. Они при Генеральном. Они вершат личныё судьбы и дела.

Впрочем, позавчера на дачу Горького отправлена группа во главе со Слезко (бывший помощник Лигачева, теперь первый зам. Яковлева, бывший идеологический секретарь Томского обкома) — для доведения проекта Программы по четырехмиллионым замечаниям и предложениям, которые появились в результате всенародного обсуждения «новой редакции». Одновременно — слушок, будто Программа будет «отодвинута» (т. е. не будет приниматься на съезде)? Ой ли! А впрочем, почему бы и нет? Обсуждение показало, что столько предложений по исправлению и улучшению, что лучше пока отложить… Может быть, для специального Пленума, а не до следующего съезда! И было бы правильно. Потому, что в нынешнем виде она не соответствует «стратегии апрельского Пленума».

Глубоко убежден, что Пономарев съезда не «переживет». А что будет? Загладин мне рассказывал о своем разговоре с Горбачевым после первого дня бесед с Наттой. Сел, говорит, скрестил руки и саркастически выспросил: «Ну что? Будем ликвидировать комдвижение или восстанавливать?» На очевидный ответ Загладина, спросил: «А в чем причина, как восстанавливать?»

Загладин будто бы ответил (и правильно, если так): надо прежде всего иметь линию, которой нет у КПСС уже много лет. И надо признать на деле равноправие партий. Горбачев это подхватил, но сказал: линии мы до завтрашней беседы с Наттой не выработаем. Однако, это ваше дело (т. е. Международного отдела) и думайте, предлагайте. На съезде я кое-что скажу на эту тему.

Мне бы очень хотелось поговорить с Горбачевым об «этих предметах»… Откровенно — о том, как и почему мы помогали загонять МКД в тупик на протяжении 20 с лишним лет.

Вчера часов в пять позвонил Горбачев и предложил стать его помощником. Я сказал: это, конечно, большая честь, но вы уверены, что я гожусь для такого дела?

— Я, ответил он, уверен, — оставив, таким образом, мне решать, уверен ли я сам.

— Я не считаю это повышением, это для меня умножение ответственности и долга. И, конечно, интересно непосредственно участвовать в новом деле, которое вы начали.

— Ну ты ведь не один будешь… Наверно, ты заметил, что Яковлев сейчас со мной рядом…

— Заметил. Я давно его знаю… Понимаю, что не один. Однако, организатор из меня плохой.

— Ничего, разберемся. Ты мне давно понравился… с нашей первой совместной поездки в Бельгию. Помнишь? (Еще бы! Это было в 1972 году, кто бы мог подумать, чем обернется для меня эта поездка!). Мне нравится твоя партийность (?), твоя эрудиция, твое спокойствие в ответственные моменты (что он имел в виду?) Ну, так как?

— От таких предложений не отказываются, Михаил Сергеевич!

— Правильно. А здоровье как?

— Я человек спортивный. Однако лета дают себя знать.

— Ну, так ладно! Вот разделаюсь с очередными делами… Леруа (член ПБ ФКП, редактор «Юманите») тут должен приехать, интервью ему придется давать. А потом внесу предложение о тебе…