Сожженные мосты - Александр Маркьянов

И она привычно написала: «Годен без ограничений». Нащупала печать — многие врачи носят ее на цепочке, на шее, а то повадились наркоманы за врачебными печатями охотиться. Красный оттиск заверил подлинность записи.

Дмитрия не было видно, и он чуть успокоился. Выйдя из здания, где располагались службы спецсектора, он осмотрелся по сторонам — и увидел, что Белую Птицу, самолет ВВС-1, переделанный стратегический бомбардировщик приземистый аэродромный тягач выкатывает из ангара…

— Товарищ полковник…

Он обернулся и увидел своего штурмана, майора Тимофея Бортникова.

— Летим?

— Вас по всей базе ищут. Павел Иванович орет, вас требует…

— Гаспа-а-адин палковник! — командующий спецсектором, лысый и толстый штабной хлыщ из штаба ВВС, которого прислали год назад взамен опытного профессионала Ганзы и который успел за это время снискать ненависть всего летного состава, покачиваясь в своей излюбленной манере смотрел на стоящего перед ним по стойке «смирно» полковника — что у вас за бардак в экипаже, па-а-звольте палюбопыствовать!

Командующий именно так и выговаривал слова, с растяжкой на «а» где нужно и где не нужно. От него всегда пахло чесноком.

— Не могу знать, господин генерал.

— Ка-а-к это вы не знаете, па-а-звольте спрасить? Вы, командир экипажа — и не можете знать, где ваш па-а-адчиненный?!

— Так точно, господин генерал, не могу! — на щеках полковника играли желваки.

Генерал Лысенко задохнулся от гнева.

— Не вы на него пасма-а-атрите! Он, видите ли, не может! Ба-ардак!

— Господин генерал, прошу прощения за опоздание!

Рядом щелкнули каблуки, полковник с трудом сдержался. Именно в этот момент операция была на грани срыва. Хамский разнос начальника вывел полковника из себя и появление рядом виновника всех его бед едва не взорвало ситуацию. Он не знал, что тот стакан концентрированного лимонного сока, который он выглотал в кабинете врача, временно ослабил действие спецпрепарата, который он принял. Но не снял его совсем.

— Нет, вы пасма-а-атрите на него! Явился — не запылился! — генерал нашел новый объект для гнева, — где изволили пропадать, майор Тертышных? Па-а-а-чему вы считаете возможным опаздывать на работу?

— Господин генерал…

— И слышать не хочу! Выговор — с занесением в личное дело! Вам, па-а-алковник — устное предупреждение за то, что не смогли организовать работу с личным составом! В понедельник — внеочередной зачет по безопасности полетов. Приму лично! Сва-а-а-абодны!

— Попали?

— Зачет по безопасности в понедельник, — уныло сказал майор Дмитрий Тертышных, второй пилот, самый молодой в эскадрилье, — примет лично.

— И что с тобой делать, с засранцем? — покачал головой бортмеханик Суздальцев, «дядя Миша», мудрейший из мудрых, душа экипажа, долетывающий последний год перед неизбежной пенсией, — из-за тебя, козла молодого, все попали. В поле ветер, в жопе дым.

— Пробки…

— Ага… Знаю я твои пробки.

— Ты бы ее сюда приводил в гостиницу, — вклинился в разговор Бортников, — тогда с утра на работе как штык.

— Э, нет… Надька не поймет.

Надькой звали одну из стюардесс, которая вроде как считалось официальной невестой Тертышного.

— Вот Надьке-то и надо рассказать.

— А как же мужская солидарность?

— Чего-о-о… Это ты из-за мужской солидарности весь экипаж под топор подставил?

— Да ладно вам… Полетов же сегодня не было в графике.

— Да не ладно. Ты не поля на перделке опыляешь. Ты возишь Высочайшие особы. Понимать должен!

— Ну, простите, дяденька, засранца, — уныло сказал Тертышный.

— Вылет через полчаса. Вертолет уже в Красном селе. Сразу предупреждаю — посадка может быть связана с риском. Сами знаете, что происходит в Польше.

— Вашу мать… — выругался Суздальцев, который в восемьдесят первом уже побывал в Польше и знал что такое рокош, — все неймется.

— Отставить мат. Мы не знаем, что может произойти в аэропорту. По данным на восемь ноль-ноль, он был в зачищен, но кругом много остаточных банд, сплошной зачистки местности не производилось. В районе Киева мы сменим эскорт. Восемь машин, в том числе четыре — с бомбовой нагрузкой и тактический разведчик. Они пойдут перед вами, при необходимости — пробьют вам коридор. Порядок приземления такой — сначала разведка, только потом посадка. При малейшем риске — уходите на Киев, сядете в Борисполе, погода позволяет. Мы поднимаем заправщик с Прилук, при необходимости дозаправитесь от него.

Заместитель командира базы, начальник сектора безопасности полетов, полковник от авиации Чернышев еще раз осмотрел экипаж. Ему не нравилось то, что он видел. Какой-то виноватый — глаза в пол — Тертышный и командир корабля Волынцев Андрюха — как контуженный сидит. Андрюху он знал давно — служили вместе еще в сорок второй истребительной.

Раздумья начальника сектора прервала открывшаяся дверь — в комнату инструктаж один за другим вошли офицеры Императорского конвоя. Чернышев знал их всех — полковник Дейнеко, майор Волков, майор Хуснутдинов. Начальника дворцовой полиции не было. Значит, Дейнеко сегодня дежурный офицер, Хуснутдинов скорее всего — возглавляет Группу обеспечения безопасности — хорошо вооруженный «дальний круг» охраны, в обязанности которого входит силовое прикрытие «ближнего круга» — Императора, его свиты если таковая путешествует с Императором и личной охраны. Личная охрана вооружена пистолетами, а работать предпочитает и вовсе руками. Основная задача ближнего круга — в случае чего прикрыть Высочайшее лицо своим телом от пуль. А вот задача дальнего круга — уже предотвратить, а если не получилось предотвратить — отбить нападение.

— Стучать надо, — мрачно сказал Чернышев, — не к себе на кухню входите, господа гвардейцы.

Полковник устало махнул рукой, плюхнулся на стул рядом с сидевшими плотной группой летчиками.

— Генерал Бойцов и комендант дворца пытались отговорить Его от полета. Бесполезно. Летим. Волков, доложи.

Майор Волков вышел вперед, встал рядом с Чернышевым.

— Господа, основные угрозы. Первая, маловероятная, но мы не может ее не учитывать — огонь с земли. Как из стрелкового оружия, так и из ЗПУ[626]. Мы обработали спутниковые снимки, на основе их сформировали пакет возможных целей для штурмовиков. Они пойдут плюс двадцать от вас, при обнаружении целей отработают ПРР-ками и управляемым вооружением. Потом развернутся — и будут прикрывать вас. Плюс — пройдет разведчик, снимет результаты. Если хоть одна тварь там уцелеет — мы своей властью запрещаем посадку, уходим на запасной, в Борисполь. Там садимся.

Ничего себе рокош — с системами ПВО. Интересные нынче пошли рокоши.

— Там есть ЗРК?

— По данным, полученным со спутниковых изображений — нет. Мы засекли и расшифровали несколько возможных позиций ЗУ-23-2. Принадлежность трех из них не установлена, остальные — принадлежат нашим частям, это установлено достоверно. Машины старые без радиолокационных прицелов, используются для работы в городе.

Полковник Чернышов помрачнел. Козел сухопутный, сам хоть раз бы попал под «золушку» — так называли ЗУ-23-2, так совсем по-другому бы говорил.

— Это не шутки. У вас есть карта с обозначенными позициями левых ЗУ?

— Так точно, господин полковник, есть.

Чернышов ловко перебросил пакет Бортникову, тот с лета поймал.

— Изменить план полета. Подход на максимальной высоте, снижение в секторе аэродрома, в контролируемой зоне. Зоны работы ЗУ обойти. Проверю лично.

— Есть!

— У панов могут быть боевые самолеты?

— Никак нет — уверенно ответил Волков — не могут. Мы знаем местоположение каждого самолета, все аэродромы перед Варшавой под нашим контролем, по остальным нанесены удары. Ни один боевой самолет не поднимется в воздух.

— А если соседи помогли?

— Тогда бы это было на снимках. Нет, господин полковник, не могут.

— Телефонируйте в Киев, пусть в состав эскорта включат две машины с ПРР и самолет РЭБ[627].

Ни у кого действия полковника Чернышова не вызвали недоумения — безопасность была превыше всего, и рисковать ВВС-1 никто не хотел даже в малом.

— У меня будэт тридцать шесть человек — вступил в разговор Хуснутдинов — со снаряжением. Надо будэт больше места.

Борт ВВС-1 и в самом деле был тесноват — но обладал другими достоинствами. В отличие от гражданских бортов, стратегический бомбардировщик изначально делается с большим запасом прочности по планеру, по двигателям, он способен дозаправляться в воздухе, летать на предельно малых с огибанием местности. Не последнюю роль в выборе самолета для перевозки первых лиц играло и то, что когда-то давно Его Величество был командиром экипажа такого же самолета. Кстати, борт ВВС-1 был сделан не на базе дальнего бомбардировщика, как многие полагают — а на базе самолета ДРЛО — дальнего радиолокационного обзора.