Полное собрание сочинений - Юлий Гарбузов

лавочке и садится с другого края. Из сумки достает журнал и, надев очки, начинает читать. Так проходит минуты три. Антон Прокофьевич пододвигается к соседке и, поправив на голове берет, улыбаясь, обращается к Марине Степановне.

АНТОН ПРОКОФЬЕВИЧ. Здравствуйте, соседка! О чем бишь читаете?

МАРИНА СТЕПАНОВНА. (не отрываясь от журнала) Здравствуйте. Я не соседка. (Продолжает читать.)

АНТОН ПРОКОФЬЕВИЧ. Как это — не соседка? Вы же в этом доме живете?

МАРИНА СТЕПАНОВНА. (не отрываясь от журнала) Нет.

АНТОН ПРОКОФЬЕВИЧ. А я Вас вижу здесь уже не в первый раз. К кому-то в гости?

МАРИНА СТЕПАНОВНА. (не отрываясь от журнала) Может быть.

АНТОН ПРОКОФЬЕВИЧ. Почему Вы такая неразговорчивая?

МАРИНА СТЕПАНОВНА. Чего Вы от меня хотите?

АНТОН ПРОКОФЬЕВИЧ. Просто поговорить. А что?

МАРИНА СТЕПАНОВНА. У Вас манеры уличного приставалы.

АНТОН ПРОКОФЬЕВИЧ. Мы с Вами уже не в том возрасте. Вы сели рядом. Явно чего-то ждете. Мне тоже скучно. Вот я и хочу поговорить с Вами. Что тут такого?

МАРИНА СТЕПАНОВНА. Ничего. Просто Вы мне мешаете читать. (Продолжает читать. Пауза.)

АНТОН ПРОКОФЬЕВИЧ. Жаль, что Вы такая необщительная. Хотя бы в двух словах рассказали, о чем сейчас пишут.

МАРИНА СТЕПАНОВНА. А сами Вы что, неграмотный?

АНТОН ПРОКОФЬЕВИЧ. (с сожалением) Грамотный. Может, даже слишком. Только читать не могу — катаракта.

МАРИНА СТЕПАНОВНА. (Опускает журнал и смотрит на соседа.) Давно? Когда Вам поставили этот диагноз?

АНТОН ПРОКОФЬЕВИЧ. Восемь месяцев назад. А что?

МАРИНА СТЕПАНОВНА. Но что-нибудь Вы видите? Сколько пальцев я Вам показываю?

АНТОН ПРОКОФЬЕВИЧ. Три.

МАРИНА СТЕПАНОВНА. А сейчас?

АНТОН ПРОКОФЬЕВИЧ. Два.

МАРИНА СТЕПАНОВНА. (Придвигается к соседу и протягивает журнал.) Очки у Вас при себе? (Он достает и надевает очки.) Вот этот заголовок можете прочитать? Попробуйте.

АНТОН ПРОКОФЬЕВИЧ. (Читает.) Мечеть Купол Скалы.

МАРИНА СТЕПАНОВНА. Отлично. (Листает журнал.) А вот здесь?

АНТОН ПРОКОФЬЕВИЧ. (Читает.) Академия успеха.

МАРИНА СТЕПАНОВНА. А ниже? Попробуйте ниже.

АНТОН ПРОКОФЬЕВИЧ. (Берет в руки журнал, приближает к глазам, потом отдаляет, наклоняет голову то вправо, то влево. Потом возвращает журнал Марине Степановне.)Нет, не могу. Все сливается в какой-то мути.

МАРИНА СТЕПАНОВНА. Ясно. Ваша катаракта еще не созрела. Созреет, тогда можно будет прооперировать. Вы можете вернуть себе зрение.

АНТОН ПРОКОФЬЕВИЧ. Вы врач?

МАРИНА СТЕПАНОВНА. Да.

АНТОН ПРОКОФЬЕВИЧ. Понятно. Окулист.

МАРИНА СТЕПАНОВНА. Почти. Дерматовенеролог.

АНТОН ПРОКОФЬЕВИЧ. А я думал — окулист. Вы так профессионально меня обследовали!

МАРИНА СТЕПАНОВНА. Просто как любой врач.

АНТОН ПРОКОФЬЕВИЧ. А окулист, к которому меня водила дочь, говорит, что сейчас можно оперировать в любое время. Не нужно ждать созревания. Я вот и думаю, думаю. Боюсь я операций, доктор. Вы где работаете?

МАРИНА СТЕПАНОВНА. (Смеется.) Я на пенсии.

АНТОН ПРОКОФЬЕВИЧ. Да что Вы! Такая молодая! Простите за нескромность, а сколько же Вам лет?

МАРИНА СТЕПАНОВНА. В феврале шестьдесят восемь исполнилось. А Вам, если не секрет?

АНТОН ПРОКОФЬЕВИЧ. Я же говорил — Вы молодая. Мне уже семьдесят шесть. Вот так. Меня зовут Антоном Прокофьевичем. А можно узнать, как зовут Вас?

МАРИНА СТЕПАНОВНА. Меня — Марина Степановна.

АНТОН ПРОКОФЬЕВИЧ. Вот мы и познакомились. Очень приятно. Марина — значит морская.

МАРИНА СТЕПАНОВНА. Прожила почти семь десятков, а на улице познакомилась впервые. (Смеются вместе)

АНТОН ПРОКОФЬЕВИЧ. А почему на улице? По-соседски — возле нашего подъезда.

МАРИНА СТЕПАНОВНА. Это не мой подъезд, я уже говорила.

АНТОН ПРОКОФЬЕВИЧ. К кому же Вы пришли в гости?

МАРИНА СТЕПАНОВНА. К сыну. И еще к невестке и внукам.

АНТОН ПРОКОФЬЕВИЧ. А говорите, что здесь не живете. Да это больше, чем из нашего дома. Где бы Вы ни были, Ваши душа и сердце все равно здесь.

МАРИНА СТЕПАНОВНА. Откуда Вы знаете?

АНТОН ПРОКОФЬЕВИЧ. Да иначе просто быть не может!

МАРИНА СТЕПАНОВНА. Пожалуй — да. А Вы здесь давно живете?

АНТОН ПРОКОФЬЕВИЧ. Вот с декабря месяца.

МАРИНА СТЕПАНОВНА. Поменялись сюда?

АНТОН ПРОКОФЬЕВИЧ. Не совсем. (с сожалением) У меня была шикарная квартира в центре. Все рядом, такой ремонт! Чешская сантехника…

МАРИНА СТЕПАНОВНА. И что случилось?

АНТОН ПРОКОФЬЕВИЧ. Инсульт.

МАРИНА СТЕПАНОВНА. Что-что?

АНТОН ПРОКОФЬЕВИЧ. Инсульт. Со мной случился инсульт. Я был парализован. Потом отошел. Но полностью в движениях не восстановился. Хожу вот с палочкой. Левая нога — как колода. И рука тоже — как не моя.

МАРИНА СТЕПАНОВНА. Инсульт — дело серьезное. Но нужно все равно двигаться. Иначе двигательные функции будут все больше угнетаться.

АНТОН ПРОКОФЬЕВИЧ. Двигаюсь как могу. И вокруг дома хожу, и на троллейбусную остановку дочку встречать. А вот в лес ходить боюсь, хоть он и рядом — через дорогу. Людей никого не знаю, а самому опасно — вдруг плохо станет. Первый инсульт — это первый звонок с того света.

МАРИНА СТЕПАНОВНА. В одиночку ходить нельзя. Найдите компанию. Вы же человек общительный.

АНТОН ПРОКОФЬЕВИЧ. Вот — пытаюсь. Но пока что я никак на новом месте освоиться не могу.

МАРИНА СТЕПАНОВНА. А квартира? Что стало с квартирой?

АНТОН ПРОКОФЬЕВИЧ. Теперь там живет внучка с семьей. Семейный обмен. А то случись что со мной — квартира пропадет ведь. Такая была шикарная квартира! Моя покойная жена Галина Куприяновна души в ней не чаяла, как родное чадо холила. После ее смерти я в ней порядок, как мог, поддерживал. Но было уже не то… Я горевал по ней, и квартира тоже горевала без своей хозяюшки. А эти — уже успели ее так загадить! Я как посмотрел — решил больше там не появляться, чтобы второй инсульт преждевременно не хватил! Тяжело…

Антон Прокофьевич достает носовой платок. Вытирает глаза. Сморкается. Комкает платок и кладет в карман.

МАРИНА СТЕПАНОВНА. Да не переживайте Вы, Антон Прокофьевич! Пусть как хотят! Раз Вы не в состоянии больше обслуживать свою квартиру, радуйтесь, что есть кому ее отдать! А здесь Вы с кем живете?

АНТОН ПРОКОФЬЕВИЧ. С дочерью. И зятем. (Глубоко вздыхает.)

МАРИНА СТЕПАНОВНА. Что, не ладите с ними? Кому-то не нравится Ваш переезд?

АНТОН ПРОКОФЬЕВИЧ. Разумеется. Зять мечтал о рабочем кабинете, а тут я занял одну комнату и потеснил его.

МАРИНА СТЕПАНОВНА. А раньше? В этой комнате, наверное, жили внучка со своим мужем?

АНТОН ПРОКОФЬЕВИЧ. Юридически — да. Но на самом деле они снимали квартиру здесь неподалеку. А дочка с зятем вдвоем жили.

МАРИНА СТЕПАНОВНА. Ничего, пусть радуются, что Ваша внучка теперь не платит бешеные деньги за частное жилье, а живет в дедовой квартире!

АНТОН ПРОКОФЬЕВИЧ. Все равно, теперь я у них как прыщ на лбу. Им лучше было бы,