Монохром - Сергей Палий

Глава восьмая.

Подмастерья

Вечерняя заря проявилась сквозь облака. Небо стало глянцевито-алым, словно приближался выброс, хотя ни грома, ни вспышек не было. Конечно, это не выброс – еще не время. Обычный закат.

Ровное зарево за нагромождением свинцовых туч наполняло сердце неосознанной тревогой, притягивало взгляд, заставляло невольно вслушиваться в звуки Зоны сквозь громыхание баркаса.

Я приладил на крышу рубки мощный ламповый фонарь, подключил его к генератору и, поворочав отражатель, откалибровал фокус, чтобы луч падал на воду метрах в десяти перед носом корабля. О маскировке на этой дребезжащей посудине можно забыть, но хоть в бревно не врежемся и нужный поворот не пропустим. После этого я заступил на вахту, где пришлось следить за температурой двигателя. В случае перегрева следовало докладывать рулевому, чтобы тот снижал обороты – Зеленый таки умудрился починить механизм регулировки хода. Методика контроля была кустарная: периодически я слюнявил палец и прикладывал его к кожуху цилиндров. Занятие сие отдавало идиотизмом, ибо я решительно не понимал, как можно тактильно отличить металл, нагретый до 150 градусов, от, скажем, металла, нагретого до 250. И то, и другое – на ощупь жутко горячо. Но взвинченный после волшебного отплытия Зеленый выразился насчет вахт категорично, и спорить с человеком, хоть каким-то боком разбирающимся в речной технике, не имело смысла. От меня не убудет пальчик послюнявить раз в пять минут.

Темнело быстро, но самопальный прожектор позволял видеть, что находится прямо по курсу, а дежуривший на кормовой вахте Лёвка высвечивал фонариком тыл.

Когда мимо меня в третий раз прошел Гост, измеряя радиационный фон палубы и поручней, я не выдержал:

– Слоняешься и мотыляешь счетчиком Гейгера на корабле, который фонит, как реактор. Зная при этом, что радиация не настоящая, а наведена какой-то аномальной штуковиной… Совсем заняться нечем? Иди пожрать, что ль, приготовь.

– Объясняю логику. – Гост остановился и машинально отвел руку со счетчиком, чтобы тот не сильно трещал, хотя на фоне шума поршней это стрекотание и так едва прослушивалось. – Я подумал вот что. Раз хреновина создает наведенную радиацию, не будет ли закономерным, что сама она не фонит? Я поскреб в затылке.

– То есть, если ты обнаружишь на борту вещь или деталь, которая не излучает, она и будет искомым артефактом? А что… умно.

– Пока – лишь гипотеза. Но когда она подтвердится, я обзаведусь еще одной цацкой в придачу к понтовым часикам, которые расклюкал коракс. Сволочь этакая.

– Не веришь, что доберемся до шахты и вернемся с хабаром? – Страхуюсь.

– Умно, – повторил я, досадуя, что мне первому не пришла в голову столь очевидная мысль насчет вещи, создающей иллюзорный фон. – Теперь даже интересно, что за погремушка столько лет отпугивала сталкеров от баркаса.

Гост двинулся дальше, ведя вдоль стены каюты счетчиком, встроенным в ПДА. Через метр он остановился. Припал ухом к корпусу наладонника. – Заклепка? – спросил я, слюнявя палец.

– Нет. Здесь фон тоже есть, но ниже, чем в остальных местах.

– Дам подсказку за половину стоимости добычи. Согласен?

Гост оторвался от ПДА и обернулся. Я хитро улыбался ему. Пусть проникнется мыслью, что мозги старины Минора тоже кое-чего стоят. – Если сработает, треть твоя, – наконец сказал он. – Ищи внутри каюты. Что стоит около этой стенки? – Кажется… радиоприемник старый. – Вот и проверяй. Чего встал?

Гост хмыкнул и полез в каюту, подсвечивая себе экранчиком.

– Эй, Минор, – позвал наш долговязый капитан с носа «Федерации». – Как двигло?

Я демонстративно приложил наслюнявленный палец к кожуху и тут же отдернул. Зашипело. – Горячо. Как и пять минут назад.

– Дрой, самый тихий ход! Пусть машинка передохнет, – скомандовал Зеленый. – Рукоять не сломай опять, вандал.

Дрой поворчал, но указание выполнил. Шум мотора стал тише – словно из ушей выбили невидимые пробки. Гост выбрался из каюты и развел руками:

– Ты был прав, родной. Похоже, искомый предмет – это древний радиоприемник.

– Дедукция, пижон, – беззлобно отшутился я. – Кстати, ты будешь забавно смотреться с приемником наперевес.

– Скорее всего не весь прибор аномальный, а какая-то деталь. Начну разбирать – выясню, какая именно. – Удачи.

Гост скрылся в каюте и почти сразу появился снова, держа в руке ветхий кассетник со встроенным радио. «Озака» гласила наполовину стертая надпись. Возможно, у кого-то постарше гаджет всколыхнул бы перестроечные воспоминания о засилье дешевой китайской техники, но меня хлам-набор оставил равнодушным.

Шнур питания болтался возле ноги Госта, как хвое! мертвой змеи. Он как бы служил символом не только этому полупроводниковому гробику, но и всей эпохе перестроечной смуты.

К нам подошел Зеленый, без интереса взглянул па магнитофон.

– Может, у вас и кассеты есть? Давайте дискотеку забацаем, а то, смотрю, делать нечего.

Гост в двух слонах объяснил ему суть опое го предположения и принялся отколупывать ножом крышку деки. Пластмасса хрустела и крошилась. И нот, когда деталь уже практически вылезла, из динамикой раздался треск.

Я вздрогнул, а Гост от неожиданности выронил кассетник из рук. Магнитофон грохнулся на палубу, и шелест помех немедля стих. – Ёшкин дрын… – слетело у меня с губ.

– Это ты мягко выразился, – признался Гост. – Я ж дураком чуть не стал.

– Батарейки надо вынимать, – сказал Зеленый. – Давайте ужин соорудим. – Да, пожрать – это тема, – согласился я.

– Гост поднял приемник, взвесил его на руке и снял заднюю крышку. Сглотнул. Медленно развернул магнитофон, показывая нам пустые гнезда.

– Опа-па, – только и сумел сказать Зеленый. – Но как же…

– Он осекся. А у меня в груди возникло щемящее чувство давно минувшего. Дежа-вю. Где-то я уже встречал похожий аппарат… Радиола! В подвале Лиманска, когда мы с Датой пережидали выброс! Тогда, помнится, прибор тоже поймал какую-то волну, несмотря на то, что на принимающем устройстве физически не могло быть напряжения, а антенна экранировалась толщей земли и бетонными стенами.

– И сигнал в том подвале был четкий.

– Но ведь теперь-то нет никакого выброса…

– Птичка-интуиция проснулась за секунду до того, как началось. Но она повела себя не как обычно: пернатая словно бы затравленно защебетала в самом дальнем уголке сознания.

– Она не предупреждала, не паниковала, не издевалась.

– Моя птичка-интуиция впервые не знала, как отреагировать на то, что случилось секунду спустя…

– По мембране динамиков пошла вибрация, магнитофон затрясся в руках Госта, и тот вновь уронил его, автоматически шагнув назад. С запада стрельнул одинокий луч солнца, но после этого небо стремительно приобрело насыщенно-бордовый оттенок, и темных туч на фоне зарева практически не стало заметно.

– Выброс? – несмело промолвил Зеленый. – Это ж… невозможно… так быстро.

– Плевать! – крикнул Дрой от штурвала. – Тут есть трюм?

– В каюте – люк, – не двигаясь с места, промолвил Зеленый. – Но там уместяться от силы два человека.

– Сейчас начнется, – задрав голову вверх, сообщил Гост. В стеклах его маски отражались черно-кровяные разводы небес. – Обидно. – А где гром-то? – спросил я.

Все обернулись ко мне в порыве такого праведного гнева, словно я дал команду «на старт» концу света, а не задал тупой и донельзя риторический вопрос.

– Вы просто лучитесь позитивом, – огрызнулся я на сталкеров.

Если верить накопленному опыту, вот-вот должна была начаться шумовая феерия и выброс аномальной энергии, который мог стать последним для пятерых болванов, решивших поиграть с Зоной в догонялки. Но события развернулись с точностью до наоборот. На реку упала выжигающая слух тишина.

Оборвался далекий вороний крик. Исчез булькающий звук за кормой. На полутакте замерло глухое хлопанье передаточного механизма. В стылом полумраке, пробитом светом прожектора и тонким лучом Лёвкино-го фонарика, не стало слышно даже тарахтения поршней, хотя, судя по выхлопу, двигатель не заглох.

Нам словно бы предложили прислушаться к чему-то. И через мгновение мы поняли – к чему.

Из оживших динамиков валяющегося на палубе магнитофона донесся голос, рвущийся через тьму помех. Кто-то ритмично выплевывал смутно знакомые слова песни под плотный гитарный аккомпанемент. Напрямую из призрачного полотна эфира.

Мы слушали надрывную мелодию, которая не должна была звучать здесь. Шнур питания безвольной змеей лежал на палубе: напряжения в нем быть просто-напросто не могло. Казалось, энергия текла в приемник из самого неба, грозно нависшего над крошечным корабликом с горсткой людей. Из пульсирующего сумрака берегов. Из тусклой глубины речных вод.

Я с трудом пересилил чары зова и оторвал взгляд от размытого пятна магнитофона. Моргнул, с шумом втянул через фильтры воздух, встряхнул головой. Остальные стояли столбами, словно могучий контролер провел нокаутирующий пси-удар. Голос, исходящий из динамиков, вводил в транс, делал из нас преданных болванчиков.