Монохром - Сергей Палий

– Корыто плывет, – не до конца веря самому себе, усмехнулся Гост.

– Говорил же: не таких хомутали, – произнес Дрой. В тоне сталкера обозначилось столько гордости, словно он собственноручно толкал баркас вперед, борясь с сопротивлением воды.

– Один Лёвка не радовался, хотя, по логике, именно этому парню пристало праздновать победу над обстоятельствами. Он глядел с кормы в пенящуюся струю со смесью задумчивости и беспокойства.

– Ну и пусть, а мы возрадуемся. Даже опытным ветеранам не часто доводится совершить речную прогулку по Зоне. Здесь вообще редкий транспорт фурычит, а уж водные пути и подавно нехожены.

– Рано, рано мы поддались ликованию.

– Беда пришла оттуда, откуда никто ее не ждал. Впрочем, разве бывает иначе? Когда о неприятности известно заранее, ее можно предотвратить. А вот трын-дец он на то и трындец, что подкрадывается незаметно и до безобразия не вовремя.

– Омут.

– То есть о наличии водоворота мы прекрасно помнили, но не придали ему значения. Зеленый переоценил мощность баркаса и не обеспокоился, пока корабль не стало тихонько сносить к булькающей спирали.

– – Право руля, – скомандовал он мне, мельком оценив положение, и продолжил выковыривать ржавчину из основания рычага.

– Я с усилием налег на баранку, выворачивая ее по часовой стрелке. Казалось, курс изменился. Корабль выровнялся, пошел по дуге, но спустя полминуты «Федерацию» качнуло, и нос уверенно сместился к центру воронки. Нас повело в омут.

– Тягу надо увеличить, – сказал я, снова налегая на штурвал. – Тогда проскочим

– А я чем занимаюсь? – обозлился Зеленый и постучал прикладом арбалета по рычагу. – Заклинило.

Подошел Гост, вгляделся в крутящуюся пучину.

– А что, если там подводная аномалия? – предложил он. – Скажем «гравикаракатица» или «карусель». – Знаешь, – поднял Зеленый испачканную физиономию, – обычно я паникую и пророчу всем скорую погибель. Но на этот раз у тебя получилось даже лучше. Когда закончу с рычагом – обязательно поаплодирую.

– Я лишь предположил, – сказал Гост. – Что ты так завелся, родной?

– Я спокоен. Просто, если мы не увеличим тягу в течение минуты, нас затянет в эту дырку и, судя по всему, будет вертеть до тех пор, пока топливо не кончится.

– Уйди, – отодвинул его Дрой. – В ремонте не всегда нужна ювелирная точность.

Зеленый и вякнуть не успел, как он задрал ногу и саданул по рукоятке каблуком. Рычаг с хрустом переломился и вылетел через разбитое ветровое стекло в воду.

– Дурак, – сплюнул Зеленый и бросился к двигателю. Обронил на ходу: – Минор, выворачивай вправо до упора. Попробую увеличить впрыск. – Полагаю, моя помощь больше не требуется, – виновато пробурчал Дрой, глядя на огрызок сломанной пучки.

– Выйди вон, – холодно сказал я. – И не лапай ничего своими ложноножками. Дрой, понурившись, вьплел под морось.

Баркас несло прямиком к водоворот, который вблизи выглядел совсем по-другому.

Омут явно имел аномальное происхождение. Во-первых, отсюда было заметно, что центральная часть в глубине мерцала. Издалека эта искорки казались пузырями, но теперь были отчетливо видны вспыхивающие и угасающие точки бледно-зеленого цвета. Во-вторых, силу втягивания мы серьезно недооценили. И чем ближе судно подходило к воронке, тем сильнее ощущалось усилие, с которым рули и винт сопротивляются течению. Среднего хода никак не хватало, чтоб увернуться от ловушки или проскочить ее на скорости.

– Ну? – крикнул я, налегая на строптивую баранку изо всех сил. – Долго возишься!

– Сам попробуй к этому агрегату подберись! – проорал в ответ Зеленый. – Сейчас… Лёвка, дай ключ разводной… и пассатижи…

Мотор аритмично заухал, и мне показалось, что он вот-вот заглохнет. До чего ж будет обидно попасться в эту дурацкую круговерть. Столько усилий впустую пропадет.

Ритм двигателя вновь стал ровным, но мощность не увеличилась.

– Бесполезно! – рявкнул Зеленый. – Не могу отрегулировать распределитель! Форсунки…

Продолжения фразы я не расслышал. Шум кружащейся воды становился все сильнее. До омута оставалось уже метров десять, баркас несло на него левым бортом. Пришлось завертеть штурвал влево, чтобы хоть как-то скомпенсировать разворот и не пойти кормой вперед. Мы не успевали.

Я обратил внимание, как Гост вышел на носовую часть и достал мешок с болтами. Он что, собирается границы аномалии определять? Вовремя, ничего не скажешь!.. Сталкер прицелился и швырнул железяку в омут. Всмотрелся. Примерился и бросил еще одну. Мерцающая пучина безропотно сглотнула оба болта.

И тут Гост сорвался с места и, осененный догадкой, вбежал ко мне в рубку. – Дай тяжелое что-нибудь! – Не понял…

– Нужно что-то тяжелее болта, – озираясь, объяснил он. – Значительно тяжелее. До меня начало доходить, что задумал этот хитрец. – Хочешь замкнуть?

– Соображаешь. Если это аномалия, она разрядится. И у нас будет шанс вырваться! – Кирка! Вон, сверху, на пожарном щите! – Сойдет!

Гост подхватил увесистый инструмент, вихрем выпотел наружу. Без лишних прелюдий запустил предмет в центр спирали и отпрыгнул от борта.

– Последнее действие и спасло ему жизнь…

– Подразумевая, что аномалия разрядится, мы не предполагали, насколько чудовищным окажется эффект. Трудно сказать, что за дрянь скрывалась у дна реки, но природа у нее однозначно была смешанная – гравитационно-термическая.

Когда кирка нырнула в бурлящий конус, раздался громкий хлопок, и вертикально вверх выстрелил столб пара, чуть не сварив Госта заживо. Будь пижон на метр ближе – превратился бы в начинку для кулебяки. Узкое молочно-белое щупальце вскипевшей влаги вырвалось из омута и раскрылось венчиком метрах в пяти над нами. Горячее облако быстро опустилось, заставив всех зашипеть от жжения на открытых участках кожи.

Но задумка сработала. Я почувствовал, как винтовая тяга берет верх над ослабевшей силой засасывания воронки. Баркас некоторое время помялся на месте, а потом неторопливо двинулся вперед.

Я кое-как выправил курс судорожными подергиваниями штурвала из стороны в сторону и обернулся.

Зеленый обескураженно таращился на нас из-под кожуха. Еще бы: для всех, кроме Госта и меня, этот подводный взрыв был полной неожиданностью. А столб пара высотой в пару этажей способен кого угодно сбить с толку.

– Везучие балбесы, – только и сказал Зеленый.

Когда «Федерация» окончательно вырвалась из плена и степенно вышла на фарватер, оставив за кормой Тихую Гавань, все собрались в рубке. Теперь предстояло по очереди стоять вахты: у штурвала, возле двигателя, на носовых и кормовых дозорах. Зеленый на правах негласного капитана распределил полномочия, сверился с картой и первым заступил на штурвал.

Мне выпало передохнуть, и я уселся на корме рядом с Лёвкой. Стянул ботинки, размотал портянки и со стоном удовольствия вытянул дико уставшие ноги над кильватерной струей. Пошевелил пальцами и в который раз осознал, что истинное жизненное счастье таится вот в таких вот мелочах.

– Чего увял? – поинтересовался я у парня, забывая на время о его недомолвках и всех прочих неприятностях. – Все ведь получилось, как ты хотел.

Лёвка кивнул, продолжая задумчиво глядеть в темные волны, которые наискось расходились от корабля. Я понял, что с этим молчуном особо не наговоришься, но уходить с кормы не спешил – уж больно хорошо прохлада от воды ласкала ступни. Да и дождь вроде бы поутих.

– Велосипедист, – произнес своим низким голосом Лёвка, когда я почти задремал.

– А? – Помнишь следы от покрышек? – Ну.

– Там было не два следа. Третий я не сразу заметил. Я, не догоняя, посмотрел на его сосредоточенное лицо, скрытое под дыхательной маской. -И?

– Либо визитеров было двое. Либо один, но ездил он по мысу к «Федерации» три раза: туда, обратно и снова туда.

– Хватит грузить мой мозг ненужной инфой. Скажи четко.

Лёвка повернулся. Стекла бликовали, и выражение его глаз разглядеть было невозможно.

– Когда мы отплывали, я увидел велик. Недалеко от берега, под водой. Сначала решил, что показалось, но сопоставив с лишним следом… В общем, кто-то выбросил его, чтобы не палиться.

– И где этот… кто-то, по-твоему? С аквалангом нырнул?

– Возможно, просто ушел пешком – следы от обуви мы внимательно не искали.

– Но не исключено, что подлец затаился в болоте, как ниндзя. Час дышал через тростинку, а когда мы поплыли, уцепился за киль и теперь болтается под днищем. Ждет удобного случая, чтоб нашпиговать нас сюрикенами.

Лёвка некоторое время продолжал смотреть на меня, потом улыбнулся: – Я бываю излишне осторожен. Забудь.

Мы замолчали. В самом деле – зачем вымучивать слова, если беседа не клеится.

Глава восьмая.

Подмастерья

Вечерняя заря проявилась сквозь облака. Небо стало глянцевито-алым, словно приближался выброс, хотя ни грома, ни вспышек не было. Конечно, это не выброс – еще не время. Обычный закат.