Сострадание к врагу - Сергей Герасимов

Она вытерла глаза.

– Прости меня. Эти люди выполнят свою угрозу?

– Это не люди, – ответила она. – Это механическая охрана. Они будут действовать по своей программе. Если они сказали, что уничтожат нас в течение суток, значит, так оно и будет.

– А если попробовать договориться с ними?

– Нет. Это бесполезно. Легче договориться с калькулятором или с шагающим экскаватором.

– Тогда остается один выход, – сказал Денисов, – мы уйдем в гиперпространство прямо отсюда.

– Ерунда. Ты думаешь, что это что-то изменит?

– Постой, постой, – удивился Сергей. – Получается, что все это время мы могли взлететь? Стартовать со дна этого ущелья? Что же вы мне тут рассказывали? Ведь гравитационный двигатель нас не поднимет, правильно?

– Правильно. Но гравилеты нашего класса могут перемещаться в трех режимах: вдоль струны, на собственной тяге и в гиперпространстве. Первое и второе невозможно. Остается третье.

– Так в чем же дело?

– В кривизне пространства. Лучше всего входить в гиперпространство с околопланетной орбиты, – сказал Денисов. – Только в этом случае мы можем точно попасть в точку назначения. Любая планета искривляет пространство. Мы имеем лишь единственный режим перехода: тот, что рассчитан на кривизну околопланетной орбиты. То есть, если мы стартуем с орбиты и ошибаемся в расчетах, скажем, на миллион километров, мы все равно попадаем в нужную точку, то есть, на орбиту. Мы перемещаемся между точками с оптимальной кривизной. Это очень удобно. Можно прыгнуть из пустого межпланетного или межзвездного пространства, но чем дальше от оптимальной точки ты находишься, тем труднее рассчитать траекторию. Разброс обычно такой большой, что прыжок превращается в бесполезную трату времени. Но если ты попробуешь прыгнуть с поверхности планеты… Присутствие больной массы слишком искажает поле на старте. Короче говоря, никто и никогда не возвращался после такого прыжка. Это прыжок в ничто. Прыжок в смерть.

– А что, пробовали?

– Пробовали давно, в самом начале, когда гиперпространство было в новинку. Но после того, как исчезли все до одного корабли, желающих попробовать не уже находилось. В лучшем случае они просто выстреливали в бесконечность, а в худшем – распадались на элементарные частицы. Никто не знает, что с ними происходило. Никто не вернулся после такого прыжка.

– Тогда надо придумать что-то другое.

– Ничего другого нет, – сказала Йец. – Все, что мы смогли бы сделать за эти оставшиеся сутки – это запастись водой и отремонтировать шлюзовой отсек. Хорошо бы достать еды, но я не имею понятия, где искать еду на этой планете.

Его старания все же увенчались успехом: наконец, он разобрал передние лапы пса. Подушечки лап с когтями были идеальным устройством для подъема по крутой стене ущелья. Ему удалось подняться и закрепить веревку на краю. Пользы от этого было мало, никто не стал подниматься, сейчас все были заняты ремонтом корабля, дело нашлось даже для Рыжей, которая набирала воду из ручья в большие баллоны. Немного вниз по течению, у водопада, ручей образовывал небольшое озеро, в этом месте удалось выловить десяток крупных рыбин. Этой еды хватило бы на день или два. Люди старались изо всех сил, но настроение было отвратительным. Мать Кеши постоянно плакала, Рыжая беспрестанно ругалась.

– Заткнись, – сказала ей Йец, – или я помогу тебе замолчать. Ты мешаешь работать.

– Я имею право говорить все, что хочу! Я не хочу быть членом этого клуба самоубийц! Вы обрекаете всех нас на смерть!

Йец положила инструмент и направилась к ней. Рыжая бросила баллон с водой в ручей и завизжала так, будто ее резали живьем.

– Не трогай ее! – крикнул Сергей. – Она права. Если вы хотите умирать, то умирайте сами.

– Что?

– Летите сами. Мы остаемся здесь. Мы не нужны ни Бойду, ни этой планете. Мы вдвоем решили остаться. Если корабль улетит, мы сможем спокойно жить здесь. Хоть сто лет. Правильно?

Он обвел всех взглядом. Люди молчали.

– А ведь он прав, это идея, – согласился Денисов. – Один человек должен пожертвовать собой. Он исчезнет вместе с кораблем. Остальные останутся жить здесь, и никто их не тронет.

– И кто же будет этот человек? – спросила Рыжая. – Кто же этот идиот, который согласится пожертвовать собой ради всех? Если мне предложат тянуть жребий, то я отказываюсь это делать!

– Я этот идиот, – сказал Денисов. – Кто же еще? Сейчас я капитан корабля, и только я могу им управлять. Поэтому я полечу один, а вы сможете жить здесь.

– Постой, постой, – начала Йец.

– Свою инопланетную подстилку, пожалуйста, тоже забери, – крикнула Рыжая. – Нам тут такие не нужны.

– Я тоже полечу, – сказал Кеша. – Потому что это интересно. – Правда, мама? Давай полетим вместе? Представляешь, как интересно: мы летим туда, откуда никто не возвращался?

В последнее утро Сергей с Рыжей поднялись по веревке и исчезли за краем скалы.

К двум часам дня ремонт закончили, «Гордый» был готов к прыжку. Время еще оставалось, люди были измучены, поэтому решено было отдохнуть.

«Смерть бродяги» приземлился неаккуратно, сломав один из наружных гравиизлучателей. Этот кораблик имел дешевые наружные излучатели, потому что встроенные стоили в десять раз дороже. Корабль опустился прямо на дно ущелья, в ста метрах от «Гордого».

– Вот мы здесь, – сказал робот. – На планете цветов. Я дарю тебе все это: лужайки цветов, поля цветов, океаны цветов. Сколько времени тебе нужно, чтобы мне изменить?

– Ну я не знаю, я не хочу этого делать, потому что я люблю только тебя, – ответила Рита.

– Так говорят все женщины, и все равно изменяют. Так сколько времени тебе нужно?

– Это зависит от того, насколько мужчина доступен. Иногда уходят годы, чтобы его завоевать.

– Я даю тебе несколько дней, – сказал робот. – Если успеешь, хорошо. Если не успеешь, я убью тебя из небезосновательной ревности. Я не буду тебя душить, это слишком просто. У меня есть много интересных методов.

Он поиграл лезвиями и улыбнулся.

– Мы бродяги, – рассказывал робот полчаса спустя. – Мы прилетели на Рикки за цветами. Моя девушка обожает цветы. Правда, рыбка? Но мы неаккуратно сели и сломали один из излучателей. Вы не поможете нам с ремонтом?

– Ничего не получится, – сказал Денисов. – Мы улетаем через два часа.

– Тогда возьмите нас с собой.

– Это слишком опасно.

– Но вы же не бросите нас здесь? Рыбка, ты же не хочешь остаться здесь безо всякой надежды улететь?

– Хочу! – ответила Рита.

– Не обращайте внимания, – сказал робот. – Она сама не знает, чего хочет. Она слишком долго была в одиночестве и отвыкла от общения. Мы летим с вами, это решено. Моей рыбке нужно мужское общество.