Особняк с видом на безумие - Валентина Андреева

– Что же ты меня все время уродуешь на фотографиях, – возмутилась я. – Неужели ж я такая страшная? А главное – даже не накрашенная.

– Сбрендила? Это ж как раз такие моменты, о которых поется: «…не накрашенная страшная и накрашенная…»

– А другие тебе под руку не попадаются?!

– Почему? Вот здесь ты ничего. Почти как живая. – Она протянула мне очередное фото.

– Фига себе! Вернее сказать, чуть живая! Вот спасатель тут очень хорошо получился.

– Что это за тип? – проснулась Юлька. – Прямо какой-то уголовник. По-моему, он искренне жалеет о своем героическом поступке.

– Работа у него такая – Ирку спасать, – вздохнула Наташка. – Он на другом конце острова рыбачит. Она у него под носом пыталась утонуть дважды. Кто не знает – не поверит, что не нарочно. Скажет – специально навязывалась. – Наташка призадумалась. – Жаль, конечно, но придется эти шедевры уничтожить. Димка очень ревнивый. Глядишь, и я, как внештатный фотокорреспондент, под горячую руку попаду. Где у вас тут печка?

– Давай сюда, я выкину, – с готовностью протянула руку Юля, но ее опередила Алена, объяснившая свою расторопность тем, что это дело семейного клана.

2

Было уже около одиннадцати часов, когда мы нашли в себе силы подняться и гуськом выйти из кухни. Решив не включать свет в холле – в коридоре горел настенный светильник, двинулись кто куда: Юлька свернула в туалет, Алена остановилась поправить газетную листовку, а я – убедиться в том, что входную дверь мы и сами теперь не скоро откроем. Наташка осталась не у дел и от скуки и любопытства прилепилась лицом к окну.

Я привыкла к реакции подруги на внешние раздражители. Обычно диапазон ее воплей колеблется от комариного писка до шума Ниагарского водопада – слышно за несколько километров. Только тональность звука немного другая. Но такого я еще не слышала. Впрочем, не видела тоже.

Наташка резво отпрянула от окна, замахала перед лицом руками так, как будто отказывалась от взятки, оскорбляющей ее достоинство, брякнулась на пол и, помогая себе ногами, попыталась живой картиной вписаться в стенку холла, обитого вагонкой. Но самое главное – она не орала! Рот автоматически беззвучно открывался и захлопывался, словно Наташка заглатывала невидимую нам порцию летающих насекомых. Но не догадывалась отплевываться.

Такое необычное поведение заставило меня проследить за безумным взглядом подруги – я посмотрела в окно… Не сразу дошло, что дикий крик ужаса исходит не от меня. Во всяком случае, если бы могла, верещала точно так же. Просто Юльку, вышедшую из туалета, заинтересовала немая сценка у правого от двери окна холла, главными действующими лицами которой были два человека, судорожно вцепившиеся друг в друга: я, не отрывая глаз от окна, пыталась заставить Наталью освободить мне местечко рядом с собой. От дивана на четвереньках с крепко зажмуренными глазами к нам уверенно ползла Алена.

Потом Юлька со страхом взглянула в окно. Правильно, что со страхом. С другой стороны, прижавшись к стеклу, на нас смотрело жуткое белое женское лицо. Голову накрывал белый капюшон, да и вообще вся видимая часть одежды была белой. Остановившийся взгляд прожигал насквозь, бледные губы что-то непрерывно шептали. Казалось, женщина в белом не может налюбоваться произведенным эффектом.

Я опомнилась быстрее всех. Отлепилась от Наташки и внимательно стала изучать лицо незнакомки. Освободившееся место мигом заняла Юлька. С тыла, то бишь со спины, меня надежно прикрывала дочь. Глаза она, по-моему, так и не открыла. На лице привидения мелькнуло легкое замешательство. Это меня окончательно успокоило, и я подняла вверх большой палец, демонстрируя свое восхищение карнавальным костюмом дамы. Она мило оскалилась и в следующую минуту вся моя бравада улетучилась коту под хвост. Во-первых, я поняла, что от начала ступенек крыльца снизу до верха окна было никак не меньше двух с лишним метров, во-вторых, материальное привидение совсем нематериально стало отплывать по воздуху в сторону. Еще что-то соображая, я отметила, что женщин такого роста не бывает. Даже в баскетбольной команде. В ночной мгле мелькнул кусок белого савана, и отнюдь не прекрасное видение окончательно скрылось с глаз долой.

– Отбой! – возвестила я слегка трясущимися губами.

Все заметно активизировались. Раздалось яростное шипение Наташки, которой я своим задом прищемила любимый левый тапок. Вместе с ногой. Но жалела она почему-то именно тапок. Следом прозвучал вопрос Юльки: куда она пошла? Я, в свою очередь, спросила: знакома ли хозяйка дома с неожиданной гостьей. Немного подвывая, Юлька сообщила, что видела ее вчера наверху. Алена только успела открыть глаза, как тут же опять закрыла, а Наташка забыла про свой тапок, зато вспомнила, что для привидений препятствий не существует. Все, кроме Алены, машинально уставились наверх. У страха, конечно, глаза велики, но там было пусто.

– Хх-хорр-рошо, что ппер-ребралась вниз, – тихо радовалась Юлька, раскачиваясь из стороны в сторону.

Мы с Наташкой ей бодро улыбнулись – мол, с нами не пропадешь! Аленка открыла глаза и шумно вздохнула, собираясь встать.

Но тут из глубины коридора донеслись легкие шаги. Чувствуя, как встают дыбом волосы, я машинально отметила, что ежик так не ходит. Что чувствовали остальные – не знаю. Впрочем, по глухому стуку можно было догадаться, что Юлька привычно откинулась в обморок.

В дверном проеме возникла фигура в белом на босу ногу и возмущенно прошамкала:

– Давайте обедать. Мне – кушочек баланинки…

Седые волосы Наины возмущенно торчали в разные стороны. Глаза хаотично бегали. Если бы ее сейчас поставить с той стороны окна и прислонить к стеклу, она своим видом запросто переплюнула бы даму в белом.

– Юлька, – не обращая внимания на то, что девушка в отключке, севшим голосом обратилась к ней Наташка. – Ты чем напоила бабушку на ночь? Сна как не бывало, а аппетит зверский.

– У таких больных он все время зверский, – ответила за Юльку Алена и, посмотрев в сторону хозяйки дома, сказала: – Юль, перевернись на бок. Тебе же так лежать неудобно.

– Еще чего! – окончательно пришла в себя Наташка. – Разлеглись тут! Подъем! Сорок пять секунд! – Отреагировали вяло, но был и положительный момент: Юлька пришла в себя и успела проводить осмысленным взглядом Наину на кухню. Вставали все тяжело. – Пусть хоть объестся, только бы заснула, – с раздражением заявила Наталья, имея в виду старушку. – Кто ее выпустил на волю? – Все молчали. – Я спрашиваю, кто не закрыл дверь в ее комнату?

– Наверное, я, – испуганно пискнула Юля. – Не помню. Кажется, после меня к ней никто не заходил. А может быть?.. – На секунду воцарилось молчание, прерванное Наташкиным решительным «не может!».

Наина успела выгрести из холодильника почти все и устроила себе пикничок прямо на полу, не забыв постелить салфетку. Остатки торта она наворачивала прямо с хлебом. Рядом валялся обгрызенный кусок колбасы, оказавшийся ей не по зубам. Вставные челюсти спокойно спали в комнате, не подозревая, какую нужду испытывает в них хозяйка.

Наше появление Наина восприняла без восторга. Мигом загородила от нас добычу и что-то недовольно заворчала.

– Не подходите, укусит! – предостерегла Алена. – Надо брать ее хитростью.

– Нашли дулу! – внятно раздалось с пола. – Шовшем жамолили голодом! – Это было столь неожиданно, что я невольно присела рядом и стала выискивать среди продуктов те, что были Наине по зубам, точнее – по деснам. – Замечательная баланинка, – прошамкала та, отправляя очередной кусок торта в рот. Возражать не было смысла.

Наевшись, бедняжка принялась клевать носом прямо на полу. Именно потому безропотно позволила увести себя в комнату и уложить спать. Это немного нас отвлекло от недавних мистических событий. Тем не менее Юлька еще раз переехала – подселилась в нашу комнату и улеглась спать на разобранном диване вместе с Наташкой. На ночь все, не сговариваясь, выпили снотворное. Вредная вещь, но, как говорится, из двух зол…

3

Эту вторую ночь в особняке я спала беспробудно и без сновидений. Именно потому не сразу поняла причину разбудившего меня дикого грохота. Казалось, весь дом ходил ходуном.

«Наина перевернула и вытряхнула холодильник в вечном стремлении отобедать», – мелькнула первая мысль и благоразумно погасла. Такого шумового эффекта можно добиться только в том случае, если колотить этим самым холодильным агрегатом во входную дверь. Все вскочили. Плохо соображая, спотыкаясь и толкая друг друга, кинулись в холл.

За дверью слышались встревоженные мужские голоса. Кажется, родные. Это прибавило сил, но не разума. Быстро растащив мягкую мебель в стороны, мы, мешаясь друг другу, распахнули входную дверь, сверкая радостными улыбками от долгожданной встречи.

Ответной радости и в помине не было. На лицах родных людей вначале читалось безмерное удивление.