Последняя история Мины Ли - Нэнси Чжуён Ким
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Марго прогуливалась по лабиринту рынка, украшенного мишурой и мигающими гирляндами. Мимо с криками и веселым хохотом проносились дети. В соседней секции рынка из колонок раздавалась Feliz Navidad[19], смешиваясь с мелодиями всевозможных электронных игрушек, выставленных на продажу.
Марго подумала о годах ненависти к этому месту, презрению к этой работе, грязи и мусору, который скапливался в проходах.
– Не хочу идти на рынок! – кричала Марго, будучи подростком. – Хочу остаться дома! У меня выходные.
– Думаешь, я хочу? – срывающимся голосом бросала в ответ мама. – Мне нужна помощь. Я не могу делать все одна.
– Я же не виновата, что тебе приходится работать! Почему я должна идти? Ты и сама прекрасно справляешься.
– Мне нужна твоя помощь, как ты не понимаешь?! Я не могу делать все одна!
И Марго почти всегда сдавалась, чтобы сохранить хрупкое душевное равновесие, относительный порядок, который удавалось установить в их семье из двух человек, с трудом понимающих друг друга; сохранить ту крошечную власть над миром, который, казалось, чурался их – бедных иммигрантов, чужаков. И все же теперь Марго понимала, что эта лавка, этот рынок, где мама проводила шесть дней в неделю, был продолжением их дома и домов всех тех, кто работал здесь, включая Альму. Не столько ради денег, сколько ради любви – любви к своим семьям и друзьям, воспитанным и обеспеченным здесь и за границей. Любовь со всем своим многообразием может выглядеть и так.
Марго резко остановилась при виде голых стеллажей и витрин, когда-то заполненных носками и нижним бельем. Весь товар исчез. На стене висела табличка: «Сдается в аренду».
– Черт! – выдохнула Марго, чуть не выронив коробку с вещами мамы. Точка миссис Бэк исчезла.
После рынка Марго отправилась прямиком в «Ханок-Хаус», где договорилась поужинать с Мигелем после его первого рабочего дня.
Теперь придется надавить на кого-нибудь в ресторане, чтобы найти миссис Бэк, поскольку больше искать ее негде. Почему вчера в церкви она ничего не сказала Марго о том, что закрыла лавку?
В ресторане в одиночестве ужинали мужчины в рубашках с закатанными рукавами, шумно втягивая лапшу, тихо переговаривались семьи. Корейские иммигранты часто владели небольшим бизнесом или работали в сфере услуг, поэтому сильно зависели от праздников, когда люди больше тратились на покупки и услуги. Так что для них это время было периодом усиленной работы, и в ресторане совершенно отсутствовала праздничная атмосфера. С обеда все еще пахло жаренным на открытом огне мясом, но сегодня был вечер недорогих горячительных блюд – ччигэ, калькуксу, юккедян – острого супа из говядины, – которые подкрепляли силы и помогали продержаться еще день, а также успокаивали и напоминали о домашнем уюте после особенно тяжелого дня.
– Хозяин сегодня в ресторане? – спросила Марго ту же официантку, с которой разговаривала на прошлой неделе.
– Мистер Пак? Нет, сегодня его нет. – В этот раз на ее лице не было пудры, щеки и нос порозовели от жара. Тонкие ножки в плотных черных колготках и удобных балетках засеменили на кухню.
«Так много клиентов. Все почти на одно лицо», – сказал владелец ресторана, когда Марго спросила его о маме. На его лице сияла улыбка, как у Поля Баньяна – холодная и циничная.
Мульчи боккум, жесткая и липкая жареная хамса с крошечными глазками, сломанными жабрами, скрюченными в предсмертных судорогах телами, которые в детстве вызывали у Марго отвращение, теперь радовали ее своим сладко-соленым вкусом – казалось, будто жуешь засахаренный кусочек моря – настоящее блаженство.
Мигель тоже попробовал мульчи боккум. Одна из крошечных рыбок выскользнула из палочек и упала на стол.
– Как работа? – спросила Марго.
Мигель пальцами поднял упавшую мульчи и закинул в рот.
– О, нормально. Познакомился со всей командой. Сегодня ничего особенно делать не пришлось. Мне выдали ноутбук, материалы и все такое. Кучу ручек. – Он округлил глаза в притворном ужасе. – Я никогда не видел столько разных ручек – роллер, гелевая, классическая шариковая…
– Немного отличается от работы в некоммерческой организации?
Официантка принесла две порции сундубу ччигэ, которые бурлили в своих глиняных горшочках.
– Извините, – обратилась к ней Марго.
– Да? – Официантка слегка наклонилась к ней.
– Вы… случайно не знаете, как мне связаться с миссис Бэк? Она здесь работала и не так давно уволилась.
Официантка замерла, глубоко вздохнула и мельком оглядела ресторан.
– Я пыталась зайти к ней на рынок, – объяснила Марго. – А она словно испарилась. Она…
– Нет, я ничего не знаю, – перебила ее официантка с натянутой улыбкой. – Простите.
И она удалилась с пустым подносом в руке. Марго с трудом подавила порыв окликнуть ее. Может, спросить другую официантку? Проглотив разочарование, она вернулась к еде и разбила яйцо на пышущий паром рыбный бульон с красным перцем и луком. Мигель повторил за ней. Марго положила себе в тарелку еще панчана – приправленного шпината и ростки сои – и стала ждать, когда суп немного остынет.
Скорее всего, этот ччигэ идеально согревал и успокаивал холодной корейской зимой. Сама Марго никогда не была в Корее – на путешествия не хватало денег, – но, судя по обилию сытных и горячих блюд в корейской кухне, можно было предположить, что зимы там были довольно суровые, как и сама история и культура страны, из-за которых люди нуждались в таком своеобразном бальзаме для души. Марго нуждалась в нем прямо сейчас.
Где же миссис Бэк? До следующего воскресенья почти целая неделя, может ли Марго столько ждать? А что, если миссис Бэк в церкви не появится? Что тогда? Мерцая, как стайка крошечных рыбок, она тоже проскальзывала сквозь дыры в сети.
– Ты уже решила, как быть с Калабасасом и миссис Ким?
Марго тяжело вздохнула:
– Кажется, я зашла в тупик. Либо мне больше ничего не разузнать об этом мистере Киме, либо придется все же заявиться к его вдове и прямо спросить о муже. Можно было бы узнать у миссис Бэк, но та как сквозь землю провалилась и ничем мне не поможет. – Марго опустила ложку в суп, смешивая ингредиенты: моллюски, мидии, креветки, кабачки и лук.
Кто-то коснулся ее плеча и, обернувшись, Марго увидела официантку, которая наклонилась к ней.
– Мы можем поговорить? Снаружи? – Кивком
