Горелом - Юлия Сергачева

Рукопожатие оказалось сильным, как стальной захват. Но изумило Яна не это, а совершенно незнакомое ощущение, которым оно сопровождалось. Словно на пару мгновений стало еще темнее, чем было. Воздух подернулся черной рябью и пахнуло душным, железистым запахом.

Проклятие? Не похоже…

— Почему бы и нет? — совладав со своими чувствами, небрежно отозвался Ян.

Глаза «мастера» горели, отражая огоньки костра. А кожа на скулах и гладко выбритых щеках казалась матовой и бледной.

— Все-таки сейчас с Замком происходит нечто странное. Может, действительно не лучшее время навещать его по ночам?

— Ваш… э-э… ученик, уверял, что этим путем ходили многие.

— В том числе и полиция буквально пару дней назад. Но мало ли что!

Для того, чтобы напугать, надо бы в тон подбавить внушительности. Похоже, «мастер» и впрямь всего лишь старался избежать недоразумений.

— Тогда и мне ничего не угрожает. Вы поможете?

— Если вы настаиваете. Есть еще желающие?

Несколько рук взметнулись вверх, словно на уроке. «Мастер» одобрительно засмеялся:

— Нет, всех не возьмем. Если только Лена и Беату. Они засиделись у нас…

Пацан и брюнетка с готовностью вскочили. Предводителя они явно боготворили, только что не пританцовывали от нетерпения, заглядывая ему в лицо.

— Что, никакой подготовки не нужно? — удивился Ян невольно.

— Ну что вы, — снова засмеялся «мастер», и остальные тоже отозвались смешками. — Тут совсем недалеко. Если бы ход так не петлял, и его не перекрывали коммунальные службы, то туда каждый день шастали бы даже приезжие туристы. Это вам не Черные катакомбы… Кстати, если надумаете репортаж о Катакомбах делать, то предупредите не меньше, чем за две недели. Там потребуются люди опытные.

Из дощатого ящика извлекли четыре фонаря. Один из них вручили Яну. Пацан, приглашенный на экскурсию, сам светился от счастья не хуже фонаря. Да и девушка была заметно рада.

— Внимание, господа остающиеся, — «мастер», все еще отечески улыбаясь, оглядел притихших слушателей. — Ведем себя прилично, гостей привечаем, но не забываем, что количество теней должно в точности совпадать с количеством сидящих у огня.

Сопровождаемые кивками и, как Яну показалось, завистливыми взглядами, четверо двинулись в путь. Точнее отошли чуть в сторону, чтобы нырнуть в дыру на склоне, едва прикрытую неопрятной бахромой корней и косо перегороженной сбитой с петель решеткой.

Темнота расступалась прохладно и шелковисто, как темная вода. Рассеянный свет фонарей вымывал покрытые известковыми потеками стены и малопристойные надписи на них. Под ногами шумно хлюпало.

— А чем вы занимаетесь днем? — с рассеянным любопытством спросил Ян.

— У нас это считается невежливым вопросом, — неожиданно строго сообщил «мастер». — Я же не спрашиваю, чем занимаетесь вы?

Ты даже не спросил, как меня зовут. И сам не представился, — запоздало спохватился Ян.

— …тем не менее, я отвечу… журналисту, — с заметной остановкой, произнес «мастер». — Я учитель, преподаю в школе. И пишу стихи для открыток.

Хм-м, неожиданно… Нет, первое как раз очевидно, а вот что касается второго…

— Для открыток? — машинально переспросил Ян.

— Раньше я просто писал стихи, — фонарь в руках «мастера» чуть дрожал, и голубоватое пятно света извилисто приплясывало на грязных стенах. — Но, к сожалению, стихи в наше время не особо востребованы. Как говаривала моя жена: «клепаешь строчки, а в доме ни кусочка!» Она в какой-то момент тоже приобщилась к стихосложению.

— А теперь?

Дорогу пересекла весьма упитанная крыса. Оглянулась неодобрительно, щурясь на незваных гостей. Беата боязливо юркнула за Лена. Мальчик мужественно расправил плечи.

— А теперь мы разошлись. Ни к чему причинять близким столько страданий, верно? Зато я научился писать полезные стихи. Денег это приносит немного, но хватает на жизнь и на ребят.

— Подождите! — в памяти забрезжило мельком прочитанное. — А вы случайно не тот учитель, что собирал беспризорников? Про вас в новостях рассказывали.

— Было дело. Теперь мои беспризорники подросли, сейчас уже вполне самостоятельные люди. Но вот появились новые, вроде Лена, — «мастер» ободряюще улыбнулся оглянувшемуся на свое имя Лену.

Пацан довольно просиял.

— И детишкам теперь есть куда приткнуться, да и мне дело нашлось. Иногда мне даже кажется, — собеседник улыбнулся еще шире и драматично округлил глаза, — что я нашел свое призвание!

Беата и Лен прыснули с нарочитой готовностью. Фонари в их руках плеснули в лица отставших изрядную порцию света, так что пару мгновений Ян пытался проморгаться и избавиться от ощущения, что в глазах его собеседника снова тлеют зловещие огненные точки.

И без того здесь было неуютно.

Ход вильнул и плавно затек в довольно большой каменный карман. От основного ответвлялось еще четыре выхода, но два были плотно замурованы камнем. Оставшиеся воняли канализацией. В центре кармана чернело старое кострище в жестяном ободе. Видно, здесь задерживались неоднократно.

— Привал, — буднично скомандовал «мастер».

— Да мы не устали, — запротестовал Лен.

— Конечно, нет. Но и смысла идти вам дальше я не вижу. Вы оба там были не раз. Пусть наш гость прогуляется в одиночестве и решит все свои дела… — кажется, «мастер» Яну подмигнул. — А мы пока попьем чайку.

Беата явно привычно вытряхнула из рюкзачка кубики сухого топлива, развела в ободе костерок и пристроила над ним кружки. Воду она налила из бутылки из-под сока. Действовала девушка с привычной обстоятельностью. Неужто она и пацан так охотно бежали сюда именно за этим странным чаепитием?

Ян оценивающе вгляделся в колыхающуюся черноту сразу за срезом входа.

— Не волнуйтесь! — приободрил «мастер». — Там путь идет прямо и прямо до самого входа в башню. Не ошибетесь. Думаю, полчаса вам хватит. Дойти, убедиться, что ничего интересного там нет и вернуться. А мы вас подождем.

Ну, если он так говорит…

Каменная кишка оказалась высокой, но узкой. Если расставить руки, то можно коснуться обеих стенок. А судя по окуркам и банкам, ходили здесь действительно часто, хотя путь ровней от этого не стал, и пол заваливали кучи осыпей. Фонарь выхватывал неровную кладку стен, рыжие от ржавчины кольца для факелов, и современные надписи масляной краской: «Коммунальные службы города Белополя предупреждают…» — остаток надписи отсырел и осыпался шелухой чешуек краски.

Так что ничего романтического в этом путешествии не было, Ян даже расслабился, когда фонарь, мерцавший и раньше, вдруг решил, что на сегодня потрудился достаточно. И погас. Тряска и щелчки выключателем не помогли.

Навалившаяся тишина мигом сделала и без того узкий ход еще теснее, наполнилась зловещим шуршанием, поскрипыванием и стонами и дохнула тухлятиной. Тут же почудилось, как нечто длинное ползет у ноги, вот-вот коснется лодыжки… Ян застыл, пытаясь приглядеться. Хоть «мастер» и заверял, что ход прямой и безопасный, но продолжать путь в темноте, рискуя свернуть себе шею на каком-нибудь каменном завале, было глупо. Проще вернуться и одолжить другой фонарь.

Главное, не выскочить к оставшимся спутникам с скоростью вылетевшей из бутылки пробкой. Неловко будет. Хотя наступающая на пятки тьма давила с каждым шагом все сильнее, Ян с усилием сбавил ход, когда впереди забрезжил свет. И даже постарался особенно не шуметь.

Как оказалось, не напрасно…

Нет, он не ждал увидеть ничего особенного. И представшее глазам зрелище в первый момент, тоже не слишком шокировало. Выглядело это вполне мирно: один свернулся клубком у костра, двое других приникли друг к другу. Ну, заскучали. Один задремал, оставшиеся развлекались, как могли… Потом Ян разглядел, что у костра дремлет Беата. А «мастер» прижимает к стене безвольно поникшего Лена. С того места, где Ян стоял, видна только макушка мальчика, его вяло подрагивающая рука и вытянутые ноги. Все остальное закрывает также ритмично содрогающийся «мастер».

Ян сделал шаг; откатился с дробным стуком камень. Мельком подумалось, что камень стоило бы поднять и опустить его на залысину над седеющим затылком.

«Мастер» резко оборачивается. Глаза его горят, хотя на этот раз огонь здесь совсем не при чем. Черты скуластого лица странно заострены. Из уголков рта тянутся прерывистые кровавые дорожки. Становится видно, что голова Лена наклонена в бок, воротник расстегнут, а на обнаженной шее набухают темными каплями дырочки.

Так, преставление о происходящем снова меняется.

— Фонарь погас, — обронил Ян в тугую тишину. — Не повезло.

Вампир свою жертву не бросил, а аккуратно прислонил к стене, и лишь затем медленно поднялся на ноги. Трансформация происходила стремительно — только что бледное и костистое лицо уже полнело и наливалось красками, фигура оплывала и теряла в росте. Но чувство опасности никуда не делось. Как и железистый запах.