Чужой гость (СИ) - Васильев Ярослав

Когда сгустились сумерки, уже весело трещал смолистыми полешками костёр, над которым булькал котелок с супом. Консервы и полуфабрикаты, приготовленные и разогретые на настоящем костре, обладали совсем иным, чарующим вкусом. А потом розовым шатром пустыню укрыл закат, и мягким бархатом легла ночь. Дым отгонял лёгкий ветерок, а Глеба на миг охватило ощущение дежавю. Искры над костром улетали прочь, словно хотели забраться в бесконечность Вселенной и остаться средь созвездий. И от этого небо казалось чёрным стеклом, непроницаемо закутавшим Опал. Звёзды оттуда смотрели на человека со злой насмешкой: больше ему не разбить уединения вакуума грохотом космических кораблей. Отныне удел человека коротать ночи в пустыне, царстве голых скал, развалин и песка. Вот также всего несколько месяцев назад Глеб сидел, первый раз встретив Ладу. Но сейчас на колени к бывшему лейтенанту положила голову Василиса, и тепло девушки не дало наваждению зацепиться за душу. Наоборот, теперь уже Глеб посмотрел на звёзды с насмешкой: вы ошиблись, недолго вам осталось быть в одиночестве. Завтра, послезавтра или через год — но люди вырвутся обратно за границу атмосферы.

Буровая установка не предназначалась для поиска жизни, но обладала чувствительными локаторами, которые Глебу удалось настроить, чтобы ощупывать пустыню на два-три десятка километров вперёд. Скачущий навстречу отряд они заметили задолго до того, как посланцы Пустынного хана прибыли в точку рандеву.

Василису и Андрея оставили в кабине, поэтому им оставалось лишь наблюдать на экране, как подъезжали десять всадников. Животные под седлом выглядели смесью верблюда и лошади — на заре колонизации их вывели, поскольку живущая на подножном корму лошадь, пока техники ещё мало, нередко удобнее машин, требующих заводских источников энергии и сложных запчастей. Благодаря этим выносливым, питавшимся любой органикой «лошадкам», человек во многом и существовал сейчас в пустыне. Тагельмусты скрывали лица, но Василиса поняла, что двое старших в отряде уже немолоды, с ними пятеро мужчин среднего возраста и трое совсем юных парней. Но винтовки за спинами висели у всех. При виде машины пустынники замерли, но жгучий интерес не скрывал никто: пусть модель незнакома, именно мобильную тяжёлую буровую опознать нетрудно. Виктор и Глеб встречали гостей в бронескафандрах, но забрала были подняты, а перчатки демонстративно отстёгнуты. «Мы можем сражаться, но хотим разговаривать».

После недолгих приветствий и вежливых слов старший отряда спросил:

— Вы не вышли к точке первый раз. Что случилось?

— Не было счастья, да несчастье помогло, — криво усмехнулся Виктор. — Нас почти перехватили. Знакома фамилия: рейдер Лисицын?

Пустынник кивнул и также скривился: фамилия была ему знакома слишком хорошо.

— Кто-то узнал про нас и нанял его перехватить. Прикрытием для начальства было то, что где-то здесь якобы видели стаю завроидов. Мой человек, — Виктор показал на Глеба, — сумел войти в состав роты Лисицына, предупредил меня, хоть и с потерями, мы сумели уйти. А дальше ложь обернулась правдой. В прошлой точке и в самом деле бродит стая завроидов. Рейдеров сожрали, мы еле унесли ноги, но пришлось скрытно в режиме молчания уходить по большой дуге и в точку два.

— Пусть духи пустыни накажут этих негодяев даже после смерти, — от души проклял старший отряда.

Завроиды были угрозой, с которой не шутят. Лисицын попробовал обмануть, придумав стаю тварей — и накликал беду на всех.

— Сейчас важно другое. У нас за спиной не просто установка в рабочем состоянии, картриджи и дроны в ней заправлены на десять скважин. Нужно как можно быстрее доставить её в ваш посёлок.

Почти минуту все пустынники не могли произнести ни слова, одни крестились, другие замерли столбом. Десять новых скважин — невероятное, безумное сокровище. Сокровище, за которое, не раздумывая, конкуренты им перережут глотку. Не остановят никакие договорённости, если у тебя за спиной не окажется достаточной силы отстоять это богатство. Тут же старший встречавших выделил половину отряда с приказом мчаться и сообщить Хану, чтобы владыка как можно скорее высылал навстречу помощь. Остальные же вместе с машиной спешно уйдут на полсотни километров в сторону, на случай, если кто-то прознал о планах и точке встречи.

*****

То, что до столицы Пустынного хана осталось недалеко, стало понятно, когда локатор показал движущийся навстречу буровой и её охране крупный отряд, предупредивший о себе по рации. Вскоре из-за высокого бархана выскочила почти сотня всадников, в сопровождении четырёх машин, обвешанных пулемётами: как позволило расстояние, из селения на помощь выехало столько мужчин, сколько имелось лошадей. Причём лишней предосторожностью это никто не посчитал. Через посёлок шло немало караванных путей, в радиусе досягаемости было несколько природных оазисов и скважин, а где вода — там и грабители.

Василиса присмотрелась к броневикам и удивлённо спросила:

— У них труба выхлопная, вон прямо дым видно. У вас тоже на бензине ездят?

— Пустынникам недоступны многие современные технологии, — пожал плечами Глеб. — Знания сохранились пока ещё, есть свои инженеры, в том числе из Города. Но чем сложнее машина, тем труднее её содержать без соответствующего парка станков. Вот и переходят на примитивную кустарщину. Те же пороховые винтовки или бензиновые двигатели. Сам тоже первый раз вижу, но слышал, что недалеко добывают и перегоняют нефть, детали где-то сами делают, часть заготовок в городе покупают. Из-за этого в том нападении и пытались именно Пустынного хана подставить. Запаса металла на транспортёрах пустынникам хватило бы лет на тридцать, полностью сделав независимыми от поставок из эко-купола. Все должны были поверить, ибо, кроме Хана, организовать подобную масштабную операцию в пустыне больше некому. Еда или какой-нибудь груз запчастей для городской техники интересуют исключительно мелкие банды: что-то самим съесть, остальной груз на чёрном рынке в Старой бойне толкнуть.

Небольшое естественное озеро, посёлок и тепловое пятно неподалёку, видимо завод, локатор тоже показал заранее. Но нормальной картинки этот прибор не рисовал, одни лишь точки, линии и ворох цифр. Так что к зрелищу Василиса оказалась не готова, хотя и напридумывала себе по дороге вариантов от скопища глинобитных лачужек до дома-колодца Люка Скайуокера из «Звёздных войн». Когда машина поднялась на последний бархан, и получилось всё разглядеть через окно уже своими глазами, Василиса ощутила, как у неё отвисает челюсть.

Зубчатая линия горизонта была залита алым, огненная стена наполовину опустилась за барханы, красуясь напоследок золотисто-красной гривой. Солнце хоть уже и пряталось на ночь, подчиняясь непреложному ходу времени, но ещё роняло последние яркие лучи на дома, точнее высокие конусы крыш, лежавших на прямоугольниках первого этажа. Причём если не подводил глазомер, эти конусы в высоту поднимались как ещё два этажа. Где-то дома смыкались стенами, где-то невысокими заборами дворов. Посёлок был немаленький, его пытались распланировать: три продольных и две поперечных улицы. Но между ними жизнь брала своё, образуя затейливый узор переулков и тупичков. В самом центре хорошо узнаваемой луковицей купола стояла церковь. Верили тут поголовно, искренне и истово, слишком уж часто жизнь в пустыне зависела не только от силы человека, но и от удачи свыше.

Постоянный гараж для огромной и тяжёлой машины делать не стали. Выкопали что-то вроде траншеи глубиной в метр, усилив стенки от осыпания глиняным кирпичом-сырцом, из такого же необожжённого кирпича подняли стены на метр над поверхностью. Остальное спрятали под крышей из маскировочной ткани. Сразу как застыл двигатель, экипаж выбрался наружи, причём в этот раз обошлись вообще без брони. Встречало их всё население посёлка во главе с самим правителем. И что девушку приятно порадовало — на чужаков смотрели с уважением, но без зависти. А ведь гости были одеты в сшитые из термоткани песчаные комплекты эпохи технологического расцвета. В таких можно хоть ночевать в холодную ночь на песке, хоть не перегреться в самую жару. С началом упадка встречалась такая одежда всё реже, каждый подобный комплект стоил как новое подворье с молодым конём в придачу. Ещё порадовало, что по рясам можно было угадать четверых священников, но стояли они в общей толпе, а не в числе свиты Пустынного хана. Признак того, что светской власти в посёлке церковь не имела.