Творения, том 8, книга 1. Толкование на Евангелие от Иоанна. - Иоанн Златоуст

БЕСЕДА 18

«На другой день опять стоял Иоанн и двое из учеников его. И, увидев идущего Иисуса, сказал: вот Агнец Божий. Услышав от него сии слова, оба ученика пошли за Иисусом» (Ин. 1:35–37).

1. Почему св. Иоанн Креститель часто повторял одно и то же? — Некоторые оглашенные отлагали принятие крещения до последнего момента. — 2. Пророки и апостолы проповедовали Иисуса Христа отсутствующего, а св. Иоанн Креститель проповедовал Христа присутствующего. — 3 и 4. Следует предпочитать учение Иисуса Христа всякому другому. — Чем больше дают пищи телу, тем более его расслабляют; чем более дают пищи душе, тем более ее укрепляют. — Отвращение к мясу есть признак болезни тела; отвращение к Слову Божию есть признак болезни души. — Какова ее пища? — Против театра и зрелищ.

1. Беспечна природа человеческая и легко увлекается к погибели не от того, что она так создана, а от произвольного нерадения. Поэтому–то надобно много увещевать ее. И Павел, пишущий филиппийцам, по этому побуждению говорит: «писать вам о том же для меня не тягостно, а для вас назидательно» (Фил. 3:1). Земля, приняв однажды семена, скоро воздает плоды и не требует вторичного сеяния; но душа наша не такова. Желательно, по крайней мере, чтобы сеющий часто и прилагающий к тому много попечения хотя однажды получил плод. И прежде всего, предлагаемое учение не легко напечатлевается в душе, потому что в ней много окаменелости, она объята бесчисленным тернием, а кроме того много наветников, которые похищают эти семена. Затем, когда семя внедрится и укоренится, оно требует опять такой же заботы, чтобы могло взойти в рост, а взошедши, оставалось бы в целости и не потерпело от чего–либо вреда. Впрочем, в земных семенах, когда колос достигнет зрелости и получит надлежащую силу, он уже не боится ни зловредной росы, ни зноя и ничего другого; но в деле учения не так. Здесь и после того, как все вполне бывает устроено, часто одна непогода и буря повреждает все, при обстоятельствах неблагоприятных, при наветах коварных людей, или при стечении других различных искушений. Это мы говорим не без цели, а для того, чтобы ты, услышав повторение Иоанном одних и тех же слов, не обвинил его в суесловии и не счел его человеком пустым и скучным. Он конечно желал, чтобы и однажды сказанное им было услышано, но как вначале не многие вняли сказанному, по причине глубокого усыпления, то вот повторением одного и того же он снова пробуждает их. Смотри: он говорил: «Он–то Идущий за мною, но Который стал впереди меня», и: «я недостоин развязать ремень у обуви Его», также: «Он будет крестить вас Духом Святым и огнем», и: «на Кого увидишь Духа сходящего и пребывающего на Нем, Тот есть крестящий Духом Святым. И я видел и засвидетельствовал, что Сей есть Сын Божий» (Ин. 1:27–34). Но между тем никто не внимал ему, никто не спрашивал: что это ты говоришь, и о ком, и для чего? Потом он сказал еще: «вот Агнец Божий, Который берет [на Себя] грех мира», — однакож и этим не вывел их из бесчувственности. Таким образом он принужден был повторять одно и тоже, как бы грубую и затверделую землю смягчая новою запашкой и словом, точно плугом, поднимая подавленную душу, чтобы бросить семена в глубину ее. Потому–то Креститель и не распространяет своего слова, заботясь только об одном — чтобы их привести и присоединить ко Христу. Он знал, что, если только они примут Его и уверуют, то уже не будут иметь нужды в другом свидетеле о Нем. Так и случилось. Если самаряне, послушав Христа, говорят жене самарянской: «уже не по твоим речам веруем, ибо сами слышали и узнали, что Он истинно Спаситель мира, Христос» (Ин. 4:42), то гораздо скорее могли быть обращены ко Христу ученики (Иоанна), как действительно и было. Они, пришедши (ко Христу) и послушав Его один вечер, уже не возвращались к Иоанну, но так предались Христу, что приняли на себя и служение Иоанна и сами стали проповедовать о Христе. «Он первый находит брата своего Симона и говорит ему: мы нашли Мессию, что значит: Христос» (Ин. 1:41). Обрати внимание и на следующее: когда Иоанн говорил: «Он–то Идущий за мною, но Который стал впереди меня», и: «я недостоин развязать ремень у обуви Его», то не уловил никого; как же скоро стал беседовать об устроении нашего спасения и беседовать словом более простым, то ученики его последовали за Христом. Но не это одно надлежит взять во внимание, а и то, что не столь многие приводятся (ко Христу) тогда, когда говорят им о Боге что–нибудь великое и возвышенное, как тогда, когда говорят о благости, человеколюбии Его и о том, что относится ко спасению слушающих. Вот услышали, что Он берет грехи мира, — и тотчас поспешили к Нему. Если можно, говорят они, омыть свои грехи, — для чего же медлить? Вот предстоит Тот, кто освободит нас от них без труда. Не крайне ли безрассудно отлагать до другого времени такой дар? Да слышат это оглашенные, отлагающие свое спасение до последнего издыхания. «Опять стоял Иоанн и сказал: вот Агнец Божий». Христос ничего не говорит, а все Креститель. Так бывает с женихом. Не сам он тотчас начинает говорить с невестою, но стоит в молчании, и другие указывают его и вручают ему невесту; и когда она является, он не сам по себе принимает ее и уводит, но другой ему передает ее. Когда же примет из рук других, то уже так располагает ее к себе, что она не вспоминает и сочетавших ее с ним. Так было и со Христом. Пришел Он обручить себе Церковь, — и вначале ничего не говорил сам, а только предстоял; друг же Его Иоанн подал Ему десницу этой невесты, вручив Ему через свое слово души людей. Но, приняв их, Христос так расположил их к себе, что они уже не возвращались к тому, кто вручил их.

2. Не это только, но и другое нечто надлежит здесь заметить. Как, при заключении браков, не девица приходит к жениху, а он спешит к ней, хотя бы это был сын царя и хотя бы он хотел взять за себя из бедного и низшего сословия, хотя бы рабу, — так было и здесь. Не естество человеческое восходило на небо; но сам (Бог) снизшел к нему — презренному и убогому. По совершении же брака, Он уже не дозволил ему оставаться здесь, но, восприняв его на Себя, ввел в дом отчий. Но для чего Иоанн не отдельно берет своих учеников и не особо говорит с ними о Христе, чтобы таким образом передать их Христу, а в присутствии всего народа говорит им: «вот Агнец Божий»? Для того, чтобы это не казалось делом его умысла. Если бы они пошли ко Христу, будучи особо убеждены Иоанном и как бы из угождения ему самому, то они также скоро могли бы и отступить от Христа; но теперь, решившись последовать Христу по силе учения, обращенного ко всем вообще, ученики Иоанна пребыли твердыми в этом, так как последовали не из угождения учителю, а по собственному усердию и ради своей пользы. Все пророки и апостолы проповедовали Христа в Его отсутствии: одни — до Его пришествия во плоти, другие — по Его вознесении; один Иоанн проповедовал о Нем в Его присутствии. Потому он и называется другом жениха, — так как он один присутствовал на браке; он все это устроил и совершил; он положил начало этому делу. «И, увидев идущего Иисуса, сказал: вот Агнец Божий». Он говорил это, показывая, что не голосом только, но и очами свидетельствует. Он удивлялся Христу, в радости и восторге; и не тотчас обращает слово убеждения к ученикам, но сперва только удивляется и предается изумлению, при явлении Христа; показывает всем и дар, с которым Он пришел, и образ искупления. Слово «агнец» выражает то и другое. И не сказал Иоанн: «возьмет», или: «взявший», но «берет» грехи мира, как бы Христос всегда это делал. В самом деле, Он не тогда только принял на себя грех, когда пострадал, но с того времени и доселе вземлет грехи, не так, как бы всегда был распинаем (Он однажды принес жертву за грехи), а так, как этою одною жертвою Он всегда очищает грехи. Таким образом как наименование Его Словом показывает превосходство Его естества, а имя Сына выражает отличие Его от других существ, так и слова: агнец, Христос, пророк, свет истинный, пастырь добрый и другие, употребляемые о Нем, выражения с прибавлением члена (о) показывают большое различие их от обыкновенных выражений. Много было агнцев, пророков, христов [15], сынов; но Иоанн представляет большое различие между Ним и всеми теми. И это он утвердил не прибавлением только члена, но и приложением слова: единородный, — так как Христос не имеет ничего общего с тварью. Если же кому кажется неблаговременным то, что слова эти сказаны были в десятом часу (таково было время дня: «было около», сказано, «десятого часа», — ст. 39), то, по моему мнению, такой очень погрешает. Для многих людей, раболепствующих плоти, конечно, время после насыщения не совсем удобно к делам важным, потому что душа отягощена пищею. Но то был муж, не употреблявший даже обыкновенной пищи, который и вечер проводил с такою же трезвенностью, с какою мы — утро, или лучше сказать, гораздо большею (потому что у нас нередко остатки вечерней пищи наполняют грезами душу, а он ничем таким не обременял этого судна); поэтому и не удивительно, что Иоанн и в вечернее время беседовал о таких предметах. Притом же он и жил в пустыне близ Иордана, куда все с большим страхом приходили для крещения, мало заботясь в то время о делах житейских, как и со Христом народ пробыл три дня, оставаясь без пищи. Долг усердного проповедника, как и заботливого земледельца — не оставлять своего дела, пока не увидит, что всажденное слово укоренилось. Но почему Иоанн не прошел всей Иудеи с проповедью о Христе, а оставался при реке, ожидая Его пришествия, чтобы потом, когда Он придет, указать Его народу? Иоанн хотел, чтобы сами дела свидетельствовали о Христе, а особенная цель Иоанна была та, чтобы только огласить Его пришествие и убедить хотя некоторых — послушать Живота вечного. Большее же свидетельство Иоанн оставляет самому Христу, именно свидетельство дел, как и сам Христос говорит: «Я же имею свидетельство больше Иоаннова: ибо дела, которые Отец дал Мне совершить, самые дела сии, Мною творимые, свидетельствуют о Мне» (Ин. 5:36). Смотри же, как такое свидетельство было сильно. Иоанн бросил только малую искру — и вдруг пламя поднялось в высоту. Те, которые дотоле даже не внимали словам Иоанна, наконец говорят: «все, что сказал Иоанн о Нем, было истинно» (Ин. 10:41).