Бедный Енох - Алексей Тарасенко

Я опять киваю головой, пытаясь достать из компота разваливающийся под вилкой абрикосик.

Пока же я занимаюсь этим со всех сторон многотрудным делом — мне звонят на мобильный телефон и приглашают забрать «корочки» и электронный ключ.

— Вы не могли бы придти побыстрее? — спрашивает меня мягкий женский голос на «той стороне провода».

Я отвечаю, что смогу придти быстро — мне нужно примерно полчаса времени на это:

— Как же так? — возмущенным тоном отвечает мне женский голос — где вы?

— На обеде…

— Но обед давно закончился!

— Я обедаю с товарищем Приятелем Сартакова.

Этот «аргумент», видимо, действует.

Вместе с Приятелем Сартакова мы возвращаемся.

Едва же я получаю свои корочки и возвращаюсь в архив — ко мне, во главе с замом Виктора Петровича (а Виктор Петрович вновь болен) пристают старички, намекая, что, дескать, такое дело не плохо было бы отметить.

Тогда мне приходится идти сами знаете за чем, и пока я неспеша собираюсь один из старичков вызывается мне помочь — чтобы я не перерасходовался и покупал бы только то, что нужно, «без безрадостных излишеств».

Скромное угощение вычищает мой карман почти в ноль, зато старички «хорошо сидят». Пару раз упомянув мои корочки они произносят чисто формальные тосты за меня, после чего обо мне успешно забывают, разговаривая о чем-то своем.

Какое-то время я слушаю этих старикашек, но по мере употребления алкоголя (а они ничего легче сорока градусов не приемлют) постепенно погружаюсь в состояние полной растворенности в атмосфере, так что, когда уже идет второй час «празднования» и про меня вновь вспоминает заместитель Виктора Петровича, я не сразу понимаю, что тот обращается ко мне:

— Андрюха! Андрюха! — чуть ли не кричит мне в ухо зам. Виктора Петровича — Андрюха! Ну как тебе у нас?

Догадавшись все-таки о том, что ко мне обращаются, я выпаливаю заранее на всякий случай припасенные слова о том, что очень важно, что бы коллектив был хороший, и, дескать, как редко бывает в жизни, мне повезло попасть именно в такой коллектив, и еще что-то о том, что архивная работа дает возможность погрузиться в атмосферу героических КГБ-шных лет, когда в Комитете бурлила жизнь, и по всей земле КГБ проводил множество разного рода операций. Вот, дескать, жизнь когда-то была интересной!

В ответ старики на некоторое время замолкают, одобрительно кивая головами, после чего, вновь обо мне забыв (к моему несказанному облегчению, кстати) стали вспоминать былое.

— Эх, Андрюха! — похлопывая меня по плечу сказал, пока я еще не оказался уже совсем-совсем в тумане один из них — что же будет дальше?

Что же будет дальше??

Через какое-то время я все же выбираюсь из архива, правда, в весьма «текучем» состоянии, чтобы уже идти домой, на ходу решив двигаться к метро не на Трубную площадь, а на Чистые пруды, так что тем самым сокращаю, наверное раза в два, протяженность пешего пёха, плюс, если честно, не смотря на всю близость Чистых к Лубянке — давненько там не бывал.

В общем, я топаю по Мясницкой, где-то до середины, после чего сворачиваю на Кривоколенный, потому что душа вдруг «запросила» вновь немного поесть и выпить, а там расположен как раз симпатичный такой клубчик.

Покопавшись в карманах и поняв, что на среднего уровня обедик денег мне наверняка хватит — я уверенным (на сколько это только возможно) шагом заруливаю в клуб «Бибика».

«Бибика» — к слову сказать, одно из очень одиозных и центровых мест контркультурной жизни столицы. Тут постоянно происходят какие-нибудь мероприятия, выставки-выступления да концерты, как, впрочем, и всевозможные несуразицы — типа пьяных дебошей писателей, драк поэтов друг с другом, ну, там еще и пожары всякие.

Тем не менее сейчас там все просто великолепно — хорошо отреставрированный после большого пожара клуб, облаченный в новую дизайнерскую концепцию прогрессивную и уютно-домашнюю одновременно, представляется (во всяком случае таким посетителям как я) местом весьма притягательным.

Итак, я занимаю один из маленьких столиков у стены, а свободных мест уже почти и нет, после чего, полчаса прождав официантку, заказываю себе еду и пиво — чтоб уже совсем расслабиться.

Первым делом, конечно, мне принесли пиво, затем я закурил, и, пока несут еду, немного поразмыслил о том — о сем.

Когда же мне наконец приносли весьма вкусный ужин (который потребляя я уже от удовольствия совсем было впал в нирвану) вдруг весь мой кайф и обломился! — в зале, где я сижу, в зале, где почти никогда не каких мероприятий не проводят, официанты вдруг начинают приносить столы и стулья, и еще какие-то юркие молодые ребята ставят и налаживают аппаратуру, после чего — вот тебе на! — вдруг оказывается, что сейчас тут будет проходить презентация аж сразу двух каких-то новых издательств!

— Ну что за черт? — спрашиваю я сам себя — в меру тихий вечерок пропадает, причем ни за что!

— Дорогие друзья! — вдруг появился один человек — представитель клуба с микрофоном, — позвольте мне с большой радостью — (радости при этом у него на лице, конечно, не было никакой) — сегодня представить вам наших друзей, которые представят вам свои, как мне кажется, интереснейшие недавно открывшиеся издательства. Во-первых это — издательство «Аноним», примечательное тем, что печатает авторов желающих для читателей остаться неизвестными, а так же издательство «Ксенокс», специализирующееся на литературе оккультного толка для широкой публики.

Оба представителя издательств, уже подошедши, утвердительно покачивают головами, когда упоминают их издательства, после чего — как это обычно бывает, заводят заунывную интеллигентскую хрень, которую, конечно же, никто из присутствующих в залене слушает.

Тем не менее, раздражая всех, по залу туда-сюда носится фотограф, выискивая, как мне показалось, места, чтобы снять мероприятие так, будто на него пришла публика в большом количестве. Очки фотографа поблескивают в свете ламп, переливаясь фиолетовыми и голубыми бликами, а пластмассовый лейбл «Enox» на душке поигрывает ядрено-желтым отблеском.

Я же на столько удивлен происходящим, что это вес мне на голову свалилось, что некоторое время даже пиво не пью, на ходу трезвея, и лишь пережевываю жареную картошку.

Когда же мой пьяный туман слегка растаял, я заметил что один из презентуемых издателей — тот самый типчик, буквально затерроризировавший меня как-то раз в ЦДХ, и (что было особенно неприятно) этот типчик заметил меня, и активно показывал мне жестами — пока его товарищ лепетал какую-то лабуду, чтобы я, дескать, подождал его, если буду уходить.