Отрезанная ветвь - Ivan Ivanovich

тебя сделать, когда уходил, Зуко? Позаботиться о сестре. Но ты этого не сделал, и теперь мы все пожинаем плоды твоей безалаберности! — повысил голос Чан и откинул голову назад. — Да и я сам виноват, — гораздо тише добавил старший принц. — Знал бы, что Озай так качественно промоет вам мозги, ни за что бы вас там не оставил. Моя ошибка, — сказал он, с силой проводя ладонью по лицу, пытаясь согнать усталость, что навалилась на него.

Так и сидели они в развалинах покинутой деревеньки Ту Зин. Был вечер, и скоро солнце зашло за горами. Айро достал из своей походной сумки чайник и стал заваривать чай, не говоря ни слова. Что творилось в его голове, Чан Мину оставалось только гадать.

— Что будет, когда она проснется? — спросил Зуко, немного придя в себя от дневных потрясений.

— Что будет? — не то спросил, не то сказал Чан и посмотрел на Азулу. Младшая сестра все еще спала, свернувшись калачиком и обняв себя руками. — Я не знаю. Она может убить нас всех, а может просто убежать, — высказался Чан Мин и наткнулся на хмурое лицо брата.

— Идите сюда, дети. Будем пить чай, — Айро разлил чай по маленьким чашкам. Чан Мин, держась за стену, встал и, ковыляя, добрался до дяди Айро. Взял из его рук чашку, демонстративно принюхался и чуть-чуть отпил. — Ты не доверяешь мне, Чан Мин? — прямо спросил его Айро.

— Ты хотел убить мою сестру. Свою племянницу. Что я должен думать, дядя? — Дракон Запада лишь горько вздохнул.

— Ты не видел, во что она превратилась. Капризная, но милая девочка стала злой и коварной змеей. Я сам видел, как она издевалась не только над твоим братом, но и над многими слугами во дворце. Как она мучила зверей в дворцовом парке. Как она смотрела на нас, когда впервые за два года мы встретились с ней в Доме Отдыха, где мы с Зуко отдыхали после того, что случилось на Севере, — сказал Айро и, тяжело вздохнув, продолжил: — Это уже не та Азула, которую ты знал, Чан. Этот бой и то, как она устроила охоту на нас, и вовсе убедило меня… — Айро промолчал, но красноречиво посмотрел на Чана.

— Убедило тебя в чем? Что ее можно убить? — Чан перевел взгляд на Зуко. — А ты? Неужели твоя ненависть к ней столь глубока, что ты готов был пойти на это?

Зуко молчал. Молчал и Айро. Чан же, отпив еще немного чая, сказал:

— Если мы готовы убивать друг друга, то Озай уже победил.

Это прозвучало как приговор. Тот, который окончателен и обжалованию не подлежит. Слова Чана словно плетка отозвались в душе принца и он, встав и сжав кулаки, закричал:

— Ты-то откуда знаешь! Ты бросил нас, ушел непонятно куда! А нам каждый день приходилось бороться, бороться, понимаешь?! Два года! Два года, Чан, я терпел нападки от придворных! Они видели, что отец отдает предпочтение ей, Азуле, и смеялись у меня за спиной. Но я все знал, все. «Добрых людей» при дворе хватало, и каждый хотел урвать себе кусок от власти. И теперь, когда у меня появилась возможность восстановить свою честь, вернуться домой с триумфом, появилась она и снова решила занять мое место! — Зуко тяжело дышал и смотрел на Чана горящими от злобы глазами. Но в какой-то момент, словно кто-то выпустил из него воздух, он осел на землю и разразился рыданием. — Я всего лишь хотел, чтобы меня уважали. Уважали, как до сих пор уважают тебя, как уважают Азулу, как уважают отца. Только уважение… только уважение, — последние слова он сказал тихо, спрятав свое лицо в ладони и продолжая вздрагивать. На Чана же эта истерика не произвела должного впечатления. Зуко был эмоционален и при своих позволял себе гораздо больше, чем при чужих. Чан, все еще пошатываясь от слабости, встал со своего места и подошел к Зуко. Он сел рядом с ним и положил руку на его плечо.

— Брат. Я ошибся. Мы все ошиблись. Мы оба доверились не тому человеку. И смотри, куда нас завели наши ошибки. На край света, — сказал Чан и, сделав глубокий вздох, продолжил: — Помнишь, что говорил нам великий Азулон? Про то, в чем наша сила, сила его внуков, и в чем сила нашего народа? — Чан говорил тихо, стараясь достучаться до брата и заставить того подумать. Сам же Зуко перестал вздрагивать и глухо произнес:

— В единстве — сила.

— Правильно, — удовлетворенно кивнул и слегка улыбнулся Чан. — И лишь вместе мы можем не только выжить, но и вернуться домой, — принц увидел, что Зуко смотрит на него. — Я ведь такой же изгнанник как и ты, Зуко. Во всяком случае теперь. Я уверен, что меня арестуют в любом порту Народа Огня, как только моя нога ступит туда, — на самом деле Чан лукавил. Это было лишь предположение. — Но если мы объединимся и сможем вернуть ту Азулу, которую мы знаем…

— Вернуть? Ты же видел, какой она стала? — прервал его Зуко.

— Вот именно. Дядя Айро прав. Азула изменилась. Но я не верю в то, что она изменилась в одночасье. Что-то случилось. И об этом не знает никто кроме нее и Озая, — закончил Чан и с удовлетворением заметил, что Зуко задумался. Айро же, что все это время молча слушал их разговор, тоже задумался и удивленно посмотрел на старшего племянника. Он хотел было что-то сказать, как из-за развалин послышался шорох. Ведомые инстинктами бойцов, они все, даже слабый Чан, заняли боевую стойку. Но она им не понадобилась. Из темноты вышли две девичьи фигурки с поднятыми руками.

— Тай Ли и Мей. Ну конечно. Кто же еще мог прийти за Азулой? — задал риторический вопрос Айро, продолжая находиться в боевой стойке.

— Мы не собираемся атаковать, ваше высочество. Мы только хотим забрать принцессу, — сказала Мей, продолжая держать руки на виду.

— Я думаю, им можно верить, — подал голос Чан и вышел вперед. Следующие несколько секунд он наслаждался ошарашенными лицами ночных гостий. И если наблюдать удивление на бледном и вечно холодном лице Мей было забавно, то удивленный и обиженный взгляд Тай Ли пробудил в его сердце какое-то незнакомое чувство.

—