Заманчивая мишень - Уилл Мюррей

Все изменил один-единственный звонок его домашнего телефона.

- Орвилл Флетчер? - спросил мягкий уверенный голос.

- Орвилл Ролло Флетчер, - поправил он. Отца его звали Орвилл Огаст Флетчер. Он до сих пор получал счета на это имя. Что тоже задевало его самолюбие.

- Я представитель агентства "Айксчел тэлент".

- По телефону никаких покупок не совершаю, - ответил Орвилл и хотел было положить трубку.

- Нет, я ничего не продаю. Я покупаю.

- Прошу прощения?

- Насколько я понимаю, вы очень похожи на Трэша Лимбергера, политического комментатора.

- Он клоун, а не политический комментатор.

- Мое агентство специализируется на двойниках знаменитостей.

Продолжать не было нужды. Подолгу сидя дома, Орвилл приобрел скверную привычку смотреть телебеседы всех ведущих от Нэнси Джессики Рапунцел до Копры Иннисфри.

- Если захочу поступить в цирк, - сдержанно, с достоинством отозвался Флетчер, - то сам свяжусь с "Ринглинг бразерс". Всего доброго.

- Оплата феноменальна, - поспешно добавил незнакомец.

Орвилл заколебался.

- В каком смысле?

Мягкий голос назвал столь весомую в своем роде цифру, сколь весомым был Орвилл в своем.

- Это другой разговор, - смягчился Орвилл. Он унаследовал и закладную, по которой ему вскоре предстояло расстаться с родным домом. - Что конкретно мне придется делать?

- Для начала научитесь говорить голосом Трэша Лимбергера.

- Признаюсь, таких способностей у меня нет.

- Мы об этом позаботимся.

И звонивший позаботился. Через два дня приехал постановщик голоса и привез чек на сумму годового предварительного гонорара.

За полтора месяца Орвилл Ролло Флетчер овладел походкой, голосом и богатым лексиконом Трэша Лимбергера.

Обладатель мягкого голоса о Флетчере не забывал, позванивал.

- Пора устраивать ваше первое лицедейство.

- Предпочитаю более достойные определения, сэр. Я профессионал.

- Но сначала вам придется пройти полное медицинское обследование.

- Зачем?

- Этого требует наша страховая компания.

- Ладно, - согласился Орвилл, хотя уже одна мысль о том, чтобы продемонстрировать врачам свой избыточный вес, приводила его в ужас. Они вечно пытались ограничить его в любимых лакомствах.

Обследование проводил местный врач. На удивление тщательное, включающее в себя и энцефалограмму.

Результаты пришли вскоре срочной почтой из агентства "Айксчел тэлент", штат Калифорния, находящегося в Голливуде. Несмотря на то что поблизости не было стула, Орвилл Ролло Флетчер, прочтя заключение и обнаружив ужасные слова "мозговая опухоль", грузно плюхнулся на пол. Когда позвонил обладатель мягкого голоса, он плакал.

- Я умру, - наконец сдавленно сообщил ему Орвилл.

- Если в наших силах помочь вам, то не умрете.

- Ч-что вы имеете в виду?

- Мы имеем доступ в лучшие медицинские учреждения. Доверьтесь нам, и вы распрощаетесь с этой опухолью.

- Зачем вам так стараться для меня?

- Затем, - ответил "спаситель", - что Трэш Лимбергер - самый популярный телеведущий, а вы стоите сразу после него. Это наше вложение в будущее.

- Очень рад принять ваше любезное предложение, - сквозь слезы выдавил Орвилл, вдыхая вансерил от астмы из ингалятора.

Ему пришлось лететь самолетом в Мексику, в город Халиско. На аэродроме его уже ждал автомобиль, и вскоре они по пыльным улицам подъехали к дому, весьма смахивающему на старый абортарий. Внутри оказались врач с сильным акцентом и операционная с лучшим хирургическим оборудованием, какое только мог вообразить Орвилл.

Результаты энцефалограммы были уже на руках у врача.

- От этой опухоли нетрудно избавиться облучением, сеньор, - заключил он. - Ничего сложного.

- Даже не верится, - заплакав от облегчения и ничуть не стесняясь, ответил Орвилл.

Ему в тот же день наголо обрили голову и в полном сознании отвезли в операционную. Там он увидел на полках банки с препаратами. Смуглая медсестра потянулась за той, где было написано по-латыни "Loxodonta Afrikana".

Врач остановил ее резким приказом по-испански, и она взяла другую с этикеткой "Elephas Maximus". Осторожно поставила туда, где были разложены хирургические инструменты.

В школе Орвилл изучал латынь. Было это давно, однако в памяти кое-что сохранилось.

Он недоумевал, какое отношение имеют слоны к мозговой опухоли, но тут рот его накрыли маской, и все вопросы утопил заклубившийся в голове туман. Очнувшись, Орвилл почувствовал себя вполне здоровым, но его обритая голова оказалась забинтованной.

- В чем дело?

- Ваш мозг плохо среагировал на операцию, - объяснил врач-мексиканец. Он стал раздуваться, и, чтобы умерить давление, пришлось проделать отверстие в черепе.

Глаза Орвилла наполнились ужасом.

- У меня в черепе дырка?!

- Si*. Маленькая. Называется "трепанационное отверстие". Она скоро затянется. А ваша опухоль почти прошла. Ко времени снятия бинтов от нее останется лишь дурное воспоминание.

* Да (исп.).

Орвилл заплакал от облегчения, сотрясаясь всем телом.

- Я слышал, у вас все в порядке, - произнес на другой день мягкий голос в телефонной трубке.

- Этим я целиком обязан вам, но даже не знаю вашей фамилии.

- Д.Д. Типпит.

- Большое спасибо вам, мистер Типпит, от всего моего благодарного сердца.

Исцелясь, Орвилл Ролло Флетчер вернулся в Спокан, чувствуя себя обновленным. Волосы его отросли, и он сбавил в весе, несмотря на то, что почти месяц лежал на койке.

Вес он, правда, быстро набрал снова. Непонятно откуда у него появилась неутолимая тяга к арахису.

Однажды ему срочной почтой прислали авиабилет в салон первого класса до Вашингтона, округ Колумбия, и записку, где сообщалось, что для него забронирован номер в отеле.

Это было четыре дня назад. По прибытии Орвилл Флетчер обнаружил под дверью листочек бумаги. Там только и было написано: "Ждите моего звонка. Типпит".

И он ждал. Четыре дня. С каждым днем нервничая все больше и больше. От нечего делать слушал радиопрограмму и смотрел телепередачи Трэша Лимбергера, повторял слова, иногда они срывались у него с уст раньше, чем звучали с экрана. Вычурные жесты его успешно соперничали с жестами самого Лимбергера.

Стоя перед зеркалом, включив за спиной телевизор, он наблюдал за двумя отражениями - своим и Лимбергера, и на его обычно мрачном лице появлялась довольная улыбка.

- Превосходная копия, - бормотал Орвилл. Он надеялся, что его публичный дебют состоится не на каком-нибудь дрянном открытии мачта или, хуже того, на неприглядной холостяцкой вечеринке. Главное - хранить достоинство. Иначе он самое настоящее ничтожество.

В четыре часа дня явился посыльный. Принес большую, перевязанную толстой веревкой коробку.

- Спасибо, дорогой, - встретил его Орвилл и щедро одарил чаевыми.

Когда Флетчер открыл коробку, сердце его упало. Ему прислали красно-белый костюм Санта-Клауса. Там были даже белоснежная борода и ортопедические сапоги.

- Чего ради мне это надевать? Меня же никто не узнает!

Костюм он все же решил примерить. Вдруг повезет, вдруг окажется не впору.

- Если подумать, - произнес Орвилл, разглядывая себя в зеркале, возможно, это и к лучшему.

Зазвонил телефон, и знакомый мягкий голос произнес:

- Сегодня вечером.

Орвилл проглотил разочарование. В конце концов он обязан агентству "Айксчел тэлент" жизнью.

- Прекрасно. Где и когда мне нужно появиться?

- Ровно в восемь пятнадцать. У Белого дома.

- Прошу прощения?

- Сегодня вечером на лужайке Белого дома состоится ежегодная рождественская церемония зажжения елки. Вы официальный Санта-Клаус.

- Меня пустят в Белый дом?

- Будьте у восточных ворот ровно в восемь пятнадцать. Не раньше и не позже. Там строгая охрана.

- Ничего не понимаю.

- Это шутка Первой леди. Вы совместно с Президентом включите рубильник, елка зажжется. Потом вы сбросите шапку и бороду и выступите в роли Трэша Лимбергера.

- Что нужно говорить?

- Не важно. Что угодно. Главное - рассмешить Президента.

- Не знаю, смогу ли.

- Сможете. Все кончится через пятнадцать минут Идите, пообедайте как следует, пропустите стаканчик-другой, если хотите, и ждите у восточных ворот ровно в восемь пятнадцать.

- Непременно, - торжественно пообещал Орвилл.

- Не забудьте ингалятор.

- Я всегда ношу его при себе на случай приступа.

- Когда войдете в ворота, вдохните как следует. Стероиды поддержат вас до конца церемонии.

- Отличная мысль. Так и сделаю, - согласился Орвилл Ролло Флетчер.

Он зашел в ресторан, довольный уже тем, что наконец-то оставил постылый номер, заказал превосходную грудинку, печеный картофель и хлеб. И две порции орехового пирога.

По пути из ресторана к нему пристал нищий в потрепанном пальто и склеенной липкой лентой темных летних очках.

- Подайте доллар, - попросил нищий негромким голосом.

- Извините, дорогой.