Отвергнутые Мертвецы - Graham McNeill

– Я не понимаю, о чём вы говорите, но если Наставница Сарашина в опасности, то мы должны ей помочь.

Григора кивнул:

– Если ещё не слишком поздно.

Кай и Григора вышли из сливных каналов в одной из основных узловых комнат у основания башни. Вспыхивали жёлтым светом люмы предупредительной сигнализации, у входа в одну из библиотек лежало несколько трупов, сложенных штабелем наподобие дров. Кая замутило от вони крови и острого химического запаха, сопутствующего лазерным выстрелам. Несколько отделений Чёрных Стражей, выстроившись в шеренгу, поливали внутренности библиотеки потоками жёсткого излучения.

Ещё одна группа трудилась над дверью в транс-зал Хора Примус, вставляя взрыватели в мелта-заряды. Позади команды подрывников нетерпеливо расхаживал Максим Головко, похожий на запертого в клетку хищника. Он был единственным из Чёрных Стражей, кто не надел шлем, что было откровенно оскорбительным выпадом в адрес псайкеров Шепчущей Башни.

Я вас не боюсь и не нуждаюсь в защите от вас, как бы говорил он этим поступком.

Несколько Чёрных Стражей, действуя с исключительной чёткостью и скоростью, развернулись лицом к появившимся из канала и навели на них винтовки.

– Стойте! – выкрикнул Григора. – Протокол "криптэстезия"!

Чёрные Стражи опустили оружие, и Головко зашагал к астропатам через их ряды. В библиотеку продолжали лететь выстрелы. Генерал-майор был бледным от бешенства, но Кай ощущал, что он в то же время испытывает огромное удовольствие от выполнения возложенных на него обязанностей ликвидатора.

– Я мог бы и сообразить, что вас принесёт в самое пекло, – сказал Головко.

– Сарашина внутри? – спросил Григора, протискиваясь мимо начальника Чёрных Стражей.

– С Хором Примус, – ответил Головко. – Вы знаете, что случилось?

– У меня есть подозрения, но нам некогда их обсуждать. Мы должны вскрыть эту дверь. Прямо сейчас.

Раздался взрыв, и из библиотеки вырвалось удушливое облако пыли, щепок и бумажной трухи. От стен отразился завывающий крик чего-то чудовищного. Шепчущие камни разлетелись вдребезги, издав хлопки, похожие на звук бьющегося стекла, и Кай ощутил, что его захлёстывает кровожадная ярость. Он ощерил зубы и стиснул кулаки, но всё прошло, как только Григора коснулся его плеча. Кай ощутил, как из него утекает злоба, и проморгался от кровавой пелены, застилавшей глаза.

Григора, не отнимая руки от плеча астропата, прижал вторую к шепчущему камню, пережившему всплеск псионической энергии.

– Соображай! – рявкнул он. – Держи свою защиту.

Кай кивнул, сгорая от стыда за то, что с перепугу позволил так ослабеть своим ментальным контрфорсам.

– Нуль-гранаты туда, – велел Головко. Его тон был грубым, но он говорил в рубленой и деловитой манере. – Не дайте этому повториться.

Каю никогда не нравился Головко, но он  не мог отрицать, что генерал-майор только что выдержал псионическую атаку и даже не вздрогнул. Единственным, что выдавало усилия по её сдерживанию, была вена на виске, которая пульсировала, как напорная гидролиния. Головко заметил его взгляд и с ухмылкой покачал головой:

– Этого бойца так просто не передюжить.

Кай не ответил и сосредоточился на том, чтобы поддерживать собственную защиту от струящейся из библиотеки энергии. За дымом и нашинкованными трупами у входа можно было разглядеть извивающееся месиво из света и плоти. Это было чудовище, слепленное из мешанины всё ещё живых людей-вместилищ и растерзанной плоти, которое обрело форму и подвижность благодаря энергиям Имматериума. Кай отвёл глаза, когда эта сущность почувствовала его внимательный взгляд, и к двери рванулись жгутики света.

– Не смотри на это, – прошипел Григора. – Ты же должен знать, что к чему, как никто другой.

Формирующееся тело библиотечной твари прошил ещё один залп, за которым последовал глухой "бабах" пси-резонантных гранат. В ту же секунду воздух словно бы загустел и стал шероховатым, а бешеный псионический фон, исходящий от варп-отродья, уменьшился до переносимого уровня.

– Ельца, иди внутрь и вышвырни эту штуку из моей башни, – приказал Головко, после чего снова развернулся к транс-залу Хора Примус. – Что там с этим пробивным зарядом?

– Готово, сэр, – ответил техник-подрывник, отступая от двери с установленными на ней зарядами и передавая Головко пульт дистанционного управления взрывателями.

Кай и Григора вжались в стены. Головко встал перед дверью, снимая со спины массивный гранатомёт.

– Не забывай, что там внутри Аник Сарашина, – напомнил Григора.

– Мы не знаем, что там внутри, – ответил Головко. – Но если это враг, то он умрёт.

– Если ты её убьёшь, то ответишь перед Хормейстером.

Головко пожал плечами и вдавил в пульт кнопку активации.

Кай ожидал оглушительного взрыва и заблаговременно закрыл свои уши, но мелта-заряды просто засияли яростным бело-голубым светом, а единственным звуком было шипение металла, за какие-то секунды превратившегося в перегретый расплав. Заряды прожигали запор, и по резному фасаду двери стекали сгустки жидкого металла.

Головко выпустил из руки пульт и подхватил ей ствол гранатомёта.

Он распахнул дверь пинком ноги, и из распечатанного помещения хлынула масса невнятных голосов. Из транс-зала вырвались крики ещё не рождённых детей и вопли хладных трупов, пролежавших в земле тысячелетия. Хор мёртвых и умирающих сливался в один жуткий вопль страха и сожаления. Головко не дрогнул перед лицом этого урагана смерти, оставшись равнодушным и глухим к страданиям и недожитым жизням.

Кай ощутил натиск высвобожденной псионической энергии и содрогнулся, когда он смял его ментальную защиту. Он прочувствовал ужас каждой смерти, случившейся в транс-зале, воспринял последние секунды жизни каждого из астропатов. Это было невозможно, но по его щекам покатились слёзы. Из транс-зала лился тусклый свет, зыбкий и неустойчивый, как свечение маяка, горящего глубоко под поверхностью прозрачного океана. Из-за него Головко отбрасывал тень за своей спиной, и Кай мог бы поклясться, что на долю секунды его лицо превратилось в кровавую маску, как будто из его черепной коробки вырвался наружу какой-то кошмарный паразит.

– Так вы заходите? – спросил Головко, и виде́ние этой ужасающей раны исчезло. – Мне может потребоваться ваша помощь.

Григора отлип от стены, и Кай увидел, что он колеблется.

– Я с тобой, – сказал Кай. – Если Сарашина в беде, я хочу помочь.

Григора кивнул, и они двинулись за Головко. Вместе с ними пошла дюжина Чёрных Стражей, и они погрузились в зыбкий, неустойчивый свет. В транс-зале было холодно, как в промёрзшей тундре, и пол под их ногами хрустел свежим ледком. Деревянные панели нижних ярусов покрылись паутиной морозных узоров, а из вентиляционных отверстий ранцев Чёрных Стражей вырывались клубы пара.

Кай держался рядом с Григора, понимая на каком-то очень глубинном уровне, что криптэстезик помогает ему укрепить ментальную защиту. Силы, действующие внутри башни, были столь могучими, что Кай не думал, что смог бы им противостоять, если бы не содействие Григора.

Было трудно понять, что же именно происходит в транс-зале. Свечение, исходящее из его центра, было таким интенсивным, что затмевало всё остальное. У Кая сложилось очень сильное впечатление, что он видит тёмный силуэт и чёрный треугольник рук, касающихся звезды, которая пылала ослепительно-сапфировым светом.

– Наставница Аник, – выкрикнул он. Слова вылетели изо рта в сопровождении многоцветного дыма. Они радостно захихикали, обретя форму и жизнь, прежде чем раствориться в жизнетворном воздухе. Григора метнул в него взгляд, говорящий "молчи как рыба", и Кай захлопнул рот, прежде чем успел сотворить ещё какую-нибудь глупость.

Чёрные Стражи рассредоточились, подняв винтовки и приготовив гранаты. Самым первым вышагивал Головко, выставив перед собой громоздкий гранатомёт. Он ничего не говорил, но его поведение наводило на мысль, что он уже встречался с чем-то подобным, хотя Кай и не мог вообразить, где. Он слышал про порождённых варпом тварей, которые использовали тела астропатов как сосуды, чтобы проложить себе дорогу в вещественную Вселенную. Но чтобы весь транс-зал?

На самом верху помещения кружились клочки света, похожие на стайку птиц. Кай заставил себя отвести взгляд. Когда его зрение начало адаптироваться к яркому свету, он заслонил рукой глаза и посмотрел вверх, на ярусы, окружавшие центр зала.

Астропаты Хора Примус лежали окостенелыми трупами, их глаза светились потусторонним огнём, который изливался из ненужных им глазниц, как фосфоресцирующий туман. Их рты были растянуты в оскалы скелетов, а меж обуглившихся губ пылало всё то же мертвенное свечение, как будто они кричали светом.