Убойная марка - Иоанна Хмелевская

— А почему же раньше он об этом не говорил?

— Знаете, как бывает? Не хотел нарушить слово, данное владельцу коллекции. Пан Фялковский просил никому не говорить. Его коллекция выглядела довольно скромно, не очень симпатично, монеты не были разложены по дорогостоящим контейнерам, так что хозяин надеялся, что его сокровища не привлекут внимания обычных воришек, если не разойдется молва о ценности собрания. Вот пан Гулемский и молчал, раз пообещал коллеге, да и теперь рассказал далеко не всем, мне да еще двум-трем доверенным лицам. И брактеат Яксы был в той коллекции, пан Гулемский его видел собственными глазами.

Я вообще перестала что-либо понимать.

— Минутку, раз брактеат Яксы был, значит, он есть, а пан сказал, что его нет.

— Потому что нет.

— Но ведь был?

— Был. А теперь нету Нам помешала подошедшая официантка.

Я с разбегу чуть было не заказала пиво, да вспомнила, что за рулем, и заказала чашечку кофе. Тот Пан мог себе позволить пиво.

— А теперь, пожалуйста, расскажите как-нибудь попонятнее, — попросила я собеседника. — Что это значит — был и теперь нету? Откуда известно, что был? Откуда известно, что теперь нет?

— Из спецификации известно. В ней ведь все о монетах написано. Спецификация отыскалась, у пана Гулемского оказалась копия, но в ней брактеат отсутствует. А теперь и оригинал спецификации тоже нашелся, и в нем тоже нет брактеата.

— Откуда появился оригинал? У кого он?

— А вот этого я не знаю. Пан Гулемский видел и мне сказал. А с паном Гулемским я только вчера говорил. Но знаете, головой бы я за брактеат не поручился.

Я тоже. Раз это такая непостоянная монета, я бы тоже не стала ручаться за нее. А вот фамилия Гулемский мне знакома. Слышала я ее, да только вспомнить не могу где. Сидела, кофе отпивала по глоточку и старалась вспомнить. Езус-Мария, ну что за память! Старею, видно. Ведь это болеславецкие глины меня спрашивали, не знаю ли я некоего пана Гулемского. Да-да, именно они, еще и имя называли: Петр. Не знаю ли, дескать, я такого. Выходит, они его с самого начала подозревали?

— Минуточку, дайте мне подумать, — нервничала я. — Пан Гулемский рассматривал коллекцию покойного Фялковского и видел в ней брактеат Яксы из Копаницы. Но в списке брактеата не было. Может, Фялковский тогда только что его раздобыл и еще не успел занести в свою спецификацию?

Тот Пан снисходительно усмехнулся.

— Такие вещи, знаете ли, как только приобретают — спешат занести в реестр. Двойное удовольствие. Но вот из нашего разговора получается, что он заполучил его недавно. Это неоспоримый факт. И смотрите, все совпадает. Сначала брактеат был у Петшака, потом его у Петшака не было, а с Фялковским с точностью до наоборот.

Вот сейчас мне приходит в голову: может, они обменивались им?

— Тогда понятно, почему не признавались в этом. Дело обычное. Среди нумизматов широко практикуется.

— То-то и оно, — задумчиво протянул Тот Пан. — Хотя, с другой стороны, у них могли быть какие-то свои соображения… И зачем широко оповещать о наличии такого раритета? Пока я не могу со всей очевидностью пани сказать, как там было на самом деле, коллекции же мне видеть не довелось.

Я напомнила собеседнику, что коллекция украдена. Тот лишь рукой махнул.

— Я и не забываю об этом, но по опыту знаю, что украденное рано или поздно где-нибудь всплывает на рынке. Если бы там все монеты были золотыми, глупый вандал мог бы их переплавить — для этого и похищал, но ведь в коллекции Фялковского преимущественно серебро, медь, никель. Золотых монет всего несколько штук. Нет, коллекцию украл не обычный воришка, а коллекционер, значит, начнет распродавать, чтобы оправдать риск, ведь старинные монеты с каждым годом дорожают.

Я попыталась рассуждать с точки зрения преступника.

— Вор мог украсть по заказу коллекционера.. Да-да! Смотрите, что получается. О! Пан Гулемский…

— Что пани такое говорит? Пан Гулемский — честный человек.

— Но монеты коллекционирует. А с коллекционерами разное случается. И известны случаи, что про все на свете забывают, лишь бы желанную монетку заполучить…

— Бывает, но только в очень редких случаях, когда монеты представляют особую ценность, Скажем, Болеслав Храбрый, Мешко I или какие-нибудь финикийцы, Карл Великий.. Такие раритеты, что другим путем их не приобретешь.

Вот, скажем, пани тоже вряд ли решилась бы на кражу своего болгарского блока.

Напрасно он так в меня верит Кто его знает… Но скорее всего, не стала бы. Особенно шагая через трупы.

— Пан Гулемский охотно купил бы несколько монет, он говорил мне об этом, но вся коллекция Фялковского ему не нужна. Я в принципе знаю, кто какие монеты ищет, да и пани известно, что в нашей стране этот процесс идет в основном через меня. И скажу вам, мне не известен среди коллекционеров такой, который аж бандита наймет, чтобы украсть коллекцию.

Если, конечно, она состоит не из одних раритетов.

— А как вы полагаете, была ли в коллекции пана Фялковского такая монета, которая при ее обнаружении сразу бы.., как лучше сказать… несомненно свидетельствовала бы о ее похищении именно из этой коллекции?

Тот Пан не колебался ни минуты.

— Именно брактеат Яксы из Копаницы. Это редкость из редкостей. Другие монеты встречаются чаще. Они и в коллекциях других нумизматов попадаются.

— А брактеат не попадается?

Мой собеседник тяжело вздохнул.

— Вот видите, как получилось. В спецификации его нет, а ведь пан Фялковский не помер сразу после ухода пана Гулемского, у него было время вписать его в реестр. А он не вписал. Вот и ломай голову: если нет на бумаге, имеется ли монета в натуре, в руках похитителя?

Тут я припомнила, что одну монету нашли под письменным столом покойника. А в щелях пола могла оказаться и не одна монета. Дом… как его… Баранека ветхий, доски пола расползлись, много монет могло провалиться, если их пересыпали в спешке. Вот если содрать все доски…

И я решительно заявила:

— Точно знаю — все не украли. Ведь кражей занимался кретин, жалкий примитивный воришка, с монетами обходился варварски и несколько штук растерял. Сама видела. Одну монету, правда, полиция подняла и опечатала в моем присутствии, а что с остальными?

Тот Пан очень огорчился. Еще бы, каждый истинный коллекционер бы огорчился. Пообещал мне бдить вдвойне, отслеживая каждую появившуюся на нумизматическом рынке монету, а также как-нибудь отловить Петшака и поаккуратнее расспросить его. Я же с легкостью стряхнула с себя угрызения совести, что напускаю ищейку на невинного человека.

Теперь мне больше всего хотелось ознакомиться с результатами обысков, устроенных прокурором в домах подозреваемых.

И как-то незаметно Гражинка отошла на второй план, на первый же выдвинулась любовь к коллекционированию и всему связанному с ним.

Ну и конечно, болгарский блок, недоступный для меня до тех пор, пока не будет окончательно решен вопрос о наследстве.

Гражинка явилась ко мне без предупреждения, ближе к вечеру. Принесла все необходимое для работы, однако не проявляя ни малейшего желания поработать. Я не успела перекинуться с ней и двумя словами, как явился Януш.

Увидев Гражину, он сразу изменился в лице.

Понятно, плохие вести. Закончится ли все одним смертельным ударом или придется выносить еще и другие?

Гражинка сама решила за нас.

— При других обстоятельствах я бы вышла, оставив вас одних, — заявила она голосом безо всякого выражения. — А теперь нет. Не выйду.

Можешь говорить при мне, я настроилась на самое плохое. И разумеется, понимаю: то, что ты сообщаешь Иоанне, — служебная тайна. Не бойся, от меня никто слова не услышит. Патрик арестован? Он признался?

Януш не стал оглядываться в поисках ужина.

Два ужина подряд — это уже слишком. Я не сомневалась, что он предусмотрительно перекусил у себя, — его квартира на том же этаже. Единственное, на что он мог всегда рассчитывать в моем доме, так это чай. Я как раз поставила чайник на газ.

— Пока не вернусь с чаем — ни слова, — строго потребовала я и устремилась в кухню.

Им недолго пришлось ждать. Уже через три минуты я появилась с тремя стаканами чая.

Все это время Гражинка молча ожидала ответа на свои вопросы. Застыла как каменный столб.

— Нет, — ответил ей Януш.

— Что нет? — крикнула я, пока Гражинка раскрывала рот, чтобы тоже уточнить неясный ответ. — Не арестован или не признался?

— И то и другое. Правильнее сказать — ни то ни другое.

— Почему?

— Патрик сбежал, они его еще не поймали, так что никакого допроса не было. Письменного сообщения он тоже не оставил.

Гражинка медленно опустилась на стул и, выпрямившись, застыла с безучастным взглядом. Это должно было означать, что она идеально спокойна и готова все выслушать. Так я ей и поверила. Меня не проведешь. Я лихорадочно соображала: что подать на стол? Вино, коньяк, лед, валерьянку?

Решила принести все, на всякий случай, и сделала это в молниеносном темпе. Пусть все стоит на столе, чтобы больше не отвлекаться.