Когда распускаются розы - Кэтрин Полански

Дом встретил его пустой, звенящей тишиной.

Вернувшись в Штаты, Колин много размышлял над их с Фионой отношениями. Конечно, было бы глупо и безрассудно говорить с ней о женитьбе. Он решил, что лучше всего будет настойчиво ухаживать за ней в старомодной романтичной манере. При этом ему и в голову не пришло, что Фиона может просто-напросто оставить его письма и звонки без внимания.

Войдя на кухню, Колин налил себе кофе, оставшийся еще с завтрака. Кофе уже остыл и представлял собой малоаппетитную жидкость, однако Колину было все равно.

Одна из его дочерей забыла на стуле розовый носок, а по безупречно прибранным комнатам было разбросано несколько разноцветных молодежных журналов. В остальном же дом казался необитаемым и холодным: голые стены, каменная кладка камина, массивная кожаная мебель и… тишина.

Осознание того, что многое в жизни он понимал совершенно неправильно, далось Колину с трудом. Он считал, что готов где-то обосноваться, завести постоянное жилье, считал, что наконец-то справился со страхом, преследовавшим его с тех пор, как умер отец. Это был страх попасть в зависимость от какого-то места, оказаться привязанным к нему, потерять свою свободу. Однако постепенно он пришел к выводу, что нежелание заводить собственный дом вовсе не связано с его отцом.

Дело было лишь в том, что он никак не мог найти женщину, которой он хотел бы принадлежать.

Теперь он знал это совершенно четко. Он не мог понять лишь одного: почему пройдя такой долгий путь, чтобы найти Фиону, он вынужден был отказаться от нее.

Тишину пустого дома прорезал телефонный звонок. От неожиданности Колин вздрогнул, так что из чашки выплеснулось немного кофе. Он снял трубку. Сердце бешено колотилось.

— Колин Макбрайт?

На том конце провода послышался властный голос, который мог принадлежать только одной женщине на свете: Стейси Риордан, старшей сестре Фионы. Колину она всегда нравилась: экзотическая красавица, независимая, ни на кого не похожая. Вместе со своим другом она жила в Шотландии и часто сталкивалась с Колином по деловым вопросам. Они всегда прекрасно ладили друг с другом, поэтому теперь его немало удивило раздражение, столь явно сквозившее в ее голосе.

— Привет, Стейси. Как у тебя…

— Макбрайт, я предупреждала тебя или нет, что убью тебя, если ты причинишь боль моей сестре? — резко перебила она его.

Колин опешил.

— Что? Я не понимаю тебя! — возмутился он.

— Я говорила тебе, что она очень уязвима. — Стейси все повышала голос. — Говорила, что с ней нужно вести себя очень осторожно! Не обижать ее! А я-то считала тебя порядочным человеком!

— Э… вообще-то я тоже считал себя таковым… — Он ничего не понимал.

— Короче, я навсегда уезжаю из Шотландии и лечу обратно Штаты, — заявила Стейси. — Как только я снова окажусь дома, я тебя буду искать, а когда найду, то прикончу. Пока что я точно не знаю как, потому что раньше еще никого не убивала. Но учти, мой дорогой, там, где я выросла, мужчина не бросает женщину, сделав ей ребенка!

— Что? — В этот момент Колин как раз хотел поднести кружку ко рту и от неожиданности выпустил ее из рук. Керамическая кружка разлетелась вдребезги, а кофе забрызгал все вокруг. — Что ты сказала?!

— Слушай меня, Макбрайт! Меня не волнует, говорила она тебе об этом или нет. Если ты не предохранялся и знал, что и она не предохраняется, то должен был отдавать себе отчет в том, что серьезно рискуешь. Думаю, тебе известно, от чего бывают дети!

— Но только не у твоей сестры! — У него перехватило дыхание, в голове не осталось ни одной ясной мысли.

— Что значит — только не у моей сестры? — процедила Стейси.

Колин хотел ей ответить, но сдержался и ничего не сказал. Он вдруг понял, что Фиона никогда не рассказывала родным о своем бесплодии, молчала о том, как обращался с ней бывший муж. Она любила своих сестер и постоянно о них говорила. Так какую же сильную боль должен был причинить ей этот развод, если она даже сестрам не хотела о нем рассказывать!

Никому, кроме него, Колина.

Выходит, он значил для нее больше остальных. Она испытывала к нему доверие. Такое огромное, а он даже не оценил. Если самые близкие для Фионы люди — ее родные — не знают о ее проблемах, а ему она сказала… О чем-то это говорит.

Он с трудом заставил себя сосредоточиться на разговоре со Стейси. Та все никак не могла успокоиться. Эта красавица могла орать похлеще любого сержанта!

— Только не надо придумывать глупые отговорки, Макбрайт! — Так и не дождавшись от него ответа, Стейси решила продолжить. — Мне давно известны все сказки, которые рассказывают мужчины в оправдание собственного легкомыслия. У меня нюх на это дело. Я предупреждала тебя, что моя сестра очень уязвима, и просила тебя быть порядочным, честным и искренним по отношению к ней. Если дело у вас дошло до постели, что ж… — Она фыркнула, словно норовистая лошадь. — Не скрываю, я предполагала, что вы друг другу понравитесь. Не буду также отрицать, я думала, что маленькое любовное приключение пойдет нашей Фионе только на пользу. Но сделать ей ребенка… Ах ты, подонок! Подлая тварь, ничтожество, бесчувственный, отвратительный, безответственный… Колин, почему, черт побери, ты ничего не отвечаешь?

— Стейси, сделай мне одолжение, не рассказывай своей сестре об этом звонке, — выдавил Колин, лихорадочно раздумывая о том, что следует предпринять.

В первый раз за весь разговор Стейси растерялась и замолчала. Однако пауза была недолгой.

— Сделать одолжение? Тебе? Когда тебе его сделать — до того, как я убью тебя, или после?

Вообще-то Колин не собирался вешать трубку, просто из головы у него совсем вылетело, что он разговаривает с Стейси. Он осторожно положил трубку на рычаг. Неважно, что скажет Стейси потом. Неважно, что она сделает. Важно другое.

Фиона забеременела от него.

Ему казалось, что он вообще перестал что-либо понимать.

Он находился в штате Нью-Йорк, а не в Вирджинии. Его холодильник был полон свежих продуктов, в стиральной машине лежала целая гора грязного белья, в почтовом ящике скопилось множество неоплаченных счетов, а зубной врач ждал его к себе на прием ровно через два дня. Он не мог все бросить и уехать прямо сейчас.

Четверть часа спустя он уже завел мотор в машине.

Если все пойдет по плану, то никаких остановок для того, чтобы передохнуть или поесть, только пару заездов на заправку. Тогда он будет на месте еще до конца дня.

Конечно же, все пошло совсем не так, как он задумал. По пути с машиной случилась небольшая неполадка, на устранение которой ушло довольно много времени. Потом Колину пришлось-таки остановиться на придорожной заправке с кафе и магазинчиком. Там он наскоро перекусил и выпил немного крепкого кофе, пока чинили его машину. В середине октября солнце садится достаточно рано, и, когда Колин пересек границу Вирджинии, наступил вечер. Последние лучи заходящего солнца исчезли в густых, мрачных облаках. Теперь Колин ехал по пустынной, темной дороге.