Бастарды - Эльхан Аскеров

Яростно отбиваясь от нападавших, они пробились к пасшимся неподалеку стреноженным лошадям и, вскочив верхом, понеслись в степь, бросив все пожитки.

Ночная атака лишила наемников всего имущества. Отступать им пришлось босиком и без седел. Деметрис был вне себя от ярости, но даже самая бешеная злость не могла ничего изменить. Они смогли сохранить главное, жизни и оружие, остальное – дело наживное.

Поле боя осталось за нападавшими, только Живоглот и его противник продолжали осыпать друг друга ударами чудовищной силы. Огромный топор, с размаху опустившийся на брошенное седло, просто разрубил его пополам, а шипы гердана снесли верхушку валуна, возле которого происходила схватка.

Наконец, противнику Живоглота просто надоела эта бесконечная пляска, и, размахнувшись изо всех сил, он нанес удар, просто отбросивший Живоглота на несколько шагов. Подставленный под чудовищный удар топор блокировал его, но окованное железом ясеневое топорище не выдержало.

Сверкнув в свете заходящей луны, широкий топор отлетел в сторону, вращаясь и жужжа, как настоящая метательная звезда. Свой полет топор закончил, жалобно звякнув о камень. Добрая сталь не выдержала столкновения с вечным жителем степи. Широкое, выгнутое полумесяцем лезвие треснуло, и на землю упали две половины грозного оружия.

Увидев, что его любимое оружие погибло, Живоглот взревел и, вскочив на ноги, кинулся на противника голыми руками. Было просто невероятно, что такая огромная туша может двигаться с такой скоростью.

Противник Живоглота, увидев, что несущийся на него наемник безоружен, быстро перекинул гердан в левую руку и нанес удар кулаком. Над лагерем раздался глухой удар, какой можно услышать на бойне, когда кувалдой бьют в лоб быка. Реакция Живоглота была такой же. Утробно охнув, огромный наемник рухнул в полный рост. Силу этого падения почувствовали все стоявшие рядом, когда земля ощутимо дрогнула.

Поднеся к лицу кулак, кузнец Разман покрутил им перед глазами и с довольной улыбкой произнес:

– Вот так оно привычнее будет, и убивать не надо.

– М-да. Не хотел бы я попасть тебе под горячую руку, – усмехнулся один из ветеранов, удивленно рассматривая лежащего в беспамятстве наемника.

– Да уж. Лучше не надо, – ответил кузнец, выразительно оглядев ветерана сверху вниз.

Разглядев нападавших, Ал-Тор вышел из-за камня и, тенью проскользнув к своему месту, замер, ожидая, что ветераны будут делать дальше. Ему стыдно было признавать, что старикам пришлось в очередной раз рисковать жизнями ради его спасения. Судя по ярости прошедшей схватки, кому-то из них наверняка сильно досталось.

Когда безумство боя улеглось, ветераны вспомнили, ради чего все затевалось и, убрав оружие, принялись обыскивать лагерь. Действуя быстро и методично, они обшарили весь лагерь, но юношу так и не нашли.

Сидя в тени валуна, тот тихо злился на самого себя, проклиная свое пленение и трусость, не позволившую ему бежать раньше. Наконец, собравшись с духом, он вышел из своего убежища и окликнул искавших его ветеранов.

Окружив хозяина, те наперебой принялись поздравлять его с быстрым освобождением и хорошей добычей. Дождавшись, когда восторги стихнут, юноша медленно обвел взглядом друзей и отойдя назад, медленно поклонился.

– Что вы делаете, мастер!? – раздался дружный растерянный возглас стариков.

– Простите меня, друзья. Я повел себя как мальчишка, заставив вас рисковать жизнями. Я должен был быть внимательнее, когда повстречался с наемниками. А я от злости забыл про все на свете и получил за это по своей дурной голове.

Сообразив, за что он просит прощения, ветераны дружно принялись ему возражать, подняв такой шум, что оставшиеся с лошадьми коневоды галопом примчались к месту боя. В конце концов один из десятников рявкнул команду, и ветераны разом замолчали, быстро перестроившись в каре.

Убедившись, что команда выполнена, десятник шагнул к Ал-Тору и, чуть помедлив, сказал:

– Мастер, вы не должны винить себя в том, что случилось. Это не ваша вина. Наемники пришли за вашей головой, и они почти получили ее. Но действовали они из собственной жадности. Не вы предлагали деньги, и не вы объявляли эту охоту. Что же касаемо наших жизней, то все еще проще. Мы дали клятву и сдержим ее, что бы ни случилось.

Неужели вы думаете, что кто-то из нас не знал, на что шел, когда отправился в этот поход. Да, мы потеряли троих, но их гибели можно только позавидовать. Они умерли, как должны умирать солдаты, в бою, с оружием в руках, сражаясь за своего мастера.

Больше того, мы все благодарны судьбе за это приключение. Мы снова вспомнили, что мы не кметы, а гвардейцы. Сегодня мы уничтожили почти полную сотню, потеряв только троих. А это значит, что старые псы еще способны надрать уши волкам. Наука капитана Расула не пропала даром. – Десятник улыбнулся, и все ветераны разразились дружным ревом одобрения.

Убедившись, что спорить бесполезно и переубедить ветеранов не удастся, Ал-Тор махнул рукой и сдался. В конце концов, десятник был прав. Они знали, на что шли. Решив прекратить бесполезный спор, юноша осмотрелся и, подумав, решил сделать хоть что-то, что доставит удовольствие не солдатам, а просто людям. Посмотрев на говорившего десятника, он мысленно усмехнулся и приказал:

– Ну, раз вы все еще гвардейцы, то с этой минуты, ты, десятник Топ-Гар, становишься сотником. Соберите оружие, лошадей, амуницию и приготовьте все к обратному маршу. Осмотрите всех, пленных не брать. Нам не нужны посторонние в замке.

– Простите, мастер, – неожиданно подал голос кузнец. – Вы сказали, не брать пленных, а как быть с этим чудом? – он указал на сидящего с растерянным видом Живоглота.

– Дайте воды, еды, всыпьте плетей и пусть убирается. Мне он не нужен. Таким чудовищем только детей пугать. Да и сам он не захочет сменить жизнь наемника на жизнь честного крестьянина. Он слишком привязан к своему сотнику. Даже не знаю, отчего это, но он ходил за Деметрисом как собака, даже в рот заглядывал. Хотя сам Деметрис относился к нему действительно как к собаке. То по загривку потреплет, то пнет пару раз.

– Он дважды спас мою шкуру. Сначала выкупил с галеры, а потом не позволил бросить в горах, когда мне всадили стрелу в спину, – неожиданно проговорил Живоглот, медленно поднимаясь на ноги.

– А в кого целил стрелок? – небрежно спросил Топ-Гар, подмигивая Ал-Тору.

– Не знаю, – растерянно пожал плечами Живоглот. – Мы шли по козьей тропе. Он был передо мной, а остальная сотня следом.

– Это он приказал тебе идти за ним?

– Ага. Сказал, что тропа может обвалиться, если пойду последним, как обычно.