Смена климата - Наталья Игнатова

Объяснение выглядело хорошим. Достоверным. Таким же хорошим и достоверным, как информация о том, что ратун Занозы — сумасшедшая прорицательница, которую он называет сестрой.

Почему в достоверную информацию всегда так сложно поверить?

Весь путь от тоннелей метро до подвала Мюррей-мэнора они проделали под «Туманом», избегая видеокамер. А здесь, в гнезде венаторов, в самой защищенной части особняка, «туман» стал не нужен. Камеры, правда, по-прежнему представляли опасность, но их расположение было известно.

Время рассчитали точно — прошли сквозь пролом именно в тот момент, когда у поста было трое из пятерых охранников. Сам пост — пуленепробиваемое стекло, какие-то приборы, несколько мониторов видеонаблюдения — располагался в северо-западном углу этажа. Дежурный мог видеть и дверь лифта, и выход на лестницу, а других способов попасть на минус второй уровень или уйти с него до сего момента не существовало.

— Убери «туман» и не смотри на меня, что бы ни случилось, — последние слова Заноза уже не столько шептал, сколько мурлыкал.

Его дайны убеждения работали… странно. Действовали на зрение, а не на слух. Хасан выяснил это, когда Заноза зачаровал Сондерса, так что почел за лучшее последовать рекомендации. Люди уступают вампирам в скорости, стрелять начнут не сразу, между мгновением, когда Занозу станет видно и открытием огня пройдет достаточно времени, чтобы выкинуть мальчика обратно в тоннель и прикончить всех, кроме командира смены.

Командир — тот, что за пультом. Нельзя дать ему время поднять тревогу…

Хасан снял завесу «тумана», глядя на венаторов, следя за каждым их движением, фиксируя каждый вдох. Заноза держался чуть позади. Хасан не видел его, не мог видеть, и все же отчетливо различил знакомую улыбку, когда услышал веселое:

— Привет! Да свои мы, свои, все нормально, парни. Положите оружие. Ты, да-да, ты, как тебя звать?

Двое бойцов, стоящих между ними и постом, положили свои ПП на пол. Третий, тот, за стеклом, выпрямился, недоверчиво и радостно уставился Хасану за плечо:

— Я? Я Ирли.

— Круто! Пусти меня за пульт, пожалуйста. А вы?

Вопросительная интонация и, наверняка, взгляд поверх тактических очков. Взгляд, который, судя по реакции этих двоих, точно лучше не видеть. Они выкрикнули свои фамилии с такой готовностью, словно ждали этой возможности всю жизнь.

— Зашибись, — прокомментировал Заноза. — Значит, Лонз и Райнар? А это мистер Сейид[10]. Я буду рад, если вы сделаете все, что он скажет. На меня уже можно смотреть, — он обошел Хасана, на ходу ободряюще кивнул Райнару и Лонзу. После чего потерял интерес ко всем, кроме Ирли, вместе с которым принялся изучать пульт.

— Где еще двое? Ага… вижу. Как раз в районе серверной. Идут на восток.

— Вы двое, за мной, — приказал Хасан оставленным на него бойцам. И направился обратно по коридору. На перехват оставшихся венаторов.

Райнар и Лонз потопали за ним, безоружные, послушные, как щенки. Пару раз оглянулись на Занозу, не хотели потерять его из вида, но всей душой стремились порадовать. А он ведь ясно сказал, что будет рад, если они выполнят распоряжения «мистера Сейида».

Дайны убеждения точно не должны быть такими. Если б они были такими, вампиры, владеющие ими, владели бы миром. А как верно заметил Минамото, те, кто получает эти дайны, чаще всего — лишь игрушки для своих ратунов. Они умеют нравиться, они умеют просить, они получают то, о чем просят. Вроде бы, невелика разница. Да только Заноза-то не просит. Он дарит право служить себе. Что-то не так, либо с его дайнами, либо с дайнами убеждения. Либо — с имеющейся у «Турецкой крепости» информацией о дайнах убеждения.

Слухи о том, что есть венаторы, способные видеть сквозь «туман» отчасти подтвердились, когда двое патрульных, на перехват которым вышел Хасан, начали проявлять беспокойство. Они не видели его и Райнара с Лонзом, но почуяли чье-то присутствие, почуяли, что больше не одни. «Туман» не превращает вампира в невидимку, «туман» вынуждает всех остальных отводить взгляд, не смотреть и не понимать увиденного. Сверхъестественное чутье венаторов могло установить связь между зрением и сознанием, и тогда от «тумана» уже не будет толку.

Хасан развернулся к своим спутникам. Современная экипировка почти не оставляла открытых участков кожи, но ему и нужно было немного. Он коснулся лиц — пальцы обожгло, словно человеческая кровь вскипела под прикосновением, пустота не-жизни всосала, поглотила живую силу, без следа растворила в себе, и оба парня повалились навзничь. Глубокий обморок, который скоро сменится сном. Ничего опасного.

Если Заноза не вспомнит о них, не решит добить — Райнар и Лонз переживут эту ночь. И двое других… уже вскинувших оружие, но еще не готовых открыть огонь.

Что им положено делать по инструкции, когда срабатывает чутье? Сразу стрелять?

Хасан обессилил обоих. Обезоружил. Перетащил к Райнару и Лонзу и уложил у стены.

Или сначала они должны спрашивать, кто идет? Маловероятно. Кто тут может ходить невидимый? Только чужаки. А с чужаками венаторы не разговаривают.

Он разрядил трофейные ПП, согнул стволы, оставил рядом с телами. Если эти четверо доживут до утра, им за многое придется отвечать, ни к чему добавлять в список еще и утерю оружия.

— У меня всё, — негромко сказал Хасан в микрофон.

— Быстрый ты, офигеть, — отозвался Заноза. — Выдвигайся к серверной, мы с Ирли скоро будем.

Ждать, действительно, пришлось недолго. Надо думать, создание кнопки «отключить сигнал тревоги» не составило Занозе труда. И хотелось верить, что кнопка сработает. Если нет, то пути отступления венаторы им не перекроют — просто не успеют — но придется идти сюда снова, искать другой путь, и сделать это будет гораздо сложнее, чем сейчас. Боевой рейд вампиров в штаб-квартиру «Мюррей» — событие из ряда вон. Чтобы сильно затруднить повторное проникновение, хватило бы и усиливших бдительность венаторов, а в нынешней ситуации, кроме них тревогу поднимут еще и вампиры.

Заноза привел Ирли к дверям серверной по западному коридору. Спящие охранники остались в восточном. Ирли, не знающий, что сталось с его бойцами, был весел и оживлен, болтал без умолку, рассказывая о том, как организована безопасность Мюррей-мэнора, о трудовых буднях, о тварях, с которыми приходилось иметь дело, когда в исследовательских лабораториях — да, вот в этих самых, здесь, на минус втором, — что-нибудь шло не так. Он, не затыкаясь, приложил руку к изображению ладони на двери серверной, чуть поморщился от укола, когда датчики взяли каплю его крови для анализа, вытаращил глаза, при сканировании сетчатки. И заявив: