Смена климата - Наталья Игнатова

— Ты так думаешь.

— А ты. Ни хрена. Обо мне. Не знаешь.

Вот только разозлиться сейчас не хватало. Злость — паршивое подспорье в дайнах. Мать его, и на что тут злиться? На то, что Ясаки прав? На то, что Турок ошибается? На то, что хочется, чтобы было наоборот?

— У нас еще будет время на то, чтобы обсудить, что именно я знаю, и к каким выводам пришел. А пока давай ты будешь злиться на то, что сейф закрыт. Это более конструктивно, если я правильно понимаю, как действуют твои дайны.

От злости никакой пользы не было, ни в чем, но… все правильно. Злиться на себя бесполезно, а замок можно победить. Турок может это сделать. И сделает.

— Откроешь его для меня, да? — Заноза вытащил руки из карманов. Как он и боялся, ногти уже превратились в когти, но хотя бы не начали расти.

— Для тебя. Подарок на День рождения.

— Ты знаешь, когда у меня День рождения?

— Нет. Но я же могу сделать подарок загодя.

Это было… чертов турецкий упырь даже не знал, как это было хорошо, то, что он сказал. Так по-дурацки, но так охренительно правильно.

— Открой его, — попросил Заноза, вложив в просьбу всю благодарность к этому непонятному, раздражающему, ни на кого не похожему человеку. Мертвому, да. Но какая, к черту, разница?

Установившаяся связь тоже не походила на обычное воздействие дайнов. То есть… никакой связи не должно было быть. Ответом на чары всегда становились эмоции, Заноза чувствовал их, принимал, использовал, испытывая в ответ схожие чувства, но не забывая о том, что чувства — не его. Сейчас все было не так. Как будто… ничего не изменилось. Та же ровная, насмешливая доброжелательность со стороны Хасана — Заноза не мог чувствовать в ответ ничего похожего, и не чувствовал, не было необходимости разделять свое и чужое — те же интерес, непонимание, любопытство с его стороны. И благодарность. Она тоже была не внове, Турок уже не раз дал повод для благодарности, хоть и не такой как сейчас.

И как это понимать? Дайны не сработали? Но этого быть не могло.

— Пусть Аллах накажет тех, кто дает афат детям, — пробормотал Хасан, возвращаясь к дверям хранилища.

И пока Заноза думал, как же, все-таки, донести мысль о том, что он не ребенок, а еще — о том, что дайны точно должны работать как-то по-другому, замок покладисто защелкал, и тяжелая, в полметра толщиной дверь медленно распахнулась.

Дайны сработали. Это факт.

Но как именно?!

Они не взяли из хранилища ничего, кроме нужных бумаг. Да и те Заноза не нашел бы сам, не смог бы унести. Его мутило, перед глазами плясали мушки, звенело в ушах, он переступил порог хранилища, и ноги подкосились. Попытка ухватиться руками за дверной косяк закончилась бы ожогом, будь он без перчаток. Но даже в перчатках пальцы будто пронзило электрическим током.

Ритуальная магия, суеверия, приметы, любые сказки о мертвецах и нечисти, какие только существовали на земле — все это венаторы использовали для защиты своей сокровищницы. Больные люди с больными фантазиями.

Тихо матерясь, Заноза выполз обратно в серверную, и сразу пришел в норму. А Хасану повезло. Нет, не в том, что он уточнил номера стеллажей и мест на стеллажах, спокойно вошел в хранилище и вернулся со стопкой тонких папок. Повезло ему в том, что Заноза пока слишком хорошо к нему относился, чтобы позавидовать и сказать какую-нибудь гадость.

— Пойдем отсюда, — сказал Хасан.

Надо было убить венаторов, всех пятерых, включая Ирли, который сейчас отсылал на главный пост сигнал о том, что дежурство идет штатным порядком. Не хотелось. Да и ладно, их свои убьют за сотрудничество с вампирами.

Заноза закрыл дверь хранилища. Прилепил на замок все свои запасы взрывчатки, воткнул взрыватель и понял, что вопросов от Хасана не дождется.

— Огнеметы, — объяснил он.

— Радикально.

— Это научит их хранить информацию в электронном виде.

— Кровь хранилась там же, — сообщил Заноза, пока шли обратно по выкопанному им тоннелю. — Сгорела вместе со всем остальным.

— А в этих папках личные дела ординариев. Ты решил извести «Мюррей» целиком?

— Конечно! Когда Рейвен узнает, что у венаторов больше нет его крови, он будет рад заняться ими.

— Переворот отменяется?

— А то ты не рад?

— Я за стабильность, — согласился Хасан. — Перевороты создают слишком много проблем.

В одной только Турции за вторую половину века их случилось столько, что он начал уставать. А «Турецкой крепости», в силу специфики деятельности, приходилось участвовать в сотнях переворотов в самых разных государствах и государствишках, так что хотелось уберечь от этого хотя бы Англию, если не всю Британию. Последние два десятилетия и здесь выдались неспокойными.

— По крайней мере, с ирландцами договорились[11], — заметил Заноза, невпопад к сказанному вслух, но в согласии с мыслями Хасана.

На некоторое время воцарилось тишина. Оба обдумывали и слова, и ситуацию.

— И что это было? — спросил Хасан.

— Без понятия. Я точно не за стабильность, и я не устал от бардака, я на нем зарабатываю.

Они снова замолчали.

Что-то пошло не так с дайнами, на воздействие которых никто никогда не соглашался добровольно. Мало хорошего в том, чтобы стать открытой книгой для юного панка с расшатанной психикой, но почему-то это не слишком беспокоило. Может, потому, что скрывать от Занозы было, в сущности, нечего.

— Сможешь передать бумаги Рейвену так, чтоб мы оказались не при чем? — спросил тот, меняя тему.

— Смогу.

— Тогда забирай их.

— Не хочешь сделать копии.

— Я их прочел. Все здесь, — Заноза постучал пальцем по лбу. — На дерьмо исхожу, когда вижу, как данные хранят в бумаге, но харды тоже ненадежны.

— Хорошая память?

— Идеальная.

А когда они вышли из тоннеля в катакомбы безглазов, Заноза сказал с некоторым удивлением от того факта, что вообще говорит об этом:

— У меня сегодня День рождения. И смерти, — добавил он, предваряя любые слова Хасана. — Ни хрена не праздник, но все равно спасибо за подарок.

Глава 6

Улицы жаждут купаться в твоей крови,

Площади - прахом усыпаны быть твоим.

Этого города ты наихудший враг.

Мальчик, уверенный, что влечение, которое пробуждают его дайны, можно просто «отложить», чтобы сосредоточиться на решении более важных проблем, не имеющий понятия о плотской стороне любви, воображает себя взрослым. Больше того, воображает, будто знает об этом больше многих. Его научили всему, что касается «технической» стороны вопроса, но не объяснили сути. Худший вариант, какой только можно представить, ведь без понимания сути, техника представляется самой отвратительной стороной жизни. Можно понять, почему Минамото увидел в этом подростке склонного к пороку демона, но сложно понять его разочарование, когда он выяснил, что демон невинней агнца. Заноза мертв, испытать плотское влечение ему не довелось и уже не доведется, сути его он никогда не поймет, разве не естественно поберечь мальчика от дурных воспоминаний и держать подальше от всего, что может их вызвать? Если уж ты берешь на себя роль наставника, учи хорошему, а не плохому.