Сердце бури (СИ) - "Раэлана"

Бен позвал еще раз. Когда Сила вновь оставила его без ответа — даже без малейшего знака, что его зов был услышан — молодой человек вновь опустился на постель, завалившись на бок. Он прикрыл глаза и разразился слабым смехом, искренне потешаясь над своей наивностью. Похоже, жизнь все-таки ничему его не научила, раз он все еще склонен гоняться за ветром…

***

Рей дала своему подопечному достаточно времени, чтобы прийти в себя; несколько часов — вполне приличный срок. Более чем достаточный.

Когда она вновь вошла в медотсек, «Сабля» уже начала погружаться в вечернюю темень.

Бен спал, свернувшись в три погибели и прижав к щеке подушку.

Его руки и ноги казались слишком длинными и массивными для узковатой больничной койки — это была одна из причин, по которым Рей однажды предложила юноше переселиться в его прежнюю каюту. Там постель была шире, мягче и удобнее. Но если ноги его лежали недвижимо, все еще скованные параличом, то руки во время сна принимали подчас совсем странные позы, то уходя за голову, то обхватывая широкие плечи спящего, отвечая его бессознательным, сквозь сон, попыткам уместиться на койке. Рей, которой ни раз приходилось наблюдать за этими потугами, находила их забавными.

Сейчас его руки были сложены одна к другой и убраны под подушку, однако широкие локти все-таки свешивались над полом.

Рот оказался слегка приоткрытым и, кажется, сохранил отпечаток недавнего смеха.

Вероятнее всего, Бен сам не ожидал, что заснет. Это было видно хотя бы потому, что он так и не укрылся, улегшись поверх заправленной постели. А ночи здесь, посреди тропического леса, бывали довольно холодными — можно сказать, насколько же холодными, насколько теплыми бывали дни. В этом смысле пустыня и тропики загадочно похожи между собой. Иной раз обитателям «Сабли» приходилось закутываться в два и три одеяла, чтобы не закоченеть.

Несколько мгновений Рей задумчиво наблюдала за сном Бена, почему-то находя удовольствие в этом занятии. Она ловила чувства, мелькающие на его лице, сейчас кажущемся ей простым, открытым и трогательным. Сон стирает многие условности, обнажая истину, которая никогда не проявляется так отчетливо, как в те мгновения, когда человек окутан чарами сновидений.

Рей все смотрела на Бена; его спящее лицо нравилось ей.

Потом, словно опомнившись, девушка удалилась в каюту магистра Скайуокера, которая уже много дней была ее каютой, и, взяв оттуда теплый плед, возвратилась, чтобы укрыть спящего, который, похоже, не проснется до самого утра — его крепкий и спокойный сон позволял предположить это.

Углубившись в свое занятие, Рей не заметила слабого сияния в самом дальнем углу, между окном и шкафом с медикаментами. Неяркое, практически неотличимое от обыкновенного ночного освещения такого же холодного голубоватого цвета, — но если приглядеться, можно было заметить, что там, в углу, свет складывается в расплывчатые очертания мужской фигуры. Вероятнее всего, призрак не хотел, чтобы кто-то из молодых людей ощутил его присутствие, поэтому Сокрытие Силы надежно утаивало его.

Люк Скайуокер стоял неподвижно. Глядя на Рей и на Бена, он улыбался.

========== Глава XI ==========

— «Вилка»*, — торжествующе объявил Бен.

Рей возмущенно подняла голову. Затем снова взглянула на голодоску, стараясь отыскать выход из западни. Однако противник, похоже, и на этот раз оказался ловчее: его Гимтааш молатар с хищным изгибом когтей, напоминающих трезубцы, — верный союзник и охранитель альдераанской королевской семьи* — застыл на поле сражения между ее важнейшими фигурами — м’онноком и к’лорским слизнем.

— У тебя «вилка», мусорщица, — усмехнулся рыцарь. — Придется делать выбор.

На мгновение Рей по-настоящему вскипела. Нет, этот парень невыносим! Мало того, что он по-прежнему бросается дерзостями, будто нарочно испытывая на прочность ее нервы, так еще и выигрывает четвертый раз подряд.

Однако девушка вовсе не собиралась сдаваться без боя. Она задумчиво оглядела свои ресурсы. М’оннок, хоть и порядком потрепанный в предыдущих стычках, был более сильной фигурой; слизень чуть лучше в атаке, но скорость и защита у него меньше. Похоже, выбор был очевиден.

Рей переместила м’оннока на домашнее поле и пожертвовала к’лорского слизня, отдав противнику одно из двух требуемых победных очков.

— Наконец-то я узнал хотя бы одно твое слабое место — это дежарик, — нахально заключил Бен.

Его молатар, преследуя м’оннока, встал на соседней по диагонали клетке B7, оставив рядом с собой одну свободную клетку на поле сражения, как бы приглашая «врага» вступить в бой.

Рей и не думала отказываться. Следующим ходом м’оннок атаковал ключевую фигуру противника. М’оннок хоть и был слабее в атаке, зато защищен чуть лучше молатара и мог продержаться дольше в прямом столкновении.

Оставшиеся на доске крохотные голографические монстры яростно ревели, наблюдая за схваткой.

Дождавшись своего хода, Бен отвечал контратакой. Молатар зашел м’онноку со спины, что вообще-то было нечестно, хотя и допускалось правилами игры. Результат вышел вполне ожидаемым: единственный удар когтей-трезубцев компьютер счел достаточным, чтобы Рей лишилась второй фигуры, потерпев поражение.

— Ты применил запрещенный прием, — заспорила девушка.

— Я всего-навсего выбрал более удобную позицию для атаки.

Бен отключил проектор и откинулся на спинку койки, заложив руки за голову.

Старую портативную доску для дежарика с автоматической настройкой ходов и полностью компьютеризированным расчетом параметров фигур Рей нашла, когда копалась в грузовом отсеке, и была удивлена, обнаружив, что эта рухлядь еще работает. Остальное разрешили отвертка и давняя сноровка опытного механика.

Там же, в грузовом отсеке среди кучи всевозможного хлама, девушка обнаружила кое-что еще, однако предпочла не говорить Бену об этой находке.

— Еще партию? — как ни в чем не бывало, спросила она.

— По-прежнему надеешься отыграться?

— Надеюсь, что однажды в тебе проснется совесть.

Она снова активировала проектор и нажала кнопку автоматической расстановки фигур. Бен смотрел на ее движения, никак не выказывая ни одобрения, ни протеста. Его спокойный вид как бы говорил: «Играем снова — так играем, а нет — значит, нет».

— И что мы будем делать теперь? — вдруг спросил он, прикрыв на мгновение глаза. Вопрос прозвучал с таким небрежным, очевидно напускным спокойствием, что Рей, кое-как изучившая характер Бена Соло, тут же догадалась: похоже, он целый вечер напролет только и ждал подходящего случая, чтобы поднять эту тему.

— Ты о чем? — осведомилась она, нарочно не отвлекаясь от доски.

Бен вновь — с настораживающим вниманием — поглядел на нее.

— Не прикидывайся, что не понимаешь! Ведь не торчать же нам на Такодане всю оставшуюся жизнь. У тебя должен быть хоть какой-нибудь план, как нам отсюда выбраться.

— Если бы у меня был план, — спокойно заметила Рей, — то я бы давным-давно привела его в действие. Еще когда ты лежал в горячке и нуждался в медицинской помощи гораздо больше, чем теперь.

— Тогда как ты считаешь, чем все это закончится?

— Ну, у нас два пути: или Маз все же найдет способ связаться с Леей, и тогда нас заберет Сопротивление; или ее опередят, и тогда нас обоих, вероятнее всего, убьют.

— С чего бы Республике тебя убивать?

Рей пожала плечами

— Я ведь помогала тебе.

— Отличная перспектива! — всплеснул руками Бен.

К этому времени компьютер завершил раздачу фигур: Бену снова достался Гимтааш-молатар в комплекте с кинтанским шагоходом, гхххком и м’онноком. Рей выпал мантельский саврип и худжикс как универсальные фигуры, нг’ок в качестве защитника и к’лорский слизнень — в качестве нападающего.

— Ты знаешь, что дежарик исконно считается «игрой джедаев»? — спросил Бен, многозначительно приподняв бровь.

Рей угадала намек: «Какой же ты джедай, если не способна выиграть ни одной партии?»

— Не забывай, у тебя было больше практики, — напомнила она сквозь зубы.