Опаленные сердца - Шеннон Дрейк

Казалось, оба чего-то ждали, и ожидание это становилось все напряженнее.

Неделя выдалась довольно тихой. Не было ни пожаров, ни ограблений. Люди приходили, играли в карты, беседовали, пили виски и отправлялись домой.

Все свое время Джои теперь проводил в салуне. Обычно в компании Далей, которая в его присутствии совершенно преображалась. Она не хохотала, не пила виски, тихо сидела рядом, не сводя с него глаз.

Коко тоже вела себя непривычно тихо.

Макшейн…

Днем появлялся редко, ночи проводил неизвестно где, а вечерами следил за игроками в покер.

В салун как-то зашли люди Уэзерли, но держали себя прилично, и вечер закончился без происшествий.

Энн была уверена, что Макшейн следит за каждым посетителем. Среди людей Уэзерли находились его сыновья Карл и Дженсон, а также Бешеньный. Бык Марлин, головорез, участвовавший в партизанской войне на стороне аболиционистов. Были там превосходный стрелок Тайлер Гриссом из Канзаса и Джош Мейсон, который, по слухам, продолжал при любой возможности убивать противников отмены рабства.

Эти опасные люди тоже были на редкость миролюбивы. Конфликта не возникло даже тогда, когда Коко отказалась идти наверх с одним из них.

Макшейн все время находился в салуне вместе с Ангусом и Ральфом, а близнецы Игеры бессменно дежурили снаружи.

Пока Макшейн не уединился с приятелями, Энн хотела поговорить с ним, но из этого ничего не вышло, и она предпочла отойти.

Она не покидала салун до поздней ночи. Люди приходили и уходили. Энн видела, как Бешеный Бык Марлин куда-то исчез, а потом вернулся в компанию Карла Уэзерли и сел играть в покер. Какой-то человек сказал Далси, что ему нужно поговорить с Энн наедине. Далси передала его просьбу не только Энн. Когда та направилась через зал к странному ковбою, ее перехватил Макшейн и подтолкнул к лестнице.

– Что ты делаешь? – возмутилась она.

– Иди наверх.

– Зачем?

– Там безопаснее.

– Безопаснее? А чего ты опасаешься?

– Ничего. Просто иди наверх.

– Послушай, Макшейн, я не позволю…

Он тихо выругался и, не слишком романтично обхватив за талию, понес жену наверх.

В комнате он бросил ее на кровать и отчеканил:

– Не смей разговаривать с незнакомыми людьми, слышишь?

– Почему?

– Объясню потом, а сейчас оставайся здесь.

– Я хотела только…

Энн замолчала. Не говорить же ему, что она хотела разузнать у незнакомого ковбоя, одного из людей Уэзерли, что происходит на ранчо Кэша.

– И что же ты хотела?

– Ничего.

– Может, ты предпочитаешь его компанию моей? Он такой славный белый парень.

– Ублюдок! Полукровка! – закричала она. – Я что, твоя пленница?

– На час. Господи, Энн, ведь уже ночь. К тому же комната теперь в полном твоем распоряжении. Ложись спать.

– Но…

– Черт тебя побери! – Он с силой прижал ее к кровати.

Энн чуть не вскрикнула, а он, поняв, что сделал ей больно, сразу отпустил ее.

Она быстро отошла в противоположный угол комнаты.

– Макшейн!

– Что?

Она закусила губу. Ей хотелось сказать ему, что она, вероятно, стреляет лучше любого мужчины в салуне.

– Уходи.

Он не заставил себя упрашивать.

Ладно, час пройдет быстро. Энн легла и стала думать, как ей хорошо одной, без надзора Макшейна. Никто не изводит ее вопросами. Она повторяла это снова и снова, не испытывая никакого облегчения и чувствуя себя очень несчастной. Всю неделю Энн по ночам представляла себе его лицо, горящие странным огнем и яростью глаза, пытаясь угадать, что происходит у него в душе.

– Сумасшедшая, – громко сказала Энн. Возможно, так оно и было. Но, встав с кровати, она подошла к двери и прислушалась. Тихо. Каминные часы показывали пять утра. Засидевшиеся допоздна клиенты уже разошлись, закончив перемывать косточки ближним.

Наступило воскресенье.

Энн, босая, в ночной рубашке, вышла в коридор. Дверь в комнату Далси была закрыта, так же, как и дверь Коко. На мгновенье Энн представила, что за одной из них находится ее муж, но, прогнав эти мысли, пошла к лестнице и тихо спустилась в салун.

Стаканы уже вымыты и поставлены на место, полированная стойка бара сверкает, пол подметен, столы чистые, плевательницы вынесены наружу до утра. У камина, где догорали последние дрова, одиноко сидел Макшейн. Решив, что он заснул, Энн потихоньку направилась к выходу.

– Энн, что ты делаешь внизу? Я велел тебе оставаться в комнате.

Она вернулась. Йен грустно смотрел в огонь, черные волосы падали ему на глаза.

– Час уже прошел.

– Почему ты не спишь?

– Не могла заснуть. Поэтому я решила спуститься вниз и посмотреть, чем ты занимаешься.

– Посмотрела?

Энн, поколебавшись, вдруг спросила:

– Почему?

– Почему что?

– Почему ты избегаешь меня?

Он с удивлением взглянул на нее, вздохнул и снова уставился на огонь.

– Я ведь больше ни к чему тебя не принуждаю, не доставляю неприятностей, не пытаюсь ничего выведать.

– Ты все вpeмя сердишься. Тебя постоянно что-то беспокоит… как сегодня ночью.

Йен снова поднял на нее глаза и тихо сказал:

– Меня беспокоит многое. Беспокоит, что ты закричала от ужаса, когда, проснувшись, увидела мое лицо. Наверное, ты просто не узнала меня и приняла за какого-то индейца.

– Что? – выдохнула она.

– Ведь я – сиу, – напомнил Йен. – И ты назвала меня недавно полукровкой.

– Ты обидел меня. Я была в ярости.

– Но я понимаю. Далси говорила, что ты находилась в плену у индейцев пауни. Я кое-что о них знаю. Великие воины, сиу в этом отношении им уступают.

– О, Боже, – прошептала она, – значит, ты…

– Энн, если бы я раньше знал о твоем отвращении к индейцам и его причинах, я бы никогда не стал принуждать тебя к этому браку.

Она вдруг опустилась перед ним на колени, обняла его, вопросительно заглянула в глаза.

– О, Господи, не могу поверить.

– Энн, я похож на своего деда. Поэтому…

– Нет! Я… нет. Ты не имеешь отношения к моим ночным кошмарам.

– Но ты была пленницей индейцев. Далси рассказала мне правду.

Энн кивнула.

– Да, мы были в плену вместе. Более четырех лет. Бедная Далси. Они убили у нее всех родных и знакомых, чуть не убили и ее. Но со мной обращались совсем неплохо. Хотя я видела там ужасные вещи, но… – Она замолчала, стараясь овладеть собой. Йен молча ждал. Затем погладил ее по руке. Энн, глубоко вздохнув, продолжила: – В общем-то случались вещи и похуже того, что делали пауни.

– Где?

– Где это случилось? Что произошло с тобой дальше, Энн?

Она молчала. Нельзя рассказывать обо всем, но раз уж начала…

– Я видела, как убивали моих родителей.

– Прости.

– Индейцы могли быть жестокими, очень жестокими, но со временем они рассказали мне, что на их селение напали белые солдаты, убивали женщин и детей. Индейцы нашли меня раненой.